Сегодня моя самая любимая газета — британская «Гардиан» опубликовала любопытную статью редактора своего отдела экономики Ларри Эллиотта — прекрасного знатока предмета и публициста. Рекомендую прочитать!
Санкции потребуют времени, а «усталость от Украины» может ослабить решимость Запада по мере роста стоимости жизни
Должно быть, Владимиру Путину это казалось таким простым: мол, учитывая его военное превосходство, молниеносный удар российских войск быстро сломит сопротивление украинцев и свергнет режим в Киеве. Кремль готов был заплатить за вторжение санкциями, но предположил, что это будет незначительным неудобством, учитывая разногласия на Западе. Но даже если бы меры Запада оказались даже более жёсткими, чем ожидалось, у России был припасён огромный военный сундук в размере 630 миллиардов долларов золотовалютных резервов для поддержки её экономики.
Немецкий военный стратег XIX века Гельмут фон Мольтке сказал, что «ни один план боя не выдерживает столкновения с противником», и в данном случае это, безусловно, оправдалось. Повышение процентных ставок с 9,5% до 20%, введение жёсткого контроля за капиталом, закрытие фондового рынка и подавление инакомыслия — все это говорит об одном и том же: военная кампания оказалась не такой пустяковой, как предполагал Путин. Жёсткое сопротивление Украины было для него неожиданным, как и реакция Запада. Экономика России оказалась в осаде.
Нападки на олигархов попали в заголовки, но наиболее серьезной санкцией на сегодняшний день стало ограничение доступа Москвы к её валютным резервам, чтобы обеспечить защиту от атаки на рубль.
Резервы работают двумя способами. Во-первых, они действуют как сдерживающий фактор, потому что те, кто обдумывает спекулятивную атаку, дважды подумают, если знают, что центральный банк способен её отразить. Чем больше резервы, тем меньше вероятность того, что центральному банку придётся их реально использовать.
Но если подход «приходи и работай, если считаешь себя достаточно сильным» не сработает, центральный банк с большими резервами может активно вмешиваться в валютные рынки. В случае с Центральным банком России это потребует конвертации части из 650 миллиардов долларов в рубли. Продажа долларов, евро или фунтов стерлингов за рубли приведёт к росту стоимости российской валюты.
Ни один из этих вариантов сейчас невозможен. Неясно, какая именно часть из 650 миллиардов долларов заморожена, но, по некоторым оценкам, практически ни одна из них не может быть использована. Более двух третей общей суммы — 460 миллиардов долларов — хранятся в иностранной валюте или ценных бумагах, и в настоящее время они в основном недоступны для Москвы. Большая часть остального находится в золоте, которое хранится в хранилищах внутри России. Путин, вероятно, мог бы найти кого-то, кто купил бы кусок этого золота со скидкой, но это весьма непросто быстро конвертировать драгоценный металл в наличные деньги.
В результате санкций рубль неожиданно стал уязвимым и за последнюю неделю упал примерно на треть по отношению к доллару США. Он упал бы ещё больше, если бы не экстренное повышение процентных ставок до 20% и введение контроля за движением капитала, предназначенного для предотвращения оттока денег из страны.
Нужды нет, это весьма чувствительно. Ослабленная валюта подтолкнёт инфляцию, а удвоение стоимости заимствований усугубит влияние санкций и подтолкнет экономику к глубокой рецессии. Кей Нойфельд, руководитель отдела прогнозирования консалтинговой компании Center for Economics and Business Research, говорит, что через два года российская экономика может стать на 14% меньше, чем она была бы, если бы не вторжение в Украину. Рабочие места будут потеряны. Возникнет нехватка импортных товаров. Экономия будет стоить меньше.
Но, как указывает Нойфельд, санкции могут причинить вред, не приведя при этом к смене руководства или изменению политики. Иран пережил 20-процентное сокращение потенциального объёма производства за два года после введения санкций в связи с его ядерной программой, но не прогнулся.
Итак, через 10 дней после начала вторжения Западу предстоит принять важное решение. Использует ли он самое мощное экономическое оружие, которое у него осталось: добавление экспорта нефти и газа из России в санкционный список?
Есть основания этого не делать. Во-первых, ЕС получает 40% своего природного газа из России, и поиск альтернативных источников потребует времени. Министры иностранных дел западных стран на прошлой неделе обсуждали энергетический запрет, но все ещё не пошли дальше разговоров о снижении зависимости от России, а не о санкциях.
Причина этой нерешительности очевидна. Оптовые цены на газ уже достигли рекордного уровня, а сырая нефть подорожала с начала года на 40%. Западные санкции приведут к тому, что цены на нефть и газ будут выше — возможно, намного выше — и на более длительный срок. Это усилит инфляцию и ускорит и без того болезненное снижение уровня жизни.
На данный момент западные правительства уделяют больше внимания свободе Украины, чем внутреннему давлению на свой электорат, но теперь они должны взвесить, какую боль они готовы причинить собственному народу. Путин, принимая решение о вторжении, скорее всего считал, что простым людям на Западе нет дела до Украины. В этом он ошибался, но даже в этом случае есть риск, что наступит «усталость от Украины», особенно по мере роста стоимости жизни.
В конечном итоге Запад должен решить, насколько сильно он хочет победить Путина. Для этого должны произойти определенные вещи. Санкции придется распространить на российский экспорт нефти и газа. В противном случае потребители Европы будут финансировать военную машину Кремля. Министерства финансов должны оказывать больше помощи в оплате счетов за электроэнергию и относиться к этому кризису с той же серьезностью, как и к пандемии ковида. Переход на чистую доморощенную энергию необходимо ускорить. И последнее, но не менее важное: Запад не должен обманывать себя тем, что санкции сработают быстро. Он должен быть готов к долгому пути, потому что даже для самой сложной осады потребуется время, чтобы она сработала.