«Тебе грустно? Одиноко? Непонятно? Заходи! Обогреем! Аль огреем!
Тучи холода развеем! Грусти выгоним к туда! Бабам Ягам трын трава
Помогает, разгоняет! Одолень от лень трава!»
Огромный баннер таскали уже вот вторую седмицу над Лесом два нанятых сокола.
Их сопровождала группа поддержки из соловьев, кенаров ( гонорар, который они запросили, выбил слезу даже из глазниц Кащея! Но ... против Баб Яг переть, себе дороже станет, уплатил!) И почему-то ярких фазанов. Наверное, для подкраски.
Лес гудел, шумел и обсуждал событие, обещавшее стать эпохальным:
«Фестиваль Бабов Ягов!»
Так значилось в пригласительных билетах, разосланных всем супер важным, не супер важным, и просто заметным членам лесного сообщества.
Всех остальных от мышек, змеек, Кикомориков и прочих мелких и крупных кошмариков и тихих, и громких ужастиков, приглашал баннер.
Поляну раскинули на пару гектаров во все стороны. Подумали, подумали, и раздвинули ещё.
Сосны вырубили?! ДА ВЫ ЧТО?!
Они ж не люди, какие – то! Они ж умеют договариваться! Ишь, какой! Сразу топоры, пилы ему мнятся! НЕЕЕЕ! В нашем Лесу дело иначе делается. Коль захочется, потомочки расскажу. Опаздываю сейчас. Мне как записному летописцу билет в первую очередь доставили.
С поклонами и выражениями. Приличными! Да, что ж вы все на современную культуру – то переводите?! Культ безобразия только в людских городищах городится. У нас, в лесном пространстве, в такие моменты вообще тишь да гладь.
Даже зайцев никто не гоняет. Лисы с волками сверкают глазищами, конеш, что поделать, инстинкты, но на время таких глобальных мероприятий соблюдают полный нейтралитет. В отношении пищевой цепочки, в смысле.
И вот наступил час Х. Хороший, значится.
Трубы трубят, барабаны гремят, подтанцовка подтанцовывает, угощения Леший с Кикиморами организовывает.
Народ чинно так на полянку заходит, да по первости не понимает, куда ему смотреть. Везде хочется.
Тут тебе сцена. Тут тебе аттракционы. Платные. Кащей своё везде урвет. За выплаченный залетным кенарам гонорар франшизу себе выбил. Баба Яга, главная, ему в процессе чуть сковородкой не заехала. Но признала, что прав он где- то, прав.
Ибо тот, кто ничего не заплатит, потом больше всех плеваться станет, и говорить, что его бедного злосчастного обобрали, ничего не дали. Омманули, значится. А так кровными слитками да каменьями расплатился за покататься, и сам себя гномом с ведром алмазов чувствует.
Ах, сколько на полянке соблазнительного всего, всякого разместили!
У гостей глаза во все стороны так и прыгают, так и прыгают!
У зайцев так вообще, раньше просто косые были, а тут раскосыми стали, да и совсем закосели.
Но вот уже всё начинает устаканиваться, налаживаться. И пришедший на фестиваль народ по удобным ложам и скамья рассаживаться.
Попкорн, пепси, дюшес, семечки. Всё в ассортименте. Наплюют? Наплевать! Дело того стоит. Да и Кащей пообещал десятину с дохода на клинеров пустить. Так что всё схвачено! И будет уплачено. Порядок соблюден, стал быть, будет. Опосля.
Барабанная дробь, и на сцену выскакивает веселый конферансье. Батюшки лесные братушки! Да это ж Лихо! Ох, и лихое оно! А второй глаз откуда?! Зашептался народец. Всезнающая сорока прострекотала скороговоркой, мол, Лихо одумалось. Стало лихо самому в лихе жить, решило лихо в Добро переквалифицироваться, и все накопленные сбережения вложило в глаз. А что? Надо же куда – то вкладываться. А тут прям сплошная польза!
Конферансье лихо продекламировал:
- С криками ЙЯААА и притопом ноги
На сцену выходят Бабы Яги!
Народ не зевай,
Песням внимай!
Попкорн и семушки в пасти кидай!
Доход соберем,
Из Кащея сквозь слезность десятин отберем,
На пользу всё Лесу родному вменём!
На сцену вылетел фейерверк юбок, блесток, стройных ножек и грянула первая зажигательная мелодия!
Продолжение здесь
P.S. Надо же ещё вам рассказать, что у Бабы Яги с оборотнем далее было А то ... пообещала. Делай, значится! Расскажу, и на фестиваль вас обратно сопровожу.