Зубатки вели меня по мощеной дорожке куда-то в другую часть сада, откуда доносились голоса и металлический звон. Пройдя прямо под пышной, словно собранной из фатина и кружев, сакурой, мы повернули, пройдя вдоль стены дома, выйдя в большой двор. Несколько пораженная увиденным, я остановилась.
На площадке, выложенной теми же плиточками, тренировалось четыре пары молодых парней. Они повторяли какой-то комплекс, размахивая длинными клинками с удивительной синхронностью. Одетые в серые широкие штаны, все,как один с черными волосами и одухотворенными лицами. Зрелище было весьма интересным.
- Стоп, - от резкого окрика юноши замерли, превратившись в статуи. Из глубокой тени под деревьями плавно вышел мужчина. Весь какой-то растрепанный и «черный». Волосы, чуть волнами, спадали куда-то за спину, на темную накидку, сливаясь с тканью. Я сморгнула, пытаясь избавиться от наваждения. Казалось, что накидка со спины рассыпается, размывается, оставляя за собой какой-то серый пепел. Мужчина казался очень, слишком высоким, по сравнению с юношами, между рядов которых он двигался, поправляя им положение рук и ног.
Присмотревшись, с облегчением выдохнула. «Черный» просто ходил в необычайно высоких гэта на одной подставке. Я таких не встречала, и плохо понимала, как на подобных удержать равновесие.
- Плохо, - голос был низкий, хриплый, каркающий, разносясь по всему двору, - медленно, вразнобой. Отвратительно.
- Да, мастер, - как кадетский хор, одновременно отозвались парни.
- Еще раз. Быстрее. На раз-два-три… Начали.
- Да, мастер. Хууу! – от последнего совместного вопля я слегка покачнулась на своих ходулях, немного испугавшись.
- Это что у вас тут за Училище олимпийского резерва? – обернулась я к своим статс-дамам.
- Госпожа?
- Спрашиваю, что за учения?
- Шиджеру-сама обучает юных тэнгу.
- Шиджеру-сама? Это он хозяин поместья?
- Да. Замечательный хозяин. Справедли-и-ивый, - оскалились зубатки, кивая как китайские болванчики. Или, если правильней, как японские.
М-да. Если основная характеристика у местного господина – справедливый – то это как-то даже грустно. По мне так он скорее суровый. Вон как парней гоняет, даже практически на них не глядя. Только прутиком каким-то такт отмахивает.
- Ино, сам! – «черный» даже не повернулся в сторону юношей, отдавая команду. Группа синхронистов замерла на середине взмаха, и только один парень продолжил выполнять упражнение.
- Госпоже следует поздороваться с хозяином, - тихо позвала одна из зубаток, легонько дергая цветной рукав моего кимоно.
- Он пока занят. Вон, молодежь муштрует, - по правде, я совершенно не горела желанием знакомиться со столь мрачной особой.
- Это не помешает госпоже, - привычка этих большеголовых дам говорить обо мне в третьем лице немного забавляла, но сейчас я вдруг заволновалась, в преддверии знакомства с местным хозяином, так что даже сил посмеяться не было.
- Ладно, раз уж должна и не помешает…
Мои лакированные расписные шлепанцы как-то по-особенному громко стучали о камни. То ли ноги поднимала слишком высоко, то ли просто неправильно ставила, но получалось отвратительно, отчего усиливалось чувство неловкости. Стало совершенно ясно, что мне в этом мире не место.
Сосредоточенная на собственных ощущениях, я перестала контролировать ноги, споткнувшись о неровный край плитки. Не имея возможности сделать широкий шаг в этом одеянии и вернуть равновесие, только взмахнула руками, изобразив мельницу, и тихо вскрикнула. Перед глазами в красках пронеслось, как на лице художественно отпечатается узор всех неровностей плит, и меня поймали.
За какое-то мгновение меня чуть подкинули, снова поймали, и аккуратно поставили на землю. Слегка пошатываясь, пытаясь вернуть равновесие, я в запоздалом испуге ухватилась за предплечья того, кому была обязана собственной целостностью. Подняв глаза, уже сообразив что к чему, встретилась с темным прищуром Шиджеро-самы.
- Кин, Кей, недопустимая оплошность, - вроде бы как отчитывали не меня, но под этим черным немигающим взглядом возникло сильное желание втянуть голову в плечи и поежиться. Не слишком разбираясь в причинах, я все же последовала внезапному порыву защитить зубаток.
- Это моя вина. Задумалась, - «черный» смотрел внимательно и молчал. Предположив, что от меня ожидают дальнейших объяснений, продолжила, - все эта обувь. Я совершенно не умею ходить в подобной.
Ладони, кожа под которыми стала горячей, исчезли. Шиджеру отступил на шаг, оглядывая весь мой облик. Выражение лица не изменилось, но воздух вокруг как-то загустел, а за широкими плечами мне показалось это странное облако из опадающего пепла.
- Как ваше имя? Вы не японка, но говорите хорошо. И в кимоно вам не удобно. Стоп! – от окрика я чуть опять не оказалась в опасной близости от пола. Как-то запоздало сообразив, что это касается юношей, с облегчением выдохнула, стараясь не обращать внимания на взмокнувшую спину. – На стойки!
Парни исчезли буквально за мгновение, ускакав куда-то за зеленую изгородь. Проводив взглядом их дружную компанию, только теперь поняла, что от меня все еще ожидают ответов.
- Ну да. Это… Я Алиса. Не японка. И говорю… елки-иголки! Я говорю по-японски! А-фи… удивительно, в смысле, - обычно я вполне хорошо соображаю, но видимо, все дело во вчерашнем чае.
«Черный» видимо подумал также, повернувшись к зубаткам.
- Рю?
- Шиджеру-сама прав. Рю-доно вчера помог госпоже освоиться,- закивали большеголовые, продемонстрировав всю красоту зубов.
- Что ж, мне он об этом не сказал. Проводите Орису-сан к завтраку, я буду позже. Нам нужно обсудить ее пребывание тут.
И под моим удивленным взглядом, местный хозяин развернулся на своих ходулях и за каких-то два шага исчез с поля зрения.