Старый Маэстро оставался преданным своей музе до конца. Он уже не сочинял, он импровизировал сам для себя. Садился за инструмент и на несколько часов подряд погружался в музыку, память возвращала его в прошлое, он вспоминал дни юности, лица далеких друзей, былые увлечения. Маэстро страдал болезнью легких. Говорили даже, что как-то раз, забыв обо всем на свете, в полубреду он неистово играл несколько часов подряд.
Однажды дома в кабинете Александр Иванович вдруг упал и умер. Это случилось под новый 1898 год. Похоронили его на Ваганькове, над могилой поставили белый мраморный крест и мраморную лиру.
Последние годы жизни Маэстро почти не выходил из дома. Разве что приходилось принимать экзамены в женских училищах, где он числился инспектором музыки до 1894 года, за гонорарами к издателям ходили его дети. Двери его дома, по-прежнему, были широко открыты и для музыкантов-профессионалов, и для любителей. До самых последних дней его посещали ученики. Незадолго до смерти к нему пришла молодая певица, студентка консерватории Елена Яковлевна Цветкова. Александр Иванович стал заниматься с ней вокалом, делился секретами мастерства. Вскоре она засверкает всеми гранями своего таланта на сцене Частной оперы Мамонтова и, хотя карьера ее будет недолгой, имя Елены Цветковой навсегда войдет в историю русской оперной школы.
В 1886 г. у него занимался Матвей Пресман, будущий пианист и педагог, вспоминавший:
Ходил он в стоптанных мягких домашних туфлях, в старом полинявшем и потертом халате, из кармана которого выглядывал громадный с красными разводами носовой платок. Папирос Дюбюк не курил, но зато нюхал табак, следы которого были у него особенно ясно видны под носом, а также на халате, о который он всегда после понюшки табака вытирал свои пальцы. <...> По его внешнему виду никак нельзя было сказать, что он имеет какое-либо отношение к пианизму. Трудно было себе вообще представить его играющим на фортепиано. <...> То, что я услыхал, так поразило меня, что я, затаив дыхание, с раскрытым ртом и удивлённым лицом весь превратился в слух. Меня глубоко поразило то, что у этого тучного старика его толстые, как огурцы, пальцы бегали с такой легкостью и четкостью, а старый, вдребезги разбитый инструмент поразительно красиво пел. <...> Особый интерес представляла для меня его трактовка Концерта Фильда, который сам Дюбюк проходил еще с Фильдом. Он внёс в его исполнение много интересных, даже не напечатанных в нотах деталей, а исполнением своего этюда «Les mouches» просто поразил меня: я никак не мог себе представить, что в таком возрасте и при такой внешности можно было нарисовать такую картину полёта и жужжания мух.
На сегодняшний день обнаружено 177 романсов композитора, 15 из них – обработки народных, в том числе, цыганских песен. Почти 40 романсов Александра Ивановича растворились в городской среде и в деревне, стали восприниматься народом, как свои, народные, песни.
Александр Иванович Дюбюк – коренной москвич. Он появился на свет в судьбоносный для России 1812 год. Его родители – французы. Отец – потомок бежавшего от революции французского аристократа, мать – из семьи, владевшей пансионами в Москве, в Лефортове. В семье все любили музыку, родители сами пели и играли на музыкальных инструментах, но маленький Александр был от самого рождения одарен природой явно и щедро.
В достаточно раннем возрасте он начинает серьезно заниматься музыкой и уже в 11 лет выступает, как пианист, в сопровождении оркестра. В 1823 году с мальчиком выражает желание заниматься Джон Фильд – выдающийся музыкант своей эпохи, пианист, известный и почитаемый всей Европой. Он дает уроки юному Дюбюку в течение шести лет.
В 1827 году Александр с благословения учителя заменяет его в концерте. Разрешение наставника выступать публично означало, что он признает в своем ученике законченного артиста. С этого момента Дюбюк не только становится концертирующим пианистом, но и сам начинает давать уроки, положив начало тем самым своему, как сейчас бы мы сказали, педагогическому стажу. Джон Фильд передал своему любимому ученику не только секреты профессионального мастерства, за долгие часы взаимного общения Александр усвоил еще и мировоззрение своего учителя – широкие демократические взгляды, свободолюбие, гуманизм, привычку замечать одаренность в других, радоваться их таланту, верить в великую жизненную силу искусства и осознавать его необходимость.
К своему 16-летию Александр Дюбюк – хорошо образованный человек и сформировавшийся музыкант. Он зарабатывает своими концертами, выступая в домах московской знати, салонах, в различных музыкальных собраниях, давая уроки игры на фортепиано. Лучшей рекомендацией в Москве того времени было звание «лучший и любимый ученик Фильда».
Молодой Александр Дюбюк начинает выступать и как аккомпаниатор. В одном из частных домов во время концерта он знакомится с тенором Александром Олимпиевичем Бантышевым. Бантышев был выдающимся певцом, героем своего времени, почти 25 лет пел он на сцене Большого театра в Москве.
Александр Олимпиевич вводит Дюбюка в круг своего общения, юный маэстро становится полноправным членом кружка московских музыкантов, поэтов, писателей. Среди его знакомых и друзей – композитор Варламов, великий актер Мочалов, поэт, певец Цыганов.
С середины 1830-ых годов Александр Иванович пробует сочинять. Его первый опубликованный опус – переложение песни Варламова для скрипки и фортепиано. А в 1834 году начинающий композитор публикует свой первый романс на слова Николая Цыганова «Течет речка по песочку». Он очень быстро стал популярным. Его пели московские цыгане, пел в концертах Бантышев, распевали в московских домах, на улицах, издатели помещали его в песенники, а через два десятка лет любители и собиратели фольклора этот романс записывали в деревнях, как русскую народную песню.
В 1838 году появляется на свет Николай, первый сын Александра Ивановича. Ему, семейному человеку, теперь приходится думать о постоянном заработке, решать возникающие семейные проблемы. Нужно сказать, что француз по происхождению, Александр Дюбюк был большим любителем женского пола, был прекрасно воспитан, обладал галантными манерами и врожденным шармом, широкой душой и легким характером, любил выпить и закусить, обожал хорошую компанию и ценил роскошь человеческого общения. За свою долгую и наполненную событиями жизнь он неоднократно любил сам и был любим другими. Семейная, личная жизнь его была насыщенной – Александр Иванович был четырежды женат и от всех браков произвел на свет шестнадцать человек детей. Ходили даже слухи, что одно время в его доме жили сразу две его тещи, и он добросовестно и смиренно нес на себе крест дважды зятя.
Нужно помнить, что в те годы единственным носителем музыкальной информации были ноты. Не было, да и быть не могло ни радио, ни телевидения, еще не было даже граммофона, и существовала только единственная возможность унести с собой домой после концерта любимый романс или запомнить и выучить понравившуюся мелодию – купить в магазине ноты. Поэтому нотоиздание приносило существенные доходы, и авторы старались с издателями дружить.
Каждая уважающая себя семья старалась обучить детей нотной грамоте. Доступнее всего для домашнего музицирования были рояль, пианино. Иметь дома инструмент считалось признаком хорошего тона, поэтому охотнее всего покупались именно фортепианные ноты. Соответственно, издатели только приветствовали композиторов, работающих в этом направлении.
Александру Ивановичу было не с руки упускать возможность заработка, и он легко и с большим желанием обрабатывал для фортепиано сочинения своих коллег, тем самым и популяризируя их. Романсов своего доброго знакомого А. Варламова для фортепиано он переложил в количестве более пятидесяти, а сам ближайшие девять лет после рождения сына не писал вокальных сочинений – издатели не горели желанием брать новые романсы молодого неизвестного автора, да и тексты новых произведений должны были довольно долго проходить цензуру.
В начале 1840-ых годов Дюбюк и Бантышев отправляются в свою первую гастрольную поездку. Маршрут – Ярославль, Вологда. По заснеженным российским степям, по лютому морозу, на лошадях, сутками ... Для француза это было нелегко. Но громкий успех и восторг публики искупили почти все.
Лучший певец для русской оперы, для русской песни ... Единственный актер, который так умел по-русски носить русский кафтан и пропеть русскую песню. Главным торжеством Бантышева была русская песня; он пел ее, как, может быть, не удастся ее спеть никому другому,
– писала в 1853 году газета «Ведомости Московской городской полиции».
