У Наташки плохие зубы, она стесняется их, стесняется улыбаться. Совершенно зря, впрочем, у неё ведь волшебная улыбка.
Наташка улыбается, кажется всегда. Кажется ничто не может её вывести из равновесия, ни отсутствие приличной работы, ни вдруг оказавшийся сгнившим дом и вечная теперь стройка в кредит. Вокруг глаз лучики, всегда.
Если не шутить, с ума сойдешь ведь.
Наташка-моя ровесница. Мы сидим за столиком в кафе и обсуждаем развод. Не мой и не её, развод. Чужой, совершенно чужой, девочки, которая оказалась на улице с двумя детьми. Детям два и три года, их маме - 23, сама ещё ребёнок. Плачет. На лице и теле синяки. Пьёт-бьёт. Идиотская классика семейной жизни.
Познакомившись когда-то в благотворительном фонде, мы с Наташкой, теперь часто встречаемся. В моей городской квартире, часто живут по несколько месяцев, такие, потерянные девочки в слезах. Синяки проходят. Душа их оттаивает, рано или поздно. Они покупают свое жильё, устраивают детей в садик, получают профессию, благодарят за помощь и летят в свою жизнь.
А у нас с Наташкой, появляются новые подопечные.
Такая, вот женская солидарность.
Я знаю, что Наташкин старший сын после срочной остался по контракту. Знаю, что именно сейчас он в командировке. Именно там.
С ним нет связи.
Мой старший сын последние свои твиты писал с Невского.
С ним нет связи.
Наташка тоже знает.
Мы не обсуждаем это. Просто знаем.
Надо помогать там, где мы можем помочь. Помогать сегодня Привезти свежее постельное бельё. Записать детей в поликлинику, чтобы собрать справки в детский сад. Привезти продукты, на пару недель хотя бы. Выслушать истерики и успокоить. Это наше сегодня. То что у нас есть.
Вот эта девочка в слезах и двое маленьких детей, оказавшиеся именно сегодня на улице. На улице холодно. Надо помочь
Вокруг глаз лучики.
Только руки мелко дрожат и до крови искусаны ногти.