Ну, казалось бы, странный вопрос, и мне ответят: " разрешение конечно было!" Было-то оно было, но есть нюанс. История вопроса такова:
В 9 час. 50 мин. 30 июня 1942 г. Ф. С. Октябрьским была отправлена следующая телеграмма: «Кузнецову, Буденному и Исакову.
Противник ворвался с Северной стороны на Корабельную сторону. Боевые действия протекали в характере уличных боев. Оставшиеся войска сильно устали, дрогнули, хотя большинство продолжает героически драться. Противник резко увеличил нажим авиации, танками. Учитывая сильное снижение огневой мощи, надо считать, в таком положении мы продержимся максимум 2—3 дня. Исходя из данной конкретной обстановки, прошу Вас разрешить мне в ночь с 30 июня на 1 июля вывезти самолетами 200—300 человек ответственных работников, командиров на Кавказ, а также, если удастся самому покинуть Севастополь, оставив здесь своего заместителя генерал-майора Петрова».
Адресаты правильные: Нарком ВМФ (ведомственный начальник), командующий Северокавказским направлением (непосредственный начальник) и его заму по флоту (Ованесу Тер-Исаакяну, которого мы привыкли называть Иваном Степановичем Исаковым).
Все дело в том, что Ф.С.Октябрьский, по состоянию на июнь 1942 года имел двойное подчинение. Он был командующим ЧФ, но при этом, он оставался командующим СОР, и с мая 1942 года находился в прямом подчинении С.М.Буденного.
Не дожидаясь официального решения Ставки, командование СОРа с ночи 30 июня негласно приняло решение о подготовке к частичной эвакуации. В течение 30 июня в штабе СОРа шла скрытая работа по подготовке списков на эвакуацию. Эвакуации в первую очередь подлежали высшее командование и командный состав от командира полка и выше, а также ответственные партийные и государственные работники города, которые эвакуировались на подводных лодках и самолетах. В первоочередном списке по архивным данным значилось от ЧФ — 77 человек, от ПА — 78 человек.
Для этой «операции» предусматривалось несколько вариантов. 29 июня 1942 года по приказанию командования СОРа один из транспортных самолетов ПС-84 (Дуглас) из МАГОН после выгрузки был поставлен в отдельный капонир под охрану бойцов группы особого назначения Черноморского флота (группа 017). Кроме того, В районе Камышовой бухты на грунте находились две подводные лодки Л-25 и Щ-209, пришедшие 29 июня с грузом боезапаса. В резерв также были взяты два сторожевых катера СКА-021 и СКА-0101, которые находились на временной стоянке в бухте Камышовой.
Итак, запрос на эвакуацию поступил. По логике. Командующий СОР должен был получить разрешение от С.М.Буденого, и как командующий флото, он должен был получить разрешение от НК ВМФ (но последнее уже не обязательно). Был еще один нюанс: НК ВМФ Н.Г.Кузнецов на тот момент находился в отъезде, его функции выполняли его замы.
В своих воспоминаниях бывший нарком ВМФ Н.Г.Кузнецов пишет: «Об этой телеграмме (имеется в виду телеграмма Ф.С.Октябрского с запросом на эвакуацию, направленная в 9.50.), мне доложили в 14.00 30 июня. Армейское командование в Краснодаре еще болезненно переживало недавнюю катастрофу на Керченском полуострове. Я полагал, что Главком направления вряд ли сам примет решение, не запросив Ставку. Времени для согласования и запросов уже не оставалось. Было ясно. Севастополь придется оставить. Поэтому, еще не имея согласия Ставки, я приказал немедленно ответить вице-адмиралу Ф. С. Октябрьскому: «Нарком Ваше предложение целиком поддерживает». Переговорив по телефону со Сталиным, я в 16.00 послал военному совету ЧФ вторую телеграмму: «Эвакуация ответственных работников и Ваш выезд разрешены»».
В реальности ответ поступил в 17.30, и, только от одной стороны. Телеграмма от зам. наркома ВМФ вице-адмирала Алафузова выглядела так: «В. С. Черноморского флота. Нарком Ваше предложение целиком поддерживает. Будет доложено Ставке. 30—06—42 г. 17 час. 10 мин. Алафузов. Никитин».
Т.е. это было не разрешение на эвакуацию, а просто констатация мнения Наркома, и подпись под телеграммой была не Н.Г.Кузнецова, а его замов.
В 18 40 Н.Г.Кузнецов направил телеграмму от своего имени. Телеграмма наркома была получена в 18.55
«Эвакуация ответственных работников и Ваш выезд разрешены». Но это разрешение наркомата, но не разрешение на эвакуацию от непосредственного командира. Обращает на себя внимание тот факт, что речь идет об ответственных работниках, а не о командовании армией.
Дальше идут разные версии. По официальной версии в 19 часов 50 минут 30 июня 1942 года в одном из казематов 35-й береговой батареи началось последнее заседание военных советов флота и армии. На нем присутствовали командующий СОРом и флотом вице-адмирал Ф.С.Октябрьский, член военного совета дивизионный комиссар Н.М.Кулаков, командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров, члены военного совета Приморской армии, дивизионный комиссар И.Ф.Чухнов и бригадный комиссар М.Г.Кузнецов, командир охраны водного района (ОВРа) контр-адмирал В.Г.Фадеев, начальник штаба СОРа капитан 1-го ранга А.Г.Васильев, начальник Особого отдела Черноморского флота Ермолаев, комиссар Береговой обороны полковой комиссар К.С.Вершинин и комендант Береговой обороны генерал-майор П. А. Моргунов.
Вроде бы как на совещании дивизионный комиссар И.Ф.Чухнов и бригадный комиссар М.Г.Кузнецов сказали, что нет необходимости И.Е.Петрову оставаться, а предложили вместо него оставить одного из командиров дивизий.
По другим данным, Ф.С.Октябрьский, в 19 часов, выйдя из радиоцентра, войдя в помещение, где были собраны офицеры для совета, сходу, спросил:
"Петров, кого вы оставляете вместо себя?"
В принципе, это не важно. Важно то, что НИКТО на тот момент, не имел права на эвакуацию. О командном составе Приморской армии вообще речь не шла. Да и сам командующий должен был получить еще одно разрешение: от Буденного.
Он его получил, но, к этому моменту он уже летел на Кавказ.
Около часа ночи 1 июля 1942 года Октябрьский, Кулаков, Кузнецов, начальник тыла армии А. П. Ермилов и другие сопровождающие лица через люк, находящийся в коридоре массива второй башни 35-й батареи, спустились в «длинную» потерну, ведущую к правому КДП батареи. По воспоминаниям, командующий ЧФ был без кителя, в гражданском плаще. Выйдя через правый командно-дальномерный пост вышли на поверхность, командующий в сопровождении группы автоматчиков вышел на аэродром.
После отлета Ф.С.Октябрьского на Кавказ, охрана аэродрома была ослаблена, и обратный вылет самолетов МАГОН оказался крайне затруднен. Комендант Херсонесского аэродрома майор Попов, на которого была возложена организация посадки на самолеты, самоустранился от своих обязанностей и улетел первым же самолетом. Впоследствии он был приговорен военным трибуналом к расстрелу и бежал к немцам. В связи с этим, самолеты начали брать штурмом.
Уже после отлета Ф.С.Октябрьского была получена радиограмма от С.М.Буденого: «Октябрьскому и Кулакову срочно отбыть в Новороссийск для организации вывоза раненых, войск, ценностей, генерал-майору Петрову немедленно разработать план последовательного отвода к месту погрузки раненых и частей, выделенных для переброски в первую очередь. Остаткам войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза»
Но к этому времени И.Е.Петров уже покинул Севастополь на борту подводной лодки «Щ-209» Отход подводной лодки несколько задержался из-за опоздания адъютанта И.Е.Петрова, старшего лейтенанта Ю.И.Петрова (сына командующего).
Полковник И.Кабалюк, который был в списках от эвакуации отказался. Его видели 2 июля в рядах защитников мыса Херсонес, но судьба его неизвестна.
В ночь с 30 июня на 1 июля эвакуировались:
-НШ Приморской армии генерал-майор Крылов Н.И.
-Члены военного совета ПА Дивизионный комиссар Чухнов И.Ф. и бригадный комиссар Кузнецов М.Г.
-начарт ПА генерал-майор Рыжи Н.К.
-начальник бронетанковых войск ПА полковник Кабанов и его зам подполковник Максимов
-начальник разведотдела ПА подполковник Потапов В.С. и комиссар разведотдела ба. комиссар Костюк
-начальник тыла ПА интендант 1 ранга Ермилов
-начальник оперотдела штаба ПА майор Ковтун-Станкевич
-начальник связи ПА полковник Богомолов и комиссар Фишман
-начальник особого отдела ПА полковой комиссар Никифоров А.Т., его зам капитан Токарев П.И., старший лейтенант Рачков
-начфин армии Интендант 1 ранга (полковник) Герцвольф
-начальник политотдела бригадный комиссар Бочаров Л.Н. и его зам. Аксельрод
-командир 25 СД генерал-майор Коломиец Т.К., военком дивизии Моргулис, начальник политотдела дивизии ст. бат. комиссар Блохин,
-командир 95 СД полковник А.Г.Капитохин А.Г., военком ст. бат. комиссар Гордеев и командир 57 АП полковник Филиппович.
-командир 172 СД полковник Ласкин И.А. и начарт дивизии полковник Рупасов
-командир 345 СД полковник Гузь Н.О. и комиссар дивизии Пичугин
-начальник штаба 386 СД подполковник Степанов, командир 772 СП полковник Чернышов и комиссар дивизии Володченков
- командир 388 СД полковник Шварев, начальник штаба подполковник Добров и военком дивизии Штанев.
-командир 18 гвардейского артполка Богданов Н.В. [1]
Эвакуировалось практически все командование армии и дивизий. В основном, командование эвакуировалось на подводных лодках Л-23 и Щ-209.
Подводная лодка Щ-209 приняла на борт Военный Совет Приморской армии со штабом армии, а всего 63 человека и в 2 часа 59 минут 1 июля вышла на Новороссийск, куда и прибыла после сложного похода 4-го июля около 8 часов утра. Подводная лодка Л-23 приняла на борт 117 человек руководящего состава СОРа, ОВРа и города и находилась на рейде в ожидании получения сигнала ракетой с борта самолета, на котором должен был улететь Октябрьский. Сигнала не последовало из-за сложного вылета. И только после получения радио от Октябрьского, уже прилетевшего в Краснодар в 8.47, Л-23 вышла в рейс, прибыв в Новороссийск в 6.30 3 июля.
Все было бы ничего, но перед "эвакуацией" на 35-ю батарею были отозваны ВСЕ командиры дивизий, и, войска, по сути, оказались обезглавлены. Много ли их оставалось?
В общем-то достаточно, если интересно, можно подсчитать...
[1] Материалы по обороне и освобождению Севастополя т.36 . Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.