Новая глава о БКС. Действующие лица-два родных брата Уильям и Гарри..
Два голубя.
Два Голубя, как два родные брата жили,
Друг без друга они не ели и не пили;
Где видишь одного, другой уж, верно, там;
И радость и печаль, все было пополам.
И вместе они горе пережили, хоть было очень тяжело,
И маму вместе проводили и в парке чудном положили,
Все это больше их сроднило, вдвоем они большая сила.
Не видели они, как время пролетало;
Бывало грустно им, а скучно не бывало.
Но время шло, они росли и каждый милой обзавелся.
У каждого своя Голубка вьет гнездо и деток ждет.
Но дружба их не пропадает и крепнет семьями.
Но что то вдруг пошло не так, как будто все наперекосяк.
Младший брат и говорит большому брату, что мол,
Вы все тут вместе виноваты, мою Голубку мало уважают,
Не так встречают и не так и провожают, как должно ей.
То ей тиару не подали, вдруг брошку ей не ту прислали,
Купила платье, нарядилась, так ей сказали, все не так,
По протоколу нужно так, чтоб не сверкать иконой стиля,
А чтобы Королеву не застила, и в стороне стоять смиренно,
И ждать как Королева обыкновенно послов всех стретит,
Их приветит и грамоты верительные заберет и лишь тогда
К столу всех позовет, а не лететь расталкивая крыльями
Чтоб место лучшее занять и на послов всех наплевать.
Но брат большой сказал меньшому, ты ей получше объясни,
Что в стае не положено вести себя, что ты как будто королева,
Мы вместе делаем одно большое дело и делать его надо хорошо.
Мы вместе сила, ты же знаешь, а она забыла?
Не будем вместе, то выживать нам будет тяжело.
Но младшего Голубка сварливою была,
Все ей казалось, что стая ей чего то не дала,
На что она рассчитывала сильно.
Работать ей уж очень не хотелось,
Не думала она, что вместо вечеринок
Летать ей нужно по полям и спрашивать,
Ну как живется там всем прочим птицам,
И чем помочь им надо, зерна послать,
Чтоб гнезда подлатать распорядиться
Чтобы прочим птицам прислали матерьял,
Чтоб домик их всю зиму простоял.
Все это скучно было ей и утомляло,
А Королева все ей вразумляла,
Что в этом смысл служения народу!
Чтоб ей случить какому-то там сброду всю жизнь?
Да не бывать такому! Я у себя одна и я должна
Свою-то жизнь прожить прекрасно!
Не собираюсь я напрасно тут жизнь свою
До старости влачить!
Какому то народу чего-то там служить!
Дотюкала Голубка муженька, что за морем житье не хуже,
Нам только нало пролететь над этой лужей,
А там есть райские поля, и очень плодородная земля,
И впахивать на надо в стае, прекрасно мы и сами полетаем.
И хоть Голубка не была кукушкой,
Но ночью она всех перекуковала и мужа поутру
На встречу к Королеве отправляла, чтоб сообщить,
Отныне свободные мы птицы и жить мы будем заграницей,
Вы только не забудьте нас любить и вовремя зерно перевозить.
Когда брат старший такую весть услышал,
Никак поверить он не мог.
Ну, кажется, куда б хотеть им друг от друга?
Нет, вздумал странствовать один из их — лететь
Увидеть, осмотреть
Диковинки земного круга,
Ложь с истиной сличить, поверить быль с молвой,
«Куда ты? — говорит сквозь слез ему другой; —
Что пользы по свету таскаться?
Иль с братом хочешь ты расстаться?
Бессовестный! когда меня тебе не жаль,
Так вспомни хищных птиц, силки, грозы ужасны,
И все, чем странствия опасны!
Хоть подожди весны лететь в такую даль:
Уж я тебя тогда удерживать не буду.
Теперь еще и корм и скуден так, и мал;
Да, чу! и ворон прокричал:
Ведь это, верно, к худу.
Останься дома, милый мой,
Ну, нам ведь весело с тобой!
Куда ж еще тебе лететь, не разумею;
А я так без тебя совсем осиротею.
Силки, да коршуны, да громы только мне
Казаться будут и во сне;
Все стану над тобой бояться я несчастья:
Чуть тучка лишь над головой,
Я буду говорить: ах! где-то братец мой?
Здоров ли, сыт ли он, укрыт ли от ненастья!»
Растрогала речь эта Голубка;
Жаль братца, да лететь охота велика:
Она и рассуждать и чувствовать мешает.
«Не плачь, мой милый, — так он братаа утешает, —
Я на три дня с тобой, не больше, разлучусь.
Все наскоро в пути замечу на полете,
И, осмотрев, что есть диковинней на свете,
Под крылышко к дружку назад я ворочусь.
Тогда-то будет нам о чем повесть словечко!
Я вспомню каждый час и каждое местечко;
Все расскажу: дела ль, обычай ли какой,
Иль где какое видел диво.
Ты, слушая меня, представишь все так живо,
Как будто б сам летал ты по свету со мной».
Так младший брата успокаивал, а сам все помнил,
Что пути назад уж нет, Голубка не приемлет домосед,
Охота к перемене мест ее уж охватила,
Скрутить то мужа своего у ней была большая сила,
Чтоб пикнуть он не смел и ей перечить,
Могла она и заклевать, да и побить грозила.
Тут — делать нечего — друзья поцеловались,
Простились и расстались.
Вот странник наш летит; вдруг встречу дождь и гром;
Под ним, как океан, синеет степь кругом.
Где деться? К счастью, дуб сухой в глаза попался;
Кой-как угнездился, прижался
К нему наш Голубок;
Но ни от ветру он укрыться тут не мог,
Ни от дождя спастись: весь вымок и продрог.
Не научился он, живя в большущей стае,
Найти себе и дом и хлеб, а тут еще семья.
Голубка связи подняла, клич бросила,
И вот уже они в большущем доме.
У друзей живут и день, и два, и месяц,
На всем готовом, лапкой не махнув,
Живут, как будто это загородный клуб.
Хозяин добрый долго ждал, когда же у гостей
Проснется совесть и все ждал вестей,
Что в путь они далекий собрались.
Но не дождался и тогда гостей
Предупредил, что вам всегда мы рады,
Но завтра дом мы продаем
и сами мы в гостиницу идем,
А послезавтра возвращаемся мы в стаю.
Чтож, делать нечего, придется нам лететь.
За этот месяц они смогли уж разжиреть
И им не хочется самим махать крылами,
Опять Голубка, воспользавшись друзьями
В Америку с семьей перенеслась.
И у друзей же помощи просила,
Чтоб угнездиться временно от силы
Дней на несколько, пока не купит дом,
Чтоб счастливо прожить в дальнейшем в нем.
Дом домом, а кормить семью то надо.
Утих помалу утром гром. Чуть солнце просияло,
Желанье позывать бедняжку дале стало.
Встряхнулся и летит, — летит и видит он:
В заглушьи под леском рассыпана пшеничка.
Спустился — в сети тут попалась наша птичка!
Беды со всех сторон!
Зеваки, папарацци, журналюги
Стремятся первыми все новости добыть.
Трепещется он, рвется, бьется;
По счастью, сеть стара: кой-как ее прорвал,
Лишь ножку вывихнул да крылышко помял!
Но не до них: он прочь без памяти несется.
Вот пуще той беды беда над головой!
Отколь ни взялся ястреб злой-дрон кружится над ним,
Невзвидел света Голубь мой!
От дрона из сил последних машет.
Ах, силы вкоротке! совсем истощены!
Уж объективы хищные над ним распущены;
Уж холодом в него с широких крыльев пашет.
Меж тем наш Голубь милой,
Вниз камнем ринувшись, прижался под плетнем.
Но тем еще не кончилось на нем:
Одна беда всегда другую накликает.
Ребенок, черепком наметя в Голубка, —
Сей возраст жалости не знает, —
Швырнул и раскроил висок у бедняка.
Тогда-то странник наш, с разбитой головою,
С попорченным крылом, с повихнутой ногою,
Кляня охоту видеть свет,
Поплелся кое-как домой без новых бед.
Счастлив еще: его жена там ожидает!
К отраде он своей,
Услуги, лекаря и помощь видит в ней;
С ней скоро беды все и горе забывает.
Вот так на новом месте, все бывает
Коль тямы нет и подготовки нет.
О вы, которые объехать свет вокруг
Желанием горите!
Вы эту басенку прочтите,
И в дальний путь такой пускайтеся не вдруг.
Что б ни сулило вам воображенье ваше;
Но, верьте, той земли не сыщете вы краше,
Где брат живет иль где живет ваш друг.
А коль решились вы покинуть дом родной,
Концы вы не рубите, какой бы не платили вы ценой,
Про дом вы вспоминайте с добротой
И никогда родных вы не браните.