Страсть к весенней рыбалке и к лесному озеру своего детства до самой старости шла за Пашей по пятам. После каждой поездки он возвращался домой счастливый, жизнерадостный, помолодевший и всегда с рыбой.
В этот раз, после долгого отсутствия, он приехал домой смирный. Рюкзак с рыбой бросил в угол и лег спать. Но и дома не спалось, молодые русалки вертелись перед глазами.
— У ...чёрт..! Ну что за наваждение!— чертыхнулся Пал Иваныч, резко встал и вышел во двор.
Позже, немного успокоившись, он сел за стол и говорит жене:
— Знаешь, Зин, присядь, отдохни. Я сейчас буду говорить, ну... как на исповеди, а ты слушай и не перебивай. Потом скажешь, что ты об этом думаешь.
— Ну что ж, давай отдохнём, а заодно и чайку попьём, — согласилась Зина. Пал Иваныч, двумя руками взявшись за голову, начал рассказывать.
— Однажды на рыбалке отец поведал мне одну историю, произошедшую с ним в молодости, и она так запала мне в душу, что даже во сне грезилась.
Проходят годы и даже теперь, когда я с Гаменкиными ребятами остаюсь на озере на ночную рыбалку, я вспоминаю эту историю.
Ты представь себе, Зин, какие ночи стоят волшебные. Соловьи заливаются,
под луной рыба кругами ходит, тускло костёр горит... и среди всего этого слышатся громкие всплески воды.
Вот и на этот раз. Сижу я в лодке с удочкой, а ребята у костра, выпив по стопке, дурака валяют. Поодаль в кустах что-то шлёпнулось в воду, я посмотрел в ту сторону и решил, что это выдра ныряет.
А через минуту что-то стукнулось о лодку и её так качнуло, она даже накренилась. Я осветил фонариком, никого нет, только вдоль лунной дорожки круги от лодки по воде пошли. Странно, думаю, и робость охватила меня. У меня уже был опыт, как бодаться с глубинными щуками. Но не дай Бог сразиться с ней ночью, и по лунной дорожке отплыл к берегу. Сижу на берегу, меняю блесну и слышу, плещется вода у берега. Глянул, а возле лодки в воде девушка стоит, распущенные волосы, переливаясь, по воде расплываются, и манит она меня рукой к себе.
- Ну, — думаю, — хана! Ребята сюда ещё и девок пригласили. Плакала моя рыбалка горькими слезами.
А девица не уходит, всё манит меня, как бы приглашает поплавать с ней. Плюнул я на рыбалку, отбросил в сторону удочки и прыгнул к ней в воду. Вода вначале обожгла меня своей прохладой, а потом показалась настолько тёплой, что во мне даже игривость пробудилась. Девушка от меня уплывает и манит, и манит к себе.
Я стараюсь догнать её, и так меня азарт взял... Догнал, обнял её тонкий стан, а она не сопротивляется. Прижалась ко мне своей упругой грудью, обняла и стала целовать. Чувствую я, что губы у неё холодные, и сама она какая-то скользкая... в одно мгновение, как стрелой меня пронзило — это русалка... Хотел оттолкнуть её, а она ещё крепче прижимается и чувствую я, что теряю сознание.
Сколько прошло времени — неведомо, сознание стало проясняться. Тишина стоит такая, аж в ушах звенит. Не открывая глаз, решил, что на дне озера лежу и ничего не чувствую. Слегка приоткрыл ресницы и вижу — зелёный шатёр и лежу на чём-то мягком, в сторонке та самая русалка расчёсывает гребнем свои волосы, расчёсывает и изредка на меня поглядывает, а стройный стан её такой красоты, словно художником писаный, только вместо ног рыбий хвост у неё.
В голове опять помутилось, но преодолев себя, прикрыв ресницы, я стал ждать, что будет дальше. Где-то далеко прокричал петух, потом ещё раз... Русалка засуетилась, то подойдёт ко мне, то уйдёт... потом присела возле меня и стала холодной рукой гладить волосы, лицо... Ну, — думаю, — не выдержу, если она будет гладить дальше. Но она резко встала и ушла, прикрыв ветками зелёный шатёр.
До меня донеслись всплески воды, и тишина.
Я ещё немного полежал без движения и встал. Почувствовав в костях ломоту, я посмотрел на своё ложе. Оно было устлано камышовой травой и ветками. Выйдя из укрытия, я сразу не мог понять, где я нахожусь. Как я оказался на другом берегу, понять не могу.
Когда я добрался до своей стоянки, ребят уже не было. Утром к Гаменкиным я прибежал в одних трусах. Они чуть с ног не попадали, решив, что я утопленник. Стал рассказывать, как было дело, а они не верят. Тут-то я опять отца вспомнил, что ему тоже никто не верил и перестал рассказывать.
На следующий день в полдень, я пошёл посмотреть на тот шатёр, где я лежал. Искал по всему берегу и не нашёл. Нет ни одной погнутой веточки, а тем более сломанной, и трава даже нигде не помята.
- Зин, а ты веришь мне?
— Верю, верю, — как-то подозрительно ответила она и больше ничего не сказала.
— А может это была моя сестра — Любаня, поэтому я и жив остался? Я мальчонкой ещё был, когда она утопилась, ей было всего пятнадцать лет. Вот что любовь с людьми делает.
Зина сочувственно кивнула головой. Она, живя в их семье, никогда не заводила разговор о Любане, понимая, что это было слишком большое горе для родителей.
— А почему стали жить у озера? — спросила Зина.
— После смерти дочери отец не захотел жить среди людей и построил дом у озера, где утопилась Любаня. Я же помню, она плавала, как рыбка! Как она могла утонуть, понять не могу?
— Зина! До меня только сейчас дошло, что в тот день, когда мне всё привиделось, исполнилось ровно тридцать лет после её смерти.
Ставь бутылку на стол, наваждение прогнать надо.
Она поставила на стол бутылку водки, подала запечённую щуку...
— А эту стерву ты убери, я сейчас её видеть не могу, — с досадой сказал Пал Иваныч.
С той поры он на Лесное озеро больше на рыбалку не ездил.