Наш герой был одним из первых, кто сделал ставку на эпатаж и не прогадал. Смелого и креативного артиста заметили в шоу-бизнесе, полюбили зрители. В гостях у «Жизни» финалист самой первой «Фабрики звёзд», певец, актёр, телеведущий и композитор Михаил Гребенщиков.
Вторая часть интервью...
– Помните самый первый день на фабрике? Как это было?
– У всех был стресс – как-то надо общаться, говорить. Я сразу достал свою сумку с дисками и с ходу начал мучить всех своей музыкой. Быстро нашёл единомышленника Джема, который подошёл и сказал: «О, привет, ты слушаешь правильный рэп». Так я показал всем, что я диджей.
– Место влюбленностям было?
– У многих были свои истории за периметром. У меня – тоже. И у нас был такой стресс, что не до любви было.
– Когда Вы почувствовали, что стали мегапопулярным?
– Когда «Фабрика звёзд» закончилась. Мы приехали из «Олимпийского» в гостиницу «Украина». Портье открывает мне дверь, берёт мой чемодан и говорит: «Здравствуйте, Михаил». И меня это очень удивило, думаю, да кто я такой? Мы были юны, мы были молоды. Ты ездишь по всему миру 24 часа в сутки, спишь в автобусе, просыпаешься в отеле, тебя везде кормят, поют, дают много денег, у тебя весёлая жизнь. Казино, новые города, страны, новые знакомые, новые поклонницы каждый день. Да, мы выпивали, а почему нет? Но это такой юношеский алкоголизм, до сих пор никто, тьфу-тьфу, не умер, не спился. Это было приключением. Если вдаваться в подробности, где кто упал, кто с кем целовался, кто микрофоном по голове кому дал, то можно создать очень весёлый фильм в духе фильма "Грязь" о коллективе Motley Crue. Очень похоже...
– По итогам зрительского голосования Вы заняли первое место. А как Вам объяснили, что в итоге Вы заняли третье?
– Первое место – (группа «Корни») – это поездка в Канны на фестиваль «Евро-бэст». Второе место – это микроавтобус группе «Фабрика» и третье – квартира. Мне – квартира.
– Что хоть за квартира?
– Дали мне её не сразу. Первый канал говорил так: «Миша, с «Поля чудес» люди утюг годами не могут забрать, а ты хочешь хату получить так просто, ты что?» Квартира оказалась в Бирюлёве на улице Бирюлёвской – там расселили каких-то двух бомжей. Без балкона однушка, какая-то обшарпанная, убитая. Но дарёному коню в зубы не смотрят! Для меня это всё равно было счастьем. И вот я начал заниматься переездом туда, пожил там месяца три и понял, что Бирюлёво, конечно, это хорошо, но не моё. Тогда ведь не было «Яндекс. Такси». А ты в два часа ночи выходишь из «Метелицы», и тебе такую оглушительную цену до дома называют... Помню, вышел с Павелецкого вокзала, позвонил в эту компанию, которая мне дала квартиру, и договорился, чтобы квартира была в 5-10 минутах пешком от Павелецкой. Мне предложили варианты, я доплатил – деньги после тура были, а спустя некоторое время переехал. Теперь у меня стало две комнаты. Там жизнь начала развиваться уже в плюс. Как бы уже и дача появилась, всякие конфигурации в моей жизни начали происходить.
– Сколько длился период сумасшедшей славы?
– Лет 10 точно. Батонов, булок, танцев и обниманцев хватало, но я всеядный человек. После «Фабрики» я открыл свой продюсерский центр, сделал свою студию, стал делать музыку для кино, цирка, детских лагерей, детей. Появился круг общения, появился независимый бизнес. Я понимал, что батонов и булок мне не хватит. В общем, я расслабился до такой степени, что стал думать: «Ну, я уже всю страну объездил, во всех известных реалити-шоу был, в кино снялся, в сериале снялся. Что ещё?» Я открыл для себя новую профессию: можно чуть-чуть съездить, можно чуть-чуть в кино сняться, можно песню написать. И вот так я начал жить. Просто гастрольная востребованность начала снижаться.
– Момент, когда начала спадать популярность, случился. Как Вы это переживали?
– У меня появилась работа, мудрость, знания. Популярность начала сходить на нет, но в моей жизни появилась Алла Борисовна.
– Как Вы познакомились?
– Благодаря моей студии. Однажды ко мне пришла Ирсон Кудикова с 5-й «Фабрики звёзд». Она хотела записать какую-то песню и говорит: «А вот у меня есть детский садик, может, что-то придумаем?» И я пришёл, начал вкладывать деньги, а однажды мне звонит Ирсен и говорит: «Миша, хочу тебе сказать, что нашу школу купила Алла Борисовна Пугачёва». Первая встреча не заставила себя ждать. Мы познакомились, я рассказал, как вижу школу. И началась работа: она меня то ругала, то не ругала, и не было ни одного дня, чтобы для меня это не было сердцебиением. Вот от первого до последнего. Каждая встреча с ней – событие. Я всё время в каком-то тонусе жил. Потом Пугачёва не нашла общий язык с Ирсен, они что-то не поделили, и я стал главный. Я стал таким островком морали между родителями и Аллой Борисовной, старался ограждать её от хабальства богатых мамочек, старался, чтобы её меньше обманывали, надуривали. А ещё она слушала мои детские песни, отбирала их. И вот если она из 10 песен возьмёт три, то это для меня вообще подарок был.
– Жёлтых статей про Вас было немало. Самая необычная?
– Однажды Первый канал попросил меня придумать новость: «Давай мы с тобой что-нибудь сделаем». Я говорю: «Я в Таиланде. Давайте как будто я с трансом подрался и меня в тюрьму посадили». Они: «Миша, офигенная новость». Я предупредил родителей, и все было хорошо! Но были в моей жизни новости далеко не постановочные. Однажды меня позвали в магазин зимней одежды пофоткаться, какую-нибудь речь толкнуть, а взамен пообещали какую-нибудь вещь. Я приехал, поснимался. Спросил: «Можно шубу взять?» – «Можно», – был ответ. В общем, я ушёл с этой шубой, а утром вижу 30 пропущенных вызовов. В первую очередь я подумал, что с родителями что-то случилось. Потом выясняется, что я «украл» шубу. Ситуацию потом разрулили – оказалось, что за ту конкретную шубу надо было доплатить. Я приехал в этот магазин, отдал шубу, рассказал прессе, как всё произошло. Но никому не интересна правда – всем интересно дожимать историю, что ты вор. Потом Дана Борисова ввязала меня в историю, что я в глазах людей стал алкоголиком и наркоманом. Она пригласила меня в санаторий, куда приехало еще два десятка артистов, кто помогает нуждающимся наркоманам. Мне говорят: «А ты дашь им лекцию?» Я говорю: «Дам». Собрались люди, двадцать бывших упоротых или упарывающихся ныне. Снимают. «Михаил, расскажите ваше отношение». Я им рассказал – и выпить могу, и в Европе что-то покурить. Толкнул речь про мораль. Всё рассказал. «Миша, а ты не хотел бы подыграть, как будто ты алкоголик?» Мы тебе денег заплатим. И я сказал: «Я не такой конченый, как эти люди. Я не с вами, ребята, вы чего? Я просто Дану уважаю. Она богиней для меня была заморской в «Армейском магазине», вместе в «Последнем герое» были». На следующий день везде было написано, что я наркоман, отказался куда-то ехать, лететь. Мама опять в слезах. Это, кстати, был самый мощный удар по моей карьере. Меня года два толком никуда не приглашали. Потом Дана извинилась.
– Сейчас выстрелил Ваш новый хит «Лилии». Расскажите, как вы его сотворили?
– «Лилии» были написаны давно. Песня связана с какими-то моими реальными переживаниями, с моей жизнью, с какой-то несправедливостью. И припев у неё был другой. Не «лилии». Но после попадания на проект «Ну-ка, все вместе» со мной что-то произошло. Я так обалдел от этого проекта. Пускай я не певец, но я с таким интересом наблюдал, переживал за вокалистов, а потом после проекта у меня ещё коронавирус случился – со мной вообще что-то произошло. Я по-другому дышу, до сих пор ем по-другому. Уже год почти прошёл, а всё со мной по-другому. В общем, после этого проекта мне показалось, что я могу петь, я хочу петь. Вот я хочу, и хоть ты тресни. Вдруг у меня больше никогда шанса не будет? Лет ведь уже под сорок. Смотрю, у меня песен на десять альбомов. Создаю свой лейбл, начинаю всё переписывать, переделывать и по чуть-чуть выпускать. Припев песни «Лилии» тоже переписал – не нравился он мне. Кстати, песня «Лилии» у меня серой мышью была. Она была не главной. Я выпускаю один альбом, в «тик-токе» что-то подпеваю себе. И смотрю, начинается какой-то резонанс, начинают люди петь мою песню. Мне говорили: «Миша, плати деньги за раскрутку, за радио, за всё такое, за тур». А я говорю: «Если песня стоит того, движуха сама начнётся». В общем, я вывесил песню, и она зашла. Для меня главное, чтобы песню не на радио нашли, а чтобы где-нибудь на Рублёвке какой-нибудь пьяненький дядечка начал побухивать под мою песню и приглашать меня почаще. Мне не нужен пока тур, мне важно, чтобы кто-то по чуть-чуть начал кирять под мои песни.
– Началось?
– Началось. Меня пригласили на юбилей одного человека. У него первая жена Лилия, а всего было пять жен. Семь раз я ему пел. 150 человек гостей. Он плачет, пьёт вместе со своими жёнами и водит хоровод. И для меня это самая огромная победа, самый огромный респект. И я сейчас живу в таком творческом кайфе. Знаете, еду в метро, и мне приходит СМС: «Здравствуйте, Михаил, это программный директор Наталья, радио «Шансон». Я вышел на Новокузнецкой, там есть магазин американских сигарет. Я купил себе самые дорогие сигареты, облокотился к столбу, включил «Лилии», плачу от счастья и курю. Сука, сработало, понеслось!
– Михаил, но в Вашей жизни есть не только музыка и творчество. У Вас же две дочки. Сколько им лет, как их зовут? Чем они занимаются?
– Я бы поговорил об этом. Но они мне не дочки, а племянницы… Понимаете, мне нравится, когда думают, что они мои дочки. Я на них делаю хайп, потому что знаю, что они у меня красивые, светлые. И когда я с ними фотографируюсь, какая-нибудь женщина в Уссурийске сидит такая, думает о том, какой Миша хороший, и ставит мне лайк. Мол, с детьми, такой правильный.
– А Вы были женаты когда-нибудь?
– Никогда.
– А какая женщина достойна стать Вашей женой? Или вопрос закрыт? Никакая.
– Мне говорили в юности, что с возрастом будет сложнее выбрать... Наверное, та, в которую я влюблюсь. Хочется влюбиться. Мне говорят: «Миша, никакой любви уже не бывает, ничего не бывает. О какой любви ты думаешь? Бери какую-нибудь».
– Хорошо, какая должна быть женщина, чтобы с ней сложилось?
– Доверие должно быть, чтобы с ней в огонь и в воду. Чтобы можно было доверить свою жизнь, свои тайны, планы, детей. Как-то вот так. Ещё хотелось бы любить этого человека. Потому что без любви никак. Я как-то ехал с одним профессором в СВ. Он всё знает, книг написал много. В общем, в 35 лет он не мог продвинуться по службе, потому что был холостой. Он в органах работал, и ему всё время каких-то неблагополучных девиц подсылали, чтобы развеяться. И звание ему новое не давали, потому что неблагополучный, потому что нет семьи, ответственности. И он приехал в Харьков, два дня простоял на центральной площади, нашёл женщину, схватил её и женился. Я подумал: «Вот это да, вот это круто, поступок». А он говорит: «Пойми, Миша, тебе она нужна для детей, чтобы она тебя слушала, готовила. Любовь – это метафора, фантастика».
– А Вы ему что ответили?
– Сказал, что тоже так хочу научиться, но влюбиться хочу. Я пару раз пытался, как он – не получается. С годами понимаешь, насколько он был прав. Я всю жизнь живу по каким-то другим законам, по другим правилам. И это в первую очередь от того, как создали и воспитали меня мама и папа. Они любили друг друга, они были чисты.
– А Вы не чувствуете себя одиноким?
– Одиноким? Я слышал такую штуку, что грешен тот, кто на планете Земля ничем не занимался, у него не было инстинкта что-то создавать, писать, строить. У него не было вкуса к жизни, к творчеству. Творческие люди априори это какие-то божьи люди. И для них семья и быт – это уже второе, дополнение в жизни. Бывает, встретишь какого-нибудь актёра, у него уже десятая жена. И чем этот актёр с десятой женой лучше меня, который ни разу не был женат?
– Хочется же прийти не в пустой дом, есть эти моменты?
– Хочется, конечно. Я просто, может быть, нахожусь в поиске, в эксперименте. Парадоксально, меня окружают люди, которые живут одни. Очень много вокруг меня артистов, актёров, которые живут одни, без детей. Мы притягиваем друг друга, что ли? Каким-то макаром так происходит. Но я ещё верю, я ещё мечтаю. У меня есть знакомые, которые дают мне повод для вдохновения, которые рожают гораздо позже, которые не теряют дух и вообще сильны духом. Самое страшное, мне кажется, это уныние. Когда ты просыпаешься и тебе нечем заняться.
КОНЕЦ
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)
