Я хочу ее ахнуть. Но вместо того чтоб говорить с ней на языке тела, перейти на уровень инфраструктуры, ахаю ей мозг разговорами.
Когда с ней разговариваю, мысли о поахаться, стоят огромной вершиной за мной и бросают тень на все то Человеческое, о чем мы сейчас говорим. Да, человеческое видно, но разговор получается в каких-то сумерках. Лукьяненко сказал бы: «Ночной Дозор. Всем тут быстро выйти». Тела хотят говорить на своем языке, а я остаюсь все там же.
Почему бы мне не ахнуть ее прям с порога, отключив этим инстинкты тела и обрести потом потенциал впасть в Человеческое состояние? Но нет, мучимый голодом продолжаю сидеть за праздничным столом и ни к чему не притрагиваюсь. Постоянно кошусь на яства, трепещущими ноздрями вдыхаю их аромат, но терплю и продолжаю вести беседу, будто все в порядке.
Что за сцепка во мне срабатывает? Наверное, то что я думаю о себе как о культурном человеке. Самотождество, оно диктует культурным людям с порога не ахаться. Они должны долго разговаривать, долго встречаться и потооом, возможно что-то у них и будет.
Может я боюсь получить отказ и из-за этого не смогу потом поговорить так как сейчас? Но какого уя она так поздно ко мне приехала, да еще и пирог привезла? Конечно можно все что угодно сейчас предполагать. Там могут быть тысячи предпосылок, я их все равно никогда не узнаю.
Она лакмус, я реактивы. Вступив в привычную мне реакцию «поговорить», я никогда не узнаю другую реальность. В которой можно сначала поахаться, а потом возможно разговоры будут и не нужны, все и так будет понятно.
Где тот рубильник во мне, который переключает рельсы для того чтоб поезд пошел в другом направлении? Моя реальность: «Что есть, то и цель». Сознательно хочу, а бессознательно мне это видимо и не нужно.