Таня проснулась в прекрасном настроении, сегодня был ее 18-й день рождения. И дело было вовсе не в подарках: родители разрешили отпраздновать на природе такое событие вместе со всеми друзьями. Они еще месяц назад договорились, как возьмут палатки, котелки, топоры, еду и пойдут в лес неподалеку. Пару раз Таня была там, но это днем, а какая романтика остаться с ночевкой. Конечно будут песни под гитару, Саша – ее молодой человек – очень хорошо играет и поет, все подруги заслушиваются, а вот выбрал он – Таню. Выделил среди всех шатенок, брюнеток, рыжих только ее – зеленоглазую, русую, с короткими волосами, которые она часто заправляла за уши.
Саша был красивым, если верить таниным глазам: мягкая слегка растрепанная копна пшеничных волос, веснушки на вечно улыбающемся лице и зелень в глазах, повторяющая ее. Когда они познакомились, она знала, что он ее навсегда. Думал ли об этом сам Саша, девушка не знала, терпеливо ждала, когда он откроет свое сердце до конца.
Таня вышла из дома на залитый солнцем двор, где мать уже с самого утра успела развесить вкусно-пахнущее белье. Простыни и полотенца трепал теплый июльский ветер, и на душе было радостно. Таня подошла к рукомойнику и нажала на шток, руки обожгла ледяная вода, но Таня была привычная. Она умыла лицо и взялась за чистку зубов, ощущая, как ветер слизывает капли со щек.
- Раз, два, три, четыре, пять, - схватили ее за уши чьи-то руки и потянули вверх.
Таня заулыбалась и дала сестре досчитать до 18. Валя была старше на полтора года и полной противоположностью Тани. Внешне они были похожи, сестры все же, а вот что касается характера и интересов, тут их дороги расходились. С самого детства старшая сестра диктовала условия, и так повелось, что младшей невозможно было купить обнову или угощение в обход старшей. Даже на день рождения Тани Валя требовала внимания и подарков, иначе норовила испортить праздник всем. Шли на поводу, баловали, а Таня привыкла и никогда не обижалась, сестра все-таки.
За завтраком родители подарили серебряную цепочку с кулоном в виде сердца, и Таня тут же примерила подарок. Она расцеловала мать с отцом, весело смеясь, пока Валя надевала такой же на свою шею. А потом пришлось долго ждать вечера, ведь он не хотел наступать. Время тянулось, Таня томилась и постоянно смотрела на часы.
- Пора, - сказала она себе и сестре, когда часы показали 17.00.
Компания собралась большая. Один из ребят, Витя, жаловался на плохое самочувствие, поэтому решено было его оставить дома.
- В конце концов не последний раз встречаемся, - хлопнул его по плечу Саша, - на мой День Рождения придешь.
Витя грустно покачал головой, провожая уходящих ребят взглядом. Они распределили необходимое по рюкзакам и сумкам, и выдвинулись на место. Большую часть взяли парни, но и девушкам досталась ноша. Такие добрые и открытые ребята, которых сейчас днем с огнем не сыщешь среди молодежи.
Путь занял около часа, и, оказавшись на месте, одни отправились за дровами, вторые занялись разбором палаток, а третьи готовкой. Тане, как имениннице, поставили раскладной стул и велели руководить процессом, но она не привыкла быть в центре внимания, примкнула к остальным девушкам, помогая нарезать овощи.
Через несколько часов пришел Витя, ему обрадовались и спросили про здоровье. Он убедил всех, что живот больше не болит, ему лучше, и ушел помогать ребятам.
Когда все было готово, они уселись у костра, распределившись по парам, и передавали гитару по кругу. Но лучше всех был, конечно, Саша. А может, так казалось только Тане, а если и так, то даже к лучшему. Ей бы не хотелось делить Сашу ни с кем.
А потом ее просто завалили подарками, и она смеялась от души, принимая поздравления, объятия и похлопывания по плечу.
Саша подозвал Таню, и они углубились в лес, провожаемые огромной желтой луной. Парень достал из рюкзака черную шкатулку и протянул девушке. Она сложила руки лодочкой и приняла подарок как драгоценность, восхищенно рассматривая яркие красные розы на крышке. Подари он ей обычный булыжник, она была бы счастлива. Подняв на Сашу влюбленные глаза, она смущенно улыбнулась.
- Спасибо, - тихо прошептала она.
- Открой, - кивнул он на вещицу.
На крышке с внутренней стороны было вклеено ее фото и стояла подпись: «На долгую память той, что люблю».
Таня вспыхнула, боясь поднять глаза на Сашу. Он только что признался в своих чувствах не только ей, но и всему миру, выцарапав на дереве бесценные строки. На девичьи руки легли руки юноши, и она, наконец, подняла голову.
- Спасибо, - сказала Таня второй раз, не в силах открыться, и быстро чмокнула его в щеку. - Пойдем к остальным.
Он не хотел отпускать ее в это мгновение, его порывом было прижать к себе юное девичье тело и стоять так до рассвета, слушая как ее сердце отбивает ритм в его грудь. Тане тоже этого хотелось, но робость мешала отринуть устоявшиеся правила, робость и честь.
Они вернулись к костру, где повеселевшие от вина ребята даже не заметили их отсутствия. И всю ночь были песни, несмолкаемый смех и тосты за именинницу. Лишь под утро компания уснула, встретив рассвет.
Около полудня проснулись первые из ребят и занялись уборкой. Они складывали мусор в пакеты, упаковывали посуду и разбирали палатки. Первым отсутствие Вити заметил Костя. Они стали вспоминать, когда видели парня в последний раз, и поняли, что он не ночевал ни с кем из присутствующих.
Они разбрелись в разные стороны, выкрикивая его имя, и бродили немного испуганные и потерянные. Решив, что Витя мог вернуться домой, они все же снялись с места и пошли к нему. Но Вити там не было.
Было решено девушек отправить по домам, а парням вернуться на место и поискать еще раз. Два брата Вити быстро собрались и ушли за ребятами.
Его нашли спустя несколько часов, но было слишком поздно. Он лежал на земле неподалеку от лагеря, наверное, слышал, как все веселятся, возможно, звал на помощь, не в состоянии пройти и пары метров, но остальные были поглощены весельем.
Причиной стал перитонит от разорвавшегося аппендицита. Ребята, которые еще пару дней назад одной компанией отмечали праздник, теперь пришли почтить память товарища на похоронах. Никто не смеялся, они стояли среди скорбящих, и думали, что на его месте мог оказаться любой из них. Думала и Таня, и едкое чувство вины плотно обтягивало сердце черной тряпкой, пока гр0б, похожий на шкатулку, опускали в клaдбищeнскую зeмлю.