Григорий бежит по тёмному переулку Нирсбурга – города, что находится в Филгории на самой её окраине – в Азии. Она жила всё по тем же правилам, что и до войны и никак не пострадала. Григорий оказал помощь государству, расправляясь с преступностью в две тысячи двадцать четвёртом, а также он поработал во времена экономического кризиса - учителем. Тогда крайне мало было учителей в только возрождающемся государстве, названном позже Азиатской Филгорией. Тогда, когда была война в две тысячи двадцать четвёртом году, ориволгольские воины могли потратить все оставшиеся запасы оружия на то, чтобы их здесь всех изничтожить много времени, а Барло самолично попросил командира – Вергена Целього уложиться в десять дней. Верген уже привык выполнять все приказы, которые давал ему ранее главарь Ориволголии. Были ещё планы у него потом и другую часть покорить, но сейчас, они, конечно, уже никогда не исполнятся. Его смерть потрясла многих главарей других стран, потому как у него были с ними связи, узнали они об этом в тот момент, когда ничего не предвещало беды. По началу так казалось. Верген был в
отпуске, он услышал только это по громкоговорителю, ну и то, что Роит теперь станет президентом. В начале, у них были споры, но, показав контракт, учёный просиял в глазах командира. Прочитав, командир согласился с тем, что именно Роит заменит умершего Барло. Вот так вот, не все были согласны с тем, что неопытный политик теперь должен стать новым главарём. Самое ведь главное, что других вариантов - особо не было. Со временем, люди привыкли к такому раскладу, жалоб народа
стало гораздо меньше. Пока, наконец, они не стали запрещены в стране. Был введён закон конкретно по поводу главаря, в других же сферах жалобы и критика принимались. Роит и сам не знает для чего он подписал его. Верген просто наказал это сделать. Он сказал:
-Иначе, Роит, всё дойдёт до крайности, и все люди станут называть тебя идиотом.
Новый главарь ответил ему так:
-А разве так они не будут считать меня полным идиотом, но не говорить об этом, так как возможности не будет?
-Слушай, мне нравятся оскорбления в свою же сторону от самого себя, но не в твою сторону. Ты это понимаешь? Давай подпиши, и я отстану от тебя.
-Но ведь этот закон ничего не вносит в инфраструктуру, да и в экономику тоже.
-Так ведь этого и не нужно. Главное здесь, чтобы люди во дворах не сходились и не называли тебя последним человеком в стране.
-Так ведь, это их право, их мнение, я не смею его ограничивать. Пусть люди живут в нашей стране, соблюдая важные законы, а если они их нарушат, то соответственно правоохранительные органы разберутся.
-Не спорю, толково говоришь, Роит. Однако, я бы на твоём месте был чуть решительней и пожёстче с народом.
-А если ты и есть часть общества.
-Все мы части общества. Ты, я и те люди, что за дверьми нашими. Однако, как жить дальше, если ты тут чужой.
-Надо просто доказать, что это не так.
-Каким же таким образом?
-Ввести необходимые для страны оплаты нуждающимся. Почему у нас так мало получают пенсионеры? Почему они так страдают от этого? Почему мы так мало выделяем денег многодетным семьям? Почему только экологи боряться за чистоту нашего и других городов нашего государства? Необходимо срочным же образом решить социальные и экологические проблемы. Быть может, если я всё сделаю верно, то меня примут, как президента.
-Хорошо, только не забудь разобраться с некоторыми разрушенными домами, которые сносить никто не собирается. А то они портят вид города и очень опасны для детей.
-Понял свою боевую задачу.
-Отлично.
Верген – мужчина лет пятидесяти двух, в военной форме, он почти всегда носил её, только дома снимал, а всё это потому, что он такой взрослый человек, любил её. Да, ему нравилась его военная форма. Что-то нетрадиционное пошло. Говорю я в шутку. По своей натуре он был человеком добрым и весёлым, в любой, даже в самой плохой ситуации, находил повод посмеяться, многие из его команды называли его дураком ровно до того момента, пока не понимали, что он так поддерживает их боевой дух. Он не делал это с целью разозлить противника ещё больше. Ходил всегда без своих усов, ему казалось, что они только портят его относительно молодое лицо, от того он сбривал их каждый
месяц по одному разу. Они становились от этого более незаметнее. Его римский ровный нос скрашивал лицо и, так скажем, омолаживал его. Волосы постепенно из серых превращались в белые, уже было это видно благодаря оттенкам цвета, который охватывает целую радугу, для того, чтобы в наших глазах стать белым. Большинство волосинок скрывались под фуражкой командира, но даже и без них можно было увидеть по краям беление. Морщин, благо, ещё не было на его голове. Брови,
как и всегда до этого были у него домиком, поэтому, если бы вы познакомились с ним в живую, он был бы в своей военной форме со строгими бровями. Вы бы, наверняка, убежали бы, но стоит только приглядеться к нему, как его добрая душа откроется перед вами, и вы уже меньше будете бояться его и больше думать о том, что вы в безопасности, якобы со своей силой патриотизма он может вас защитить, если, конечно, в его глазах вы не будете врагом, а таковыми являлись для него представители других стран, некоторых он, конечно, уважал, но всё же.
Именно командир первого отряда заслуживал стать выдуманным героем Григория. Он бы во многом превосходил бы его, но увы они не были знакомы и это хорошо, потому как Верген бы сразу, без разговоров прибил бы его, потому что он не любил таких людей, как Гриша, готовых только для своего блага родину продать, законы стран нарушить, предать своего единственного друга и уйти в неизвестном направлении от этих проблем, так и не решив их. Что и сказать, Григорий был реальным трусом, его будут так называть до конца жизни за то, что произошло буквально за один год, зато отпечаток его остался у многих в памяти.
Гриша после своей пробежки сильно запыхался, поэтому остановился за стенкой, посмотрел на то, что происходило позади него и мысленно сказал: «Фух, вроде никого нет». Вдруг выбегают воры, каждому лет по
тридцать, правда прозвища у них есть – старший и младший, если кто по их именам кликнет или же неправильно прозвание их назовёт будет избит. На улице у них был столик, за которым они играли с другими людьми в азартные игры, да так, чтобы много денег с людей сдёрнуть для своего же блага, не подумав о том, что кому-то они нужнее, чем им. У них и так несколько мешков стояло. Проходя мимо, люди задавали вопрос:
-Не горох ли?
С ним был здесь большой дефицит, он, конечно, рос, как покрытосеменное бобовое растение, но он был, как говорили окружающие, плохим. Был ещё вид магазинного, но он был своего производства, от того красителей было больше, нежели самого гороха. Так что вот. Братья оттаскивали всех людей, которые желали посмотреть на то, что внутри мешка, потому как боялись, что они украдут у них и так уже сами по себе украденные деньги. Выглядели сами воры вот как: брови – изогнутые, большие глаза, как и у многих людей азиатского происхождения. Лицо старшего всегда нахмуренное, ростом он был выше своего брата, от того и такое прозвище было дано ему, метр девяносто он был ростом, в то время, как его брат был невысок всего метр, семьдесят четыре сантиметра, от того их лица, схожие с друг другом, странно смотрелись вместе. Ходили они: старший в
синей широкой футболке и синих джинсах, а младший в коричневого цвета шортах, в зелёной, узкой футболке. Да, у них был здесь не так далеко дом, при том что у них не было как таковой работы, кроме как наживаться на других людях, заработать они не могли, просто потому что образование у них было низкое, и сейчас они должны были работать дворниками во дворе, они забивали большой болт на своей учёбе в школе. Зато, после окончания её, у них появился план, как можно заработать денег в большом количестве и их инициатива удалась, даже настолько, насколько они подумать раньше не могли. Григорий обратился к ним в надежде на
то, что сможет подзаработать. Под начало всё шло отлично, да и в середине игры тоже, а вот под конец, он стал сдавать. Благо он не поставил свой дом, машину или много денег. Нет, он смог их обхитрить, поставив лишь тысячу рублей, которую не стал им отдавать, хотя сказал, что если они выиграют, то непременно она станет принадлежать именно им. Он решил оставить её себе после игры, от того побежал туда, где надеялся на то, что его не смогут найти, то есть в тёмный переулок улицы Рогово. Там, он затаился, но всего лишь на минуту, после, потому как он высунул свою голову для того, чтобы глянуть на то, что происходит позади него младший заметил его. Так что Гриша, даже не успев опомниться от своего страха, не мог уже придумать, куда ему ещё скрыться от них. Да и младший юркнул к нему и спросил:
-Где наши деньги, Григорий? Ты нам их после игры в карты не отдал. Хотя поставил. Затем, за спиной младшего, появился старший, он напугал своим ростом Гришу, от того он сглотнул от нервов свою слюну и со страхом в душе ответил:
-Извините, братцы, но как я вам наколдую тысячу? У меня её нет. Я вам честно говорю.
Воры подошли к нему и стали ощупывать его карманы, после старший сказал:
-А ведь не врёт. Ладно, нам с тобой делать нечего. Тебя, как члена нашего малого коллектива не возьмём. У тебя связей в Нирсбурге нет особых. Но позволь дать вам совет, старче. Коль у вас нет денег, больше так никого не дурите.
Сегодня Гриша обеднел, потратив свои последние деньги, с той работы, с которой его не так давно уволили, отчего у него не было денег, которые он смог бы отдать ворам.
Воры ушли восвояси. А Григорий Дмитриевич остался и мысленно сказал: «А ведь точно. Меня ведь выгнали с работы, где я мог заработать себе на пропитание. Может, сделать новые видео на YouTube? Только о чём? Если в жизни, у меня всё по-старому. Эх. Пойду домой что ль. Хотя про видео – хорошая идея. У меня сейчас много подписчиков – 2371 человек. Для меня это много. Нет, ну а где реальную работу достать, не в интернете, я ведь могу себе так последнее зрение посадить. Нужно что-нибудь
придумать, никто же мне так просто не придёт и не скажет, что я принят на
работу. Вот тут и проблема. Дома всё это нужно на раз ещё перекрутить в
голове».
Гриша с грустным видом пошёл домой под дождём, который начался после разборки с ворами, успевшими скрыться, уйти домой. Они, взяв свой заработок, который, как они считали, не должен был мокнуть, ушли.
Данный случай был уже не в первый раз.
Григорий быстро добрался до своего дома, достав ключи из кармана своих голубых широких джинс, он открыл дверь. Да, это был не многоэтажный дом, ему так просто было спокойнее, а его личный. Да, в своё время, в этом городе он успел много подзаработать денег, мог себе
позволить. На первую работу, которую он нашёл здесь, он угодил по случайности, но, угодив директору, он был принят на неё. На этой работе нужно было выполнять секретные задания, подобные тем, что были уже в боевиках, за них платили много денег, а у Гриши уже был какой никакой опыт в подобного рода деле, от того, он ловко справлялся с приказами, этакого незаконного командира. Со временем, он приобрёл все нужные права для того, чтобы его организация стала узаконенной. Для этого он вложил много денег. От тех людей, что были главными в этом городе, он узнал о том, кем на самом деле являлся Григорий и это его не
слишком обрадовало. В конце концов, спустя все ругательства и разбирательства, он уволил его, несмотря на то, что думал про то, как нелегко в этом городе придётся Грише, с его неудачей, про которую он ему рассказал, но делать было увы нечего. Его здание могли просто отобрать и причём на законных основаниях и бизнес, которым он занимался целых десять лет пошёл бы ко дну, люди бы просто забыли про него, чего ему не особо хотелось. Пришлось идти на крайние меры. Всё же Григорий заслужил к себе такое отношение. Однако, Гриша сумел найти работу, он работал теперь учителем. После работы он надевал на себя костюм патриотичного человека дома и отправлялся на улицу, чтобы спасти тех, кто нуждаются в помощи.
Гриша, вошедший только что в свой небольшой, но для него – уютный и дорогой – дом, начал переодеваться и одновременно с этим мысленно говорить: «А ведь, как быстро развивается город. Благо я заслужил того, чтобы стать его гражданином. А если вдруг меня заметит президент или в Ориволголии узнают о том, где же я сейчас нахожусь. Это будет просто кошмар. Кажется, есть вариант, нужно устроиться на новую работу. Правда, через кого Фред Льюс - умер на прошлой неделе, Марк Ховсбур переехал,
остальных я в городе и не знал близко. До чего всё это меня довело всё-таки. Теперь я даже придумать ничего не могу по поводу того, что делать дальше. Я ведь всё делал через других людей, что теперь понимаю было плохо, даже ужасно с моей стороны, теперь, не имея ни малейшего количества людей, которые могли бы мне помочь, я чувствую себя просто пустышкой или же пылинкой в этом сложном, бескрайнем, готовом накинуться на меня с любых сторон – мире. Я уже не являюсь его главной частью, за мной лежит уже слишком большое количество погрешностей. Я бросил своего друга, не спас страну, законы нарушил, для одного человека это слишком много, при том, что я довольно быстро сказал это, но мои деяния уже наложили, какой никакой отпечаток на всей моей жизни. Теперь до меня дошло, что я зря решился на то, чтобы прославиться, я в итоге только унизил себя в глазах многих людей и сделал много ужасного. А теперь, когда я один, в одиночку здесь ною, как баба. Нет, надо собраться с мыслями. Как я могу исправить то, что уже сделано. Мда уж, пожалуй, только с помощью машины времени, но у меня её нет, она только у моего брошенного мной – друга есть и вероятно, спустя десять лет нашего с ним расставания, он мне её просто так не даст. Надо бы исходить из того, что у меня имеется. И что же, да ничего, только вот, машина красная, что я помнится купил два года тому назад. Ну, а, если я тут запрусь
у себя, то только больше ухудшу ситуацию, со временем, вся еда, что у меня сейчас есть закончится и всё, я безработный, помру здесь спустя сорок дней от голодания, да и дело на этом закончится. Я считаю, что это самый худший вариант, что мне только пришёл в голову. Только вот, с ним придётся согласиться, он единственный является реальным, то есть самым возможным среди всех других, хоть и с печальным концом. Делать же теперь нечего, мне не скрыться от себя, всё
равно, как не крути».
Григорий снял свои чёрные туфли, поставил их к другим своим видам обуви и прошёл в маленький, но просторный зал, в котором стоял малый камин для красоты, а слева от него – деревянные шкафы, часть висела на стене, а другая стояла на полу, всего пять маленьких шкафчиков, которых было вполне достаточно для понимания Гриши.
На камине, стояла маленькая фотография в деревянной рамке, на ней был изображён Роит, о котором, на самом деле, Григорий никогда не забывал, он временами вспоминал о нём, как о последнем своём лучшем друге со связями в городе. Вот и сейчас Гриша взглянул на неё, а после взял рамку и сказал:
-Вскоре свидимся, друг. По крайней мере, я надеюсь на это.
Григорий, после, поставил рамку с фото на место и сказал:
-Ладно, сейчас моя цель раздобыть деньги.
Вдруг, в коридоре стал звонить городской телефон, Гриша подошёл к нему, чтобы взять трубку. Телефонный разговор:
-Алё. Кто это?
-Вы Григорий Дмитриевич, верно?
-Да. А что?
-Возвращайтесь на старую работу.
-Какую?
-Секретную.
-Что, меня смогли-таки простить за мои не самые хорошие деяния?
-Да. Возвращайтесь. Начальник уже ждёт вас в своём кабинете.
-Хорошо, раз так, я не могу отказать вам на такое предложение. Я, конечно, вернусь. До свидания. Сообщите Леониду Геннадьевичу, что я вскоре буду.
-Хорошо. До свидания.
После телефонного звонка Гриша положил трубку и сказал:
-Чудо пришло оттуда, откуда я его даже не ждал. Ну, что ж, нужно собираться. Если я смогу договориться с директором о назначении меня снова, то деньги можно будет грести лопатой.
Григорий решил добраться до базы не на каком-нибудь транспорте, а своими ногами, поэтому только через час, тридцать минут он окончил свой путь и, вошедши в здание, он увидел на потолке ту самую люстру, которую ему бы всегда хотелось бы видеть, да она не сравниться с той, что он видал в Ориволголии в главном зале страны, но в этом-то её и плюс, она сделана из импрегнированной древесины, в форме деревца, немного золотой обводки приукрашало её ещё больше, от того в глазах Григория она просто сияла от своего блеска. Взглянув на неё, он пошёл дальше по коридору, в котором было много новых окон, из-за которых в помещение поступало много света. Гриша дошёл до кабинета Леонида по каменному белому полу, наверное, сделанному из дорого материала. Гриша постучал в дверь. Лёня спросил:
-Кто?
-Это я, Григорий Дмитриевич, вы меня
сами вызывали.
-Входи.
Гриша вошёл в кабинет и уселся на стул, что стоял близко к столу начальника. Самому Леониду на то время было сорок восемь лет, у него была серая борода, нос с горбинкой, узкие глаза, так как его семья была не из этих краёв, он унаследовал их и тем самым отличался от других жителей в этом городе, так же, как и Григорий, были у него ещё изогнутые брови, характер у него строгий, сам он был мудрым, иногда весёлым, но в душе он сам был добрым и заботился не только о себе, но и о других людях, спина была у него прямой, он уже как двадцать лет был в этом здании главным. На работе он был одет в чёрный пиджак, под которым всегда скрывалась рубашка синего, зелёного или красного цветов, была ещё белая с нотками фиолетового, но одевал он её очень редко, в основном на праздники, а вот чёрные брюки и туфли носил всегда, плюс ещё серые носки, которых дома у него было тридцать пять пар. Леонид сказал Грише:
-Ну, что ж, Григорий. Я пригласил тебя сюда, конечно, не просто так и ты снова назначен на работу. Но это лишь только потому что у нас очень мало рук, а дел - много. Только по этой причине. Так ты бы сюда ни за что не вернулся, из-за своих плохих историй прошлого. Точнее, твоих нарушений. Ты будешь получать только 85 процентов от заработной платы.
За, опять же, свои нарушения.
-Ладно.
Гриша было хотел обозлиться, но не стал себе ещё больше портить репутацию в глазах Леонида Геннадьевича. От того промолчал, но злость в душе всё же улеглась, он же не такой наглый, чтобы критиковать свой последний шанс на будущее развитие.
-Всё, с завтрашнего дня, приходишь
сюда, я дам тебе задание либо в архиве, либо с агентами. Выберешь сам.
-Хорошо. До свидания.
-До свидания.
Григорий открыл дверь, вышел из
кабинета, после её закрыл и пошёл по коридору с серьёзным лицом.