Кладоискатели не дадут соврать: есть что-то в питерских стенах. В каждом доме — душа города. 1 марта Кунсткамера, Казанский собор и Петропавловская Крепость вышли на антивоенный пикет. А кто ж их посадит? Они же архитектурные памятники! Точнее — знаменитые костюмы Интерьерного театра.
Завидую зданиям, потому что пару лет назад я не смогла согласовать тройной пикет. Идея была такая: перед кинотеатром стоят трое с афишами: «2000: Путин. Начало», «2012: Путин возвращается», и «2020: Путин навсегда». Мне отказали, хотя я просто уведомила. Стали судиться, Андрей Валенков (нижегородский правозащитный проект "Забрало") два года доводил это дело до Европейского суда по правам человека, которые россиянам больше не светят. На прошлой неделе мы потеряли возможность обращаться в ЕСПЧ — Россию исключили из совета Европы. Нам как будто сказали: «Йоу, ребят, если вас собственное государство за людей не считает, почему мы должны? Разберитесь там: человеки вы с неотъемлемыми правами или быдло на убой, чьё мнение и благосостояние никого не волнует».
Забавно, как в решающий момент выстраиваются в стройный сюжет истории, до этого кажущиеся бессвязными. Как писал великий петербургский поэт М. Я. Фёдоров: «Всё переплетено, море нитей, но потяни за нить, за ней потянется клубок, этот мир — веретено, совпадений ноль, нитью быть или для битвы тетивой…»)))
В то время, как артистам театра Маяковского рассылают письма с запретом комментировать войну под угрозой увольнения, Интерьерный театр проводит эту потрясающую акцию. Правду говорил Маяковский: театр — не зеркало, а увеличительное стекло. Ох, знал бы он, что под его именем самовыражаться запрещают.
Зато Маяковка стоит, целёхонькая, на госфинансировании. В отличие от независимого Интерьерного театра, который сейчас может лишиться дома. На него написал донос какой-то негодяй (может тот же, что на бар "Фогель"?), и это потянуло за собой череду обстоятельств, по которым театр больше не может платить аренду. Беглов обещал помочь, но ха-ха. Хотя театр абсолютно легендарный, его друзья — Лихачёв, Гранин, Галина Старовойтова, Анатолий Собчак, Сокуров, Юлий Ким — ну, вы поняли, что за великолепная тусовочка. Там зарождался иммерсивный театр (это когда зритель погружен в действие), проводились крутые градозащитные акции, уличные проекты.
Они читали Пушкина и Мандельштама посреди города, в котором, к сожалению, родился наш недалёкий кгбшник, умеющий только что некрофильские частушки цитировать. Этот бы вообще оставил в школе три предмета — физкультуру, труд и ОБЖ. Какой уж там Мандельштам, он Маяковского-то про то, что хорошо, а что — плохо, не осилил.
Так что Интерьерный театр на волне своего нервного отчаяния занимается потрясающим арт-терроризмом. Абсолютно гениальное решение: осмыслить как оружие против тьмы архитектуру Санкт-Петербурга — то немногое, что у нас осталось из прекрасного. Напомнило, как когда МакГонагалл оживляла каменные статуи: «Пиертотум Локомотор! Всегда хотела использовать это заклинание))».
Ту Россию, которую мы с вами любим, спасут исключительно такие, как Пушкин, Мандельштам, Лихачёв, как Николай Беляк — собственно, худрук Интерьерного театра. Спасут не от смертей, конечно, но от кое-чего похуже. Правильно на днях Шульман вспомнила бальзаковское «народы не умирают: они либо порабощены, либо свободны». Есть что-то красивое в этой акции именно потому, что она про город, переживший революции, террор, блокаду — и всё равно не утративший душу.
Войну может победить только красота. Искусство и просвещение — единственный путь в обратном направлении от Судного дня. Ведь люди вежливы друг к другу не в казарме, а в театре. Нет войне, да — красоте!
(Все, кто прочитали этот пост — красавчики или красавицы, кстати).
