Сегодня мой британский коллега Лоренцо Тондо, корреспондент The Guardian, освещающий в моей самой любимой газете миграционный кризис, опубликовал горестную статью о фарисействе b цинизме поляков.
Тёплый прием, оказанный украинцам, наглядно оттеняет враждебность к другим отчаявшимся беженцам - на границе с Беларусью.
На вокзале в польском Перемышле тысячи беженцев, спасающихся от российского вторжения на Украину, каждый день выходят из вагонов в поисках убежища в Европе. По прибытии десятки польских пограничников и солдат с улыбкой раздают им еду, воду, одеяла и горячий чай.
Я смотрю, как солдаты помогают украинским женщинам и детям с тяжёлым багажом. Я смотрю, как они играют с детьми и ласкают их лица. По мере развития событий я не могу не думать, что это те самые пограничные силы, которые в течение нескольких месяцев, недалеко на север, вдоль той же восточной границы, яростно оттесняли просителей убежища из Сирии, Ирака и Афганистана, пытающихся пересечь границу с Белоруссией.
Это те самые пограничники, которые вместо заботливого прикосновения и утешительной улыбки жестоко избили беженцев из Алеппо, также пострадавших от бомбардировок Владимира Путина. В Перемышле украинцам подают горячие напитки. На белорусской границе в холодных лесах погибли не менее 19 мигрантов.
Прошлой зимой я освещал для The Guardian миграционный кризис между Польшей и Беларусью, когда белорусского президента Александра Лукашенко обвинили в организации перемещения беженцев, которых заманили обещанием безопасного прохода в Европу, в отместку за санкции Брюссель навязал ему свой режим.
Простите, но я не могу смириться с резкой разницей между проявлением доброты к украинским беженцам и неясной судьбой тысяч просителей убежища с Ближнего Востока, оказавшихся в ловушке между насилием польских властей и лживыми обещаниями белорусов.
Я не могу сдержать ярость, которую испытываю из-за отношения к семьям езидов, которые сражались против Исламского государства, но были вынуждены жить в маленьких палатках в лесу на границе с Европой, изо всех сил пытаясь согреться во влажных спальных мешках, поскольку ночные температуры падали ниже нуля. Простите меня, если в отличие от гостеприимства, проявленного к украинским беженцам, я не могу не думать о сирийских и курдских мужчинах и женщинах, пойманных польскими пограничниками и незаконно и насильственно оттесненных обратно в Беларусь.
Когда я освещал исход украинских беженцев, спасающихся от российского вторжения, я заметил растущее число людей из Пакистана, Ганы, Марокко и Сомали, в основном студентов, которые только что прибыли на вокзал Перемышля из городов Украины.
Неясно, позволят ли им остаться польские власти. Некоторые хотели бы вернуться на родину, но другие боятся, что их отправят обратно.
Во вторник всего в 100 метрах от моего отеля десятки польских националистов, одетых в чёрное, атаковали эти группы небелых беженцев, скандируя «Возвращайтесь в свою страну». Трое индийцев были избиты, одного из них пришлось доставить в больницу.
После инцидента полиция Польши предупредила, что группы, связанные с крайне правыми, уже распространяют ложную информацию о предполагаемых преступлениях, совершенных выходцами из Африки и Ближнего Востока, спасающимися от насилия в Украине. «Это фейковые новости», — заявили польские власти.
Несмотря на благонамеренные заявления польской полиции, которая в данном случае встала на сторону ближневосточных и африканских беженцев, я не могу не думать, что это те же самые власти, которые месяцами ранее, столкнувшись с гуманитарным кризисом на границе с Беларусью, говорили о риске вторжения мигрантов с Ближнего Востока и мобилизовали свои войска, чтобы оттеснить их.
В то время за четыре месяца ближневосточные просители убежища, пытавшиеся попасть в Польшу через Беларусь, насчитывали всего несколько тысяч. Если крошечный итальянский остров Лампедуза принимает до 2000 просителей убежища из Ливии в день, то при наличии политической воли Польша могла бы разрешить гуманитарный кризис на белорусской границе за несколько дней.
В среднем 50 000 украинских беженцев прибывают в Польшу каждый день, которая на сегодняшний день приняла уже более 500 000 человек: при таких темпах она может столкнуться с самой большой волной беженцев в Европе со времён Второй мировой войны.
Но в то время как Варшава рассматривала прибытие нескольких тысяч сирийских и курдских беженцев как серьезную политическую проблему, присутствие более полумиллиона украинцев в их стране, похоже, стало знаком национальной гордости для поляков, которые сейчас изо всех сил пытаются найти для них место.
На вокзале в Перемышле, когда я наблюдаю, как польский полицейский утешает плачущую и обезумевшую украинку, я думаю о 32-летней женщине из Сирии, которую я встретил в декабре прошлого года в импровизированном общежитии в Брузгах, Беларусь. После бегства из Идлиба её задержали в Беларуси вместе с матерью, которой сделали пересадку почки и ей требовалась медицинская помощь.
Я созерцаю разные судьбы двух женщин, ставших жертвами войны: украинки, получившей горячую еду и улыбку от доброго полицейского, и другой, сирийки, которая может только мечтать о хоть частичке этой заботы и внимания.
© Перевод с английского Александра Жабского.