Счастливыми бывают только милосердные.
Милые такие, тихие – они желаннее.
Манкие и мягкие,
как подушки диванные.
А я – угловатая.
Я осколок острый,
даже когда ноги – ватные.
А творить только и можно, когда болит?
Когда в жгуты стальные от страха крутит?
Старое и отмирающее всегда гноит:
Омываешь болящее чистой водой, а воды текут мутные.
Кого напою этой водой,
Если самой тошно?
Бог, как это: быть с Тобой?
Денно и нощно…
Как это – «не искать своего»?
Своя же рубаха всегда ближе…
Господи, Ты так высоко…
Я – низшего ниже.
Топчусь у подножия Славы Твоей, маюсь, вздыхаю, робею.
Поговори со мной,
видишь,
сама не смею.
Жгла нутро,
выжгла себя в сигаретный пепел.
Сама стала сера и черна, а ты –
Светел.
Знаю теперь, что пылать костром
не любя – мука.
И горы переставлять без любви –
Скука.
Того, что и так в избытке отдать – не велика мера.
(В щедрость эту свою я и сама не верю).
Я – медь звенящая… Пропащая.
Не любящая. Уставшая.
Прошу Тебя.
Отдаю себя.
Я не хочу «отчасти».
Прошу Тебя
Верни меня!
Цельную. Настоящую.
Светлана Шевченко