Немного разочарую тех, кто предлагает мне писать исключительно о "котиках и о шмотках". Товарищи дорогие, а давайте о литературе, искусстве и других, далеких от геополитики вещах (хотя новостные ленты говорят об обратном - ой, как она к ним близка!)?
Публикую две своих пьески из новых "Художников", которых я посвятила Антону Палычу. (Первые были напечатаны в честь "отца русского театра" Александра Николаевича).
Чаю с вареньем хотите?
Она (смущаясь): Вы не правы. Что значит – «обыкновенный человек»? Вы - необыкновенный! Вы только вдумайтесь... кем я была до Вас? Наивная провинциальная девочка. Проснусь на заре, подбегу к окну! «Здравствуйте, люди! Здравствуй, утро!». И день проходит в какой-то милой суете: за ягодами ли в лес пойду, матушке на кухне помочь. Или книжку на веранде почитать. Знаете, была у меня такая книжка, которую я только на веранде читала! «Экзистенциализм — это гуманизм» Сартра. Хорошая книжка, только грустная (заворачивается в плед).
Он (откашлявшись): Признаюсь, даже не слышал о такой. А теперь, получается, я Вам читать не даю?
Она (оживляясь): Ну, что Вы! Еще как даете! Только некогда мне читать... (Опускает голову). Я вот вчера за Эпикура принялась, пальчиком по строкам вожу, а чувствую - подождет, Эпикур-то. Мне бы для начала губу закусить, о Вас подумать и поплакать. А поплачу и - становится хорошо. Будто горная река наружу вырвалась! Все на своем пути смела! А потом уже бывает и не до него... не до Эпикура. В голове шум, да и глаза опухают...
Он (мрачнея): Однако, имя-то какое странное у писателя - Эпикур! Где Вы только таких заумных писателей берете! Вот я, к примеру, давеча книги бухгалтерские читал! Чтобы приказчик, собака, не обманул! Всю ночь, в точности так же, как и Вы, пальцем по цифрам водил, и ежели хотя бы одна копейка не сошлась, он бы, шельмец, у меня тоже плакал! Ух, как плакал бы, смею Вас заверить! (Входит в раж). Плакал бы и прятался от меня, душегуб! Уж ежели я бы его нашел, я бы с него шкуру-то спустил! С самой макушечки! А потом взял бы плеточку да высек его по тем местам, где шкура слезла! Извивался бы, как уж, разбойник! Смерти просил! А я бы сек и приговаривал, мол, не воруй у того, кто тебе хлеб насущный дает! Не кусай протянутую к тебе руку! (Мечется по веранде, размахивая руками).
Она (в полузабытьи): А нянюшка говорит: «Ты бы, Лизонька, угостила его вареньицем из «вороньего глаза». Помнишь, ты для куколок такое кушанье готовила, мы с матушкой уследить за тобой не могли. Вроде бы, что тут такого страшного - обычное вареньице. И ежели кого им и угостишь - греха на душе нет. Мол, не жадничал, не ел бы! А раз уж поел - так беги домой! За доктором посылай! Очень тебе сейчас такое спасительное вареньице надобно! А иначе он тебе, девонька, всю душу вымотает. Присосался, как клещ! Привязался, как шелудивый пес! Ты только не робей, дружочек. Куколкам в бытность одной ложечки на всех хватило. Все разом слегли. А баночку ту я сразу же в сенях припрятала... (Стряхивая с себя оцепенение). А чаю? Чаю с вареньем хотите?
Деньги и любовь
Она (кокетничая): И все же мне кажется, что Вы неправы! Мужчина и женщина не могут существовать вместе без любви!
Он (откашлявшись): Вы имеете в виду - в браке?
Она (не меняя интонации): Брак - это идеальные условия. Да, хоть бы и без брака. Но без любви - никак.
Он (не замечая иронии): Если без брака, то и любовь ни к чему. Достаточно обязанностей. К примеру, если бы Вы согласились жить со мной под одной крышей, я бы взял на себя обязательство заботиться о Вас. А Вы бы заботились обо мне. И этого было бы достаточно. Когда еще она придет, эта любовь! Так можно всю жизнь прождать. А сколько народу женится без любви? Только и слышно: такой-то женился на приданом, такая-то вышла замуж за фабриканта! Ему 150, но он - вдовец, и у него свечной заводик! Даже при самом отвратительном раскладе, на чулки и пудру ей - за глаза! - хватит.
Она (посерьезнев): Как же это пошло, право! Я бы, наверное, сразу умерла. Сразу, как только поняла, что согрешила - вышла замуж за пароход. Ничего из того, что Вы только что перечислили, ничто это не имеет для меня смысла! Мне полет нужен! Слышите! Стремительный душевный полет! Чтобы от одной лишь мысли, что я - всецело Ваша, всецело принадлежу Вам - взрывался мозг! Мы бы сидели вечерами в Вашей тесной каморке, у запотевшего, подслеповатого окна, тянули из одного стакана остывший, некрепкий чай, целовались, разговаривали, и я бы чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете! Нищей, но счастливой! И при чем тут, скажите на милость, какие-то деньги! (Смеется).
Он (с удивлением): Какие-то деньги... Вы это серьезно?
Она (с улыбкой): Помилуй, Боже, глупый Вы мой! Образно.