Концепция управления, исходящая из неравенства человечного
достоинства людей, оставляет на одном полюсе общества кланы
абсолютных рабовладельцев, для которых все остальные люди —
средство удовлетворения их похотей и потребностей; а на другом
полюсе — абсолютно отверженных, кому абсолютные
рабовладельцы отказывают даже в малой мере в их человечном
достоинстве («говорящие орудия», «рабочий скот в облике
человеческом» и т.п.). Между этими полюсами — иерархия
внутрисоциальной безнаказанности за вседозволенность и
беззаботность, т.е. за действия, которые “низшие” в ней
возпринимают как ущерб, наносимый им “высшими”. Эту
концепцию и передает Библия из поколения в поколение.
Теоретико-мемуарно такое воззрение вседозволенности
выражено во второй главе книги Екклезиаста. И хотя глава
заканчивается смертным приговором библейской концепции, тем
не менее творить вседозволенность в безнаказанности для многих
соблазнительно, и рецидивы рабовладения де-факто возникают в
библейской цивилизации и в XX веке, несмотря на отмену
рабовладения де-юре.
А с началом научного прогресса возродилась память об ошибке
Атлантиды, не понятой в качестве ошибки: мечта о создании
человеком «гомункулуса», «голема», «зомби» — биоробота,
подобного человеку, способного его заменить в работе, стада
которых можно было бы вседозволенно запрограммировать на
всё.
В экономике вседозволенность проявляется как господство
ростовщического паразитизма банковских кланов,
безответственного за инвестиционную политику и культуру
производства; проявляется в монопольно высоких зарплатах
(доходах) профессиональных управленцев по сравнению их с
прочими категориями трудящихся. Это и многое другое привело
ко множеству внутрисоциальных антагонизмов, вылившихся в
глобальный биосферно-экологический кризис: антагонизм
общества и биосферы.
Концепции, построенные, исходя из вседозволенности
концептуальной власти, обладают свойством: последствия ошибок
и преступлений “высших” всегда вынуждены расхлебывать
“низшие” в иерархии профессионального подчинения. Снять с
себя гнет вседозволенности “высших” в загоне библейской
цивилизации можно только двумя путями:
· либо подняться вверх по иерархии внутрисоциальной
безнаказанности,
· либо уйти в “непримиримую оппозицию” и творить
вседозволенность вопреки своему социальному статусу,
определяемому концепцией. Последнее в любой толпо-
“элитарной” концепции считается преступным и преследуется
по закону и без закона.
В условиях медленной смены социально значимых знаний по
отношению к смене поколений массовое недовольство безопасно
для такой концепции. Недовольство исходит из социальных слоев,
лишенных доступа к образованию и не имеющих свободного
времени, чтобы воспроизвести самостоятельно в течение жизни
одного поколения знания, необходимые для порождения условий,
в которых прежняя концепция управления “элитарно”-невольни-
чьего характера становится невозможной.
Кроме того, правящая “элита” всегда имеет возможность
купить лидеров непримиримой оппозиции живыми или
мертвыми, либо же спровоцировать бездумный бунт так, чтобы
его подавить было легко и просто. Даже если стихийный бунт
одерживает верх, то в течение срока жизни одного-двух
поколений в обществе образуется новая “элита”, которая придаёт
“элитарно”-невольничьей концепции новое обличье.
Продвижение же вверх по ступеням безнаказанности возможно
только через открытие проходов в разного рода
внутрисоциальных перегородках, разделяющих социальные
группы. Всегда есть конкурс желающих, поэтому правящая
“элита” имеет возможность выбора угодных ей претендентов.
Претенденты же стараются ей угодить. Пока они верят в личную
возможность иерархического роста, их можно кормить
обещаниями, ничего реально не давая. Когда их вера иссякнет, их
можно наградить, вытереть о них ноги, показать другую
“конфетку”, за право созерцания которой они будут ещё долго
служить также безропотно. Поскольку социальная стратификация
в своей основе имеет профессионализм в общественном
объединении труда, то открытие внутрисоциальных перегородок
— это предоставление возможности избраннику обрести некое
знание и навыки из запасов, хранимых и накопляемых в
иерархически высших профессионально-клановых системах. Если
кто-то самочинно порождает знание и навыки, ранее неизвестные,
то они приобщаются к этим запасам либо вместе с автором, либо
без него, хотя, возможно, что после смерти автора возведут в ранг
не признанных современниками гениев.
Поскольку в условиях медленного обновления знаний
доминирует загрузка в память сведений и навыков, а не обучение
мышлению, то в библейской концепции школа — это учеба
наизусть, а рост в системе социальных иерархий — это
прохождение посвящений: открытых — аттестаты и дипломы об
образовании и квалификации; и тайных — во всевозможных
масонских ложах, “творческих союзах”, “братствах” и т.п.; и
неявных по умолчанию (в тёмную) — когда человеку
предоставляют доступ к какой-либо информации,
принадлежность которой он не понимает, а изпользуя её в своих
целях, тем самым производит некие действия, отвечающие целям
“высших” в иерархии, в результате чего так или иначе
осуществляются цели “высших”. Но в каждом из этих случаев
индивида пропускают в “высшие” социальные группы в
зависимости от наличия в них свободных вакансий, так чтобы не
уронить при этом статус “высших”.
В основе устойчивости этой системы саморегуляции
цивилизации, позволяющей социальной элите лидировать прежде
всего в получении образования и/либо в потреблении продукции и
услуг, производимых в обществе, лежит определённое
соотношение эталонных частот биологического и социального
времени, о чём речь шла ранее: на протяжении жизни одного
поколения не происходит обновления множества социально
значимых технологий и навыков. Поэтому, один раз получив
квалификацию, можно жить ею всю жизнь без риска
дисквалифицироваться. В таких условиях, овладев один раз
социальными автоматизмами поведения, далее можно жить тем
более бездумно, чем выше человек в социальной пирамиде
вседозволенности.
С середины XIX по середину XX века цивилизация вступила в
новую фазу своей жизни. За это время произошло изменение
соотношения эталонных частот биологического и социального
времени:
Теперь за время активной жизни одного поколения людей
успевает смениться несколько поколений техники и
технологий.
В таких условиях человек для поддержания своего социального
и потребительского статуса вынужден всё время непрерывно и
самостоятельно воспроизводить свою квалификацию в
соответствие с потребностями в ней общества, изпользуя по
своему разумению данные ему возможности. Это явление тем
более массовое, чем свободнее конкуренция интеллектов. В таких
условиях вне системы явных, тайных и неявных посвящений по
умолчанию в обществе появляется разнообразное новое знание, на
основе которого его обладатели могут действовать более
эффективно, чем обладатели посвящений, тем более, что они в
своих действиях не связаны корпоративной дисциплиной.
При этом вне иерархий посвящений оказываются люди, чьи
культура мировозприятия, культура мышления, генетический
потенциал развития личности выше, чем культура
мировозприятия, мышления и возможности посвященных. И эти
люди, чуждые сложившимся иерархиям, являются носителями
знаний и навыков, о которых в иерархиях просто не имеют
понятия, как это сообщение ни опечалит многих
высокопосвященных в нечто. Сама иерархия посвящений в нечто,
созданная с целью поддержания потребительских преимуществ и
безраздельной власти меньшинства, в таких условиях теряет
контроль за разпространением информации в обществе. Потеря
контроля над разпространением информации в обществе есть
утрата власти, потеря управления.
Эпоха посвящений завершилась. Началась эпоха
самостоятельного понимания и по-человечному
целесообразной интеллектуальной деятельности.
В условиях современной энерговооруженности и
технологической базы цивилизации самоуправление в ней должно
быть восстановлено прежде, чем её глобальная катастрофа станет
неотвратимой. Это объективное обстоятельство, совместно с
неработоспособностью библейской концепции, принуждает
общество, вне зависимости от личных вожделений и привычек
многих, к смене концепции самоуправления цивилизации. При
этом, кроме всего прочего, необходимо иначе организовать
саморегуляцию макроэкономических систем так, чтобы
саморегуляция действительно осуществляла производство и
разпределение продукции и услуг в соответствии с
общественными потребностями биосферно-допустимым образом,
блокируя антибиосферные процессы, порождаемые обществом.