В нас ничего не осталось, Кроме плебейской жалости. Мы ничего не стоим, Состоим из мнимой усталости. Нас не зовут к себе люди, Чтобы отпраздновать счастье. Мы несём в себе беды, И свои любовные страсти. Нет в тебе веры и смелости, А я состою из того, Что позабыли на входе Люди, шагнувши в окно. Про нас можно снять киноленту. Хотя, всем на нас всё равно. Про нас говорил даже Бродский. О том, что ты, я, мы - никто.
В нас ничего не осталось,
Кроме плебейской жалости.
Мы ничего не стоим,
Состоим из мнимой усталости.
Нас не зовут к себе люди,
Чтобы отпраздновать счастье.
Мы несём в себе беды,
И свои любовные страсти.
Нет в тебе веры и смелости,
А я состою из того,
Что позабыли на входе
Люди, шагнувши в окно.
Про нас можно снять киноленту.
Хотя, всем на нас всё равно.
Про нас говорил даже Бродский.
О том, что ты, я, мы - никто.
