3386 подписчиков

Музей Бабьей Доли в Коломне: пряла, ткала, вышивала

4 марта 20224 мар 2022

356

5 мин

Оглавление

Мы с хозяйкой музея захотели рассказать вам, что же такое бабья доля
И ткань в воде сама растворяется, исчезает на моих глазах. Я смотрела со слезами, как сарафан растворялся в небытие.
Не просто льну посвящен музей, а именно большому жизненному пути. Как русская баба, крестьянка была связана со льном — вот об этом мой музей.

Большинство музеев в Коломне — частные, принадлежат современным купцам и купчихам, людям, кому не безразлична история, русская культура и остатки культурного наследия, которое мы обязаны сохранить для своих потомков.

Коломна стала популярным туристическим местом чуть более десяти лет назад, благодаря возрождению производства пастилы и калачей. И теперь в городе есть уже не один десяток прекрасных, удивительных, интересных музеев, каждый из которых достоин внимания и посещения.

Я побывал (и уже не один раз) в Музее бабьей доли: пряла, ткала, вышивала. Находится он в древнем городе Коломне, на Посаде старого города, в окружении особняков, усадеб и церквей, которым по двести-триста-четыреста лет. В музее собрана большая коллекция рушников, русского костюма, нарядов, мужских рубах и предметов деревенского быта. Создавала музей Наталья Рябцева в течение пятнадцати лет, и далее рассказывает она.

Больше фото экспозиции смотрите в инстаграме музея.

Мы с хозяйкой музея захотели рассказать вам, что же такое бабья доля

Бабья доля — это учесть, судьба. И у каждой бабы, естественно, она своя, как у каждого человека. В названии музея есть приловие: «Бабья доля. Пряла, ткала, вышивала». И музей посвящен этой части бабьей доли. Доля же из разных кусочков складывается: вести свой дом и хозяйство, растить детей здоровых или больных, будет ли муж хороший или пьяница. Прясть, ткать, вышивать — тоже бабья доля. И всех женщин объединяло одно: они обязаны были изготавливать одежду своими руками и одевать всю свою семью. Вот такая у них была доля.

Музей посвящен русской женщине. У меня была задача создать атмосферу уюта, домашнего тепла, обстановки русского дома. Многие гости приходят и говорят: «Да, действительно, как будто в старом доме побывали!» И вспоминают своих предков: дедушек, бабушек, прабабушек. Многие просто вдохновляются: «Ой, достану свою вышивку, достану свои работы, я их забросила!» И кто-то начинает прясть, кто-то ищет ткацкие станки в интернете, покупает. Вдохновляются люди, и мне это нравится.

— Ваша миссия — вдохновлять людей!

Вдохновлять, а еще возрождать традиции, обычаи наших предков, чувствовать теплоту женских рук, которая дошла до нас из прошлого века, и действительно она ощущается. Энергетика мощнейшая от этих работ: от рушников, от подзоров, от костюмов. Некоторые говорят: «Стою, и у меня мурашки по коже!»

В коллекции музея есть множество прялок самых разных размеров и узоров

— Это действительно ощущается. И плюс, сохранить традицию, потому что мы стремительно теряем её. Еще несколько десятков лет, и мы даже не будем знать и понимать как это было сделано.

Потому что материальная культура очень хрупкая, хочется ее сохранить. Льняная ткань живет от ста до двухсот лет. Какие-то вещи нельзя ни стирать, ни гладить. У меня был такой опыт печальный, когда я пыталась постирать старинный сарафан, на нем были вставки мануфактурные на рукаве.

И ткань в воде сама растворяется, исчезает на моих глазах. Я смотрела со слезами, как сарафан растворялся в небытие.

— В чем особенность Вашего музея по сравнению с другими существующими музеями русского быта, музеями льна?

Дело в том, что лён — это тоже бабья судьба и бабья доля. И вся жизнь женщины была посвящена льну. Я рассказываю на экскурсии, что со льном она рождалась и со льном она умирала. Как только девочка рождалась, повитуха ее пуповину перевязывала льняной нитью и перерезала на гребне прялки, либо на веретене. Вот такое ощущение, что ее с самого рождения программировали на то, чтобы она была хорошей пряхой.

Комната русской избы с печью, кухонной утварью и прялкой, за которой прядет пряха.

Женщина проходила свой долгий жизненный пусть, и он весь был связан со льном. Она его выращивала, она его должна была полоть и убирать вручную. А лён — очень тяжелая и прихотливая культура. Многие женщины, которые занимались уборкой льна, мне рассказывали, что все пальцы были посечены грубым колючим льном, образовывались ранки.

Потом нужно было его обработать. Процесс обработки тяжелейший: летит пыль, грязь. Лён мяли, лён трепали, лён чесали… А в конце жизни женщину облачали в льняной саван, одевали в льняную рубаху и на льняных рушниках опускали гроб в могилу.

Не просто льну посвящен музей, а именно большому жизненному пути. Как русская баба, крестьянка была связана со льном — вот об этом мой музей.

— Это очень интересно. Скажите, какую роль мужчина выполнял в этом процессе?

Мужик пахал землю и сеял лён. В этом процессе была его очень важная роль. Абы какого мужика не выбирали: не пьющего, работящего, порядочного, авторитетного. Мужик накануне посева мылся в бане, молился богу, очищал себя. Это был очень важный процесс.

И еще был обряд, когда бабы пекли в печи яйца и клали в торбу с семенами льна. Яйцо — это жизнь, оплодотворение. Вместе с семянами в мешке он нес эти яйца, они как бы оплодотворяли и семя, и саму землю. Еще он вверх подбрасывал яйца высоко-высоко, и чем выше он эти яйца подбросит, тем длиннее будет лён.

Неурожай льна был большим бедствием. Горе было, если не было льна. Потому что лён не просто одевал. Лён — доходная культура, это деньги и натура. Продав льняное волокно, ткань или семя, можно было получить деньги, и конечно же не бедствовать.

— В Подмосковье лён не растет же? Только на севере?

И в Московской губернии выращивали лён! Когда я была в рязанской библиотеке, поднимала газеты от 1940–1950-х годов. Лозунги советские были: «Соберем льняной соломки столько-то!» Выращивали лён много где, в московской губернии он произрастал.

Одна женщина, посетив мой музей сказала, что детишками маленькими они ходили пешком к своим родственникам через льняные поля. Самое незабываемое — когда видят цветущее поле, необыкновенного голубовато-синеватого цвета. Когда головки цветочков колышет ветер, словно волны перекатываются.

— Что стало с льняной культурой сейчас? Как обстоят дела?

Так же как и со всей Россией! (Смеется.) Смоленский льняной комбинат закрыт. Яковлевская льняная мануфактура практически перешла на хлопок. Большая льняная Костромская мануфактура тоже в ужасном состоянии. На всех этих фабриках я когда-то была.

Крупнейший комбинат в Европе — это Оршанский льнокомбинат в Белоруссии. Им занимается Батько и очень большое значение этому придает, он понимает ценность льна. Ну, а у нас, погубили всё.

Лён — очень трудоемкая культура. Если ехать от Москвы до Костромы, заброшено всё, поля все гниют, все заросли. Поэтому и лён не возделывают. Проще у Китая покупать барахло всякое, чем своё создавать и развивать что-то своё.

В 2014 году Медведев еще пытался возродить льняную промышленность, он был на тогда еще действующем Вологодском льняном комбинате и говорил, что будем возрождать льноводство и отрасль, связанную со льном. Но в результате ничего не случилось.