— Ты ранена! — Великий хватает меня за плечи. — Тебе больно!
— Тихо, тихо, — отступаю на шаг и вытаскиваю из кармана раздавленный фрукт, не найдя глазами урну, откидываю в сторону.
Саму немного потряхивает, не каждый раз от телеги уворачиваешься. Редзир делает облегченный вздох и опускает глаза, обнимает, слегка прижимая к себе, и тут же отпускает.
— Меня кто-то толкнул, — осматриваюсь и понимаю, что для местных ситуация обыденная, каждый уже занимается своими делами, не обращая внимания на меня. — Может, есть свидетели.
К нам подъезжает повозка, та самая, под которую чуть не попала. За рулем, вернее, за поводьями пегого единорога, весьма хилого, сидит паренек, в простой одежде, с деревянными накладками на ушах. Грязные светлые волосы забраны в хвост, глаза голубые.
— Домине сильно не ушиблись, подвода долго останавливается.
Ицатамеец обращается ко мне, однако Редзир перехватывает инициативу.
— А может, тебе голову отрубить?
Со всем свои ехидством Великий смотрит на водителя кобылы, вернее, единорога. Я машу приветливо руками.
— Мой друг шутит так! Уважаемые, я претензий не имею и считаю произошедшее своим личным делом, однако вы не видели, кто меня толкнул?
Я приближаюсь к повозке, брюнет следует за мной. Тоже мне, защитник нашелся.
— Домине, все произошло слишком быстро, я увидел только фигуру в сером плаще!
Негусто, в серых плащах больше половины рынка ходит, да ещё и капюшоны надевают. Кстати, мой спал, и парень рассматривает мои уши. Они, наверно, здесь считаются эталоном красоты. В этот момент Великий накидывает капюшон мне на голову. Надо как-нибудь спросить, для чего эти накладки, по мне, неудобная вещь.
— А что у тебя в мешках?
— Ролская пшеница, моя деревня закупается впрок, только опоздал, цена уже поднялась, — парень огорченно опускает взгляд. Работяга, сразу видно, мне даже жаль стало его.
— Так, а почему запасаетесь впрок?
— Как же, западный путь перекрыт, останемся без хлеба. Когда восстановят, неизвестно, король только вернулся, ему не до этого, вокруг него одни враги, которые хотят свергнуть. Когда добьются, будет неразбериха, а мы, простой народ, без хлеба останемся. О нас никто не думает.
— А как же Мудрый, не заботится о вас? — что мне Инстам там задвигал о светлом будущем, у него под носом творится беззаконие. Люди выживают, как могут, я не хочу сказать, у нас тоже есть проблемы, но есть соцпакет, оплачиваемый больничный и пенсия. Да, небольшая, однако есть. Свои права мы можем отстоять.
У меня складывается впечатление, что первым делом нужно нести просвещение в массы и нужны законы, оберегающие граждан.
— Уважаемый, а почему вы не хотите использовать талскую пшеницу?
Итак, снова взгляд как на умалишенную, я уже привыкла. Задавать вопросы — моя работа. Хотя застает его врасплох.
— Домине, ролская — это символ королевства.
— Хм-м-м, а по вкусовым качествам?
Парень закатывает глаза, обдумывая мои слова.
— Странные твои слова, не знаю, что сказать.
— А если хлеб из талской пшеницы с соусом попробовать или с орехами запечь?
Водитель единорога задумывается, но конструктивности мышления ему не хватает, у него четкий приказ на покупку именно ролской пшеницы.
— Мне сказали купить такое.
— Насчет Мудрого, вы политически его не поддерживаете?
У паренька делается испуганным взгляд, он оглядывается по сторонам, внимательно смотрит на Редзира, а затем отпускает поводья и начинает удаляться прочь.
— Постой, — хочу его остановить, только уже безуспешно, остается махнуть рукой. — Чего он так напугался, ушел по-английски.
Поворачиваюсь к Редзиру и встречаюсь с его напряженным взглядом.
— Может, он тебя испугался?
— Или тебя, чужестранка, — черты лица его смягчаются, и он улыбается. Не поняла, брюнет что, со мной заигрывает. Хотя нет, это мое воображение разыгралось.
— Ты куда уходил, все хотела спросить? — быстро перевожу разговор, отвожу взгляд от напарника.
— Да вот, — Великий берет мою руку и вкладывает в ладонь хрустальный кулон на кожаной нити в виде головы птицы.
— Спасибо за сувенир. Не обязательно было делать.
— Возвращаемся, — командует напарник, явно удивленный моими словами. — Обратно поедем на единорогах.
Мы направляемся на пост охраны, подарок я несу в руке. Поравнявшись с чоповцами, Редзир поднимает свой перстень, от которого служивые склоняют головы. Интересно, чье кольцо круче.
— Двух единорогов, потом их приведут к вам.
Без лишних усилий и слов нам приводят волшебных созданий. Что характерно, они оседланы — как в нашем мире. Единороги черные с блестящими рогами, достаточно большими, я понимаю, что у меня опыта ездить на лошадях, а тем более на единорогах нет.
— А кроме служебных единорогов, может, дежурные телеги или повозки есть?
— Стражница, ты верхом когда-нибудь ездила? — Великого, видимо, вся ситуация забавляет, глаза довольные.
— Да, как-то брала конную экскурсию в Геленджике. Там лошадка маленькая и смирная была.
— Не бойся, я поеду рядом, только надень амулет, — он кивает на мою руку, совсем забыла.
Вообще отношусь крайне осторожно ко всякому виду бижутерий, тем более подаренных посторонними людьми. Люблю минимализм в стиле. Массивные украшения идут только преклонного вида дамам, с треугольными ногтями, окрашенными в кошачий глаз. Хочу убрать в карман, однако слышу сдавленный голос напарника:
— Прошу, надень!
— Редзирчик, давай в другой раз, он к моему имиджу не подходит. Тем более к этому прекрасному красному пятну на плаще, — мы улыбаемся друг другу, и я убираю кулон в карман.
Теперь мне предстоит взгромоздиться на единорога, что для меня целая проблема. Стремя высоко от земли, для моего среднего роста непростая задача. Это не зайти в автобус или сесть в машину. Вид у животного совсем не дружелюбный. Взяв узды, пытаюсь дотянуться ногой до стремени, однако оступаюсь; как раньше люди вообще без стремян ездили. Ладно, об этом подумаю позже.
— Тебе помочь, — раздается насмешливое сверху, брюнет уже восседает на служебном единороге.
— Сама справлюсь, — вспоминаю, что на экскурсии нам предлагали стремянки. Поискав глазами, вижу вполне приличную лавочку, с которой легко можно взобраться в седло. Я веду единорога к ней.
— Ладно, поедем на одном, иди сюда, — командует напарник, однако мне эта идея не нравится.
Единорог спокойно идет за мной, оно и понятно — служебный же, запрыгиваю на лавочку — и я в седле, довольно улыбаюсь разочарованному Редзиру. Вот только управлять лошадью я не умею, тем более единорогом. Мое замешательство замечает брюнет, ухмыльнувшись, подбирает мои поводья, управляет моим единорогом.
— Как вы передвигаетесь?
— На машинах, гужевой транспорт остался в прошлом. Разве что экскурсии делают, — говорю, а сама испытываю страх. Во-первых, я нахожусь высоко от земли, во-вторых, управлять животным не умею.
Наконец мы выезжаем из Торгового дома на широкую улочку, вдалеке виден дворец из белого камня, впрочем, куда и направляемся.
— Возьми поводья, управлять единорогом несложно. По сути, он должен выполнять твою волю.
Передав управление мне, Редзир остается рядом.
— Легко сказать, — стараюсь сгруппироваться, однако животное чувствует мой страх.
— Смотри, когда натягиваешь поводья, единорог или лошадь должны остановиться, и отклоняешься назад, натягиваешь вправо — поворачиваешь направо, и наоборот. При движении поводья должны действовать ровно, наклоняешься вперед. И главное — держись крепче. Попробуй.
Я отпускаю поводья и подаюсь вперед. Единорог идет, мной тут же обуревает непонятная гордость. Редзир остается позади, затем ставит единорога на дыбы. Понтуется и пускается в галоп, догоняя меня; в отличие от него, я никуда не тороплюсь. Поравнявшись со мной, он хлопает моего единорога, который тоже пускается в галоп, этого не ожидала. Впившись в поводья, я буквально прижимаюсь к холке животного. Вот гад, зачем так было делать, обучение по бразильской системе. Как мы въезжаем в главные ворота, я не замечаю. Однако когда поднимаю голову, понимаю, что поездка мне понравилась, адреналин зашкаливает, надо будет повторить. Я с улыбкой смотрю на напарника.
— Это было круто!
Теперь остается только спуститься.
— Инна, я помогу тебе.
К нам приближается Инстам в белоснежном кимоно, с зачесанными назад волосами, перетянутыми золотым обручем. Будто из салона красоты, а не делами занимался. Он протягивает ко мне руки. С другой стороны стоит Редзир.
— Ты ранена? — Мудрый рассматривает красное пятно на моем плаще.
— Нет, испачкалась. Отойдите, попробую сама.
Конечно, спустившись, немного ударяюсь ногой, зато без посторонней помощи. Редзир дотрагивается по очереди до морды единорогов и что-то шепчет, животные послушно разворачиваются и направляются к воротам.
— Куда это они?
— В Торговый дом.
— А если кто по дороге украдет?
— Они заговоренные, на каждом есть клеймо, не украсть, если только хорошему волшебнику, только у меня их и так много, — улыбается мой женишок.
— Понятно. Вообще, я готова представить рапорт о проделанной работе.
Инстам довольно улыбается.
— Приготовься к аудиенции, буду ждать в тронном зале.
Он разворачивается и хочет уходить.
— Я не на свидания напрашиваюсь, чтобы готовой быть. Дела не в лучшем виде, исправлять нужно в ближайшее время, — не сдерживаюсь я.
Как они любят все оттягивать на потом. Инстам удивленно оборачивается, никто так с ним не разговаривает. А я не его подчиненная, у меня свои начальники есть. Редзир также не ожидал такой реакции от меня.
— И где ты прикажешь говорить? — король сверкает своими недовольными глазами.
— Где угодно. Пошли, на ходу расскажу.
Со стороны за нами наблюдают слуги, вот им будет о чем посплетничать. Однако это меня мало заботит. Инстам делает пригласительный жест, втроем мы входим в парадный вход, весьма вычурный, по мне. Хотя для главного дворца самый раз.
Заходим мы в тот самый кабинет, где до этого было совещание.
— Итак, — начинаю я, — во-первых: есть возможность скупить всю ролскую пшеницу?
Инстам хмурится, брюнет давится.
— Объясню зачем. Цены на нее стали повышаться, чтобы избежать спекуляции, мне на ум приходит только одна мысль: скупить и продавать по старой цене. Надеюсь, казны хватит. Конечно, ты можешь и потеряешь в деньгах, между тем завоюешь симпатию народа. Только установим лимит продаж в одни руки, а то перекупы и здесь подсуетятся. Ну как?
Мудрый смотрит на напарника, который поддерживает меня:
— Стражница, хоть верхом ездить не умеет, тем не менее, в этом знает толк.
— Казны хватит, — рассуждает Инстам.
— Тем более мы вернем в нее с продаж, — продолжаю. — Во-вторых, введем в оборот блюдо из талской пшеницы. Мне нужно сравнить ваши продукты. Это только с поварами. Изготовим и проведем презентацию завтра на рынке. Местным кафешкам подкинем рецепт, и ажиотаж с ролской пшеницей сойдет на нет. После чего проблему с западным путем преспокойненько решим. Да, кстати, народ в курсе, что переворот готовится. По-моему, замечательный план. Готова приступить к выполнению.
Удивление блондина сменяется довольным видом.
— Бери дворцовых кашеваров. Если завтра все получится — вознагражу.
— Да уж, премия не помешает. Только перед кухней действительно надо переодеться. Это я в программе «Ревизорро» смотрела. Все должно быть чисто.
— Возьми любую прислугу.
— Я пойду с ней, — вмешивается Редзир.
— Мы потом присоединимся, ты мне нужен здесь. Мне нужно узнать подробности с горы Дробэ.
Какая чудесная новость, я могу побыть одна, без брюнета, который дает волю рукам. Выйдя из кабинета, быстрым шагом направляюсь в свой кубрик. На моем пути попадается Ечения. Я демонстративно показываю перстень, отчего глаза прислуги делаются испуганными.
— Мне нужен чистый и удобный шмот и показать, где у вас кухня.
Ечения склоняется в поклоне.
— Не кланяйся мне, сделай все быстро.
Прислуга спешит за мной, у меня оказывается одежда в шкафу, видимо, жених подготовился. Только это в основном платья царские, что мне совсем неохота надевать. Выбираю более-менее удобное платье, у которого можно хотя бы рукава подвернуть, приходится опять надеть целомудренное нижнее белье.
— Веди на кухню.
Кухня оказывается на первом этаже. Повара в желтых кимоно, с такими же косынками на голове.
— Кто здесь главный? — шепчу я Ечении.
Позади раздается властный голос, полный злобы:
— Вон отсюда!
Прислуга может мне уже и не говорить, ответ очевиден. Я поворачиваюсь и торжественно показываю перстень. Ну и кто теперь орел? Передо мной тут же склоняется пожилой худой мужчина, хотя странно для повара, с рыжими короткими волосами, выглядывающими из-под косынки.
— Домине, готов выполнить любое поручение.
— Не нужно кланяться, как зовут?
— Яиг.
— Что ж, отлично, меня Инна Николаевна, будем знакомы. Ечения, можешь быть свободна.
Та не заставляет себя долго уговаривать, уходит быстро.
— Яиг, вы главный?
Мужчина утвердительно кивает.
— Мне нужно, во-первых, понять разницу между ролской и талской пшеницей, во-вторых — создать рецепт из талской пшеницы и в-третьих — новое блюдо из ртата. Дело государственной важности.
— Хм-м… — повар задумывается, — различия по цвету, который ценят все ицатамейцы.
— А по вкусу?
— Ролская нежнее на вкус.
— Нужны усилители вкуса. Глютомат был бы идеален, но не будем портить желудки граждан.
Яиг делает приглашающий жест пройти с ним. Занимаем мы самый большой стол, разворачивая свою деятельность. По мне, большую разницу между сортами я не различаю, однако я не ценитель. Вокруг нас снуют работники кухни. Сначала мы обсуждаем хлеб из талской пшеницы.
— А если туда, например, изюма добавить. Или смешать несколько злаков. Назовём хлеб «дружба».
В свое время была подписана на кулинарный канал, пока жир на животе не заставил подписаться на пп-питание.
— Конечно, есть вариант смешать с ролской, но это будет крайняя мера.
— Домине, я понял, — Яиг сам рад, как ни странно, и воспринимает меня, в отличие от других местных, с ним легко работать.
Он подзывает, наверно, сушефа и передает рецепт хлеба, на словах. Оказывается, для выпечки хлеба требуются специальные технологии. Это не наши современные хлебопечки, сама месит и печет. Договариваемся, что хлеб должен быть круглой формы с различными семечками, которые отлично перебьют вкус от талской пшеницы. С одним разобрались.
— Теперь нужны тонкие лепешки, у нас называется это лавашем, начинку сделаем мясо, овощи, еще бобы добавляют, и главное — должен быть вкусный соус, только не слишком дорогой.
Оказывается, что-то наподобие у них уже есть, наша задача — усовершенствовать и сделать доступным по цене и вкусовым качествам. Единственный соус, который я знаю, как готовить — это майонез, и, кстати, для него находятся все ингредиенты. Яиг добавляет еще что-то мне неизвестное, оказывается довольно вкусно. По ценовым затратам повар говорит, подойдет.
Лепешки выпекаем сразу, во дворце имеются огромные каменные печи, в нашем мире электричества еда, приготовленная на огне, очень ценится. Лепешки выходят вкусные, по крайней мере, для меня. За нами с интересом наблюдает вся кухня, хотя Яиг орет на них благим ицатамейским матом, что напоминает мне передачу «На ножах». Следовательно, там кричали не из-за рейтинга, а просто так получалось.
В экспериментах по наполнению начинками лаваша я принимаю непосредственное участие. Наверно, со стороны напоминает уже другую кулинарную передачу, знакомую с детства, с Андреем Макаревичем — «Смак». Кстати сказать, его песня может стать гимном для меня в настоящем, однако слова можно чуть поменять: «Не стоит пригибаться под другой мир, пусть он лучше прогнется под нас». Понимаю, что не сильно складно, да я и не поэт.
Яиг мастерски закручивает шаверму, отрезает кусочек, пробует и говорит свое заключение:
— М-м-м… Домине, это превосходно!
Забавно, я работаю обычным участковым, но наш начальник постоянно кричит, что мы должны быть профессионалами в любой сфере, теперь я понимаю, как он прав. Дальше мы экспериментируем с другими начинками и выбираем четыре наиболее удачных по вкусу и цене.
Остается сделать суши из ртата. Моя подруга делала русские суши-роллы, а именно брала крабовые палочки, разворачивала, начиняла тертым сыром с чесноком, укропом и майонезом и заворачивала обратно. Лучшей закуски было не найти. Для японских суш нужна водоросль нори и рыбка, роллы — это уже европейцы придумали. Рассказываю свои мысли, Яиг готов все предоставить.
— У нас есть сорная рыба, которая пользуется популярностью среди бедных, и сушеная кислая травка.
— Отлично, можно и не только ее использовать, — я же вспоминаю свой любимый ролл с огурцом.
Проблема возникает с формированием суши-роллов, у нас пользуются специальными ковриками или микасу, естественно, таких не оказалось. А руками я не могу сделать идеальную форму. Яиг тоже пытается, я ему рисую мукой на столе, как должно выглядеть.
— К ним еще нужен соевый соус, который делается по специальной технологии. Есть у вас что-то доступное?
Повар задумывается, в этот момент ртатный ролл выскальзывает из рук и летит через меня, мы с Яигом оборачиваемся и встречаемся со взглядами Великого и Мудрого. Брюнет ловит мое кулинарное творение в свои руки. Все присутствующие на кухне склоняются в глубоком поклоне, рыжий повар вообще чуть не падает на колени.
— Что это за гадость? – кареглазка как всегда любезен.
— Это суши, правда, я делала ролл. Ещё соус нужен.
Инстам довольно улыбается, хотя его глаза выражают некоторое беспокойство.
— Хотите попробовать? — предлагаю я.
— Здесь? — брови моего жениха взлетают.
— Можно и не здесь, — я пожимаю плечами, не понимая их смущения. — Надо быть ближе к народу. На кухню вы же пришли. Это прогресс. О как!
Легко заметить, что моих начальников ломает, ситуация нестандартная, не привыкли они с простыми людьми общаться. Однако политическая обстановка желает быть лучшей, и не время выпендриваться.
— Что ж, я готов, — переламывает себя голубоглазка.
— И я, — вторит ему его дружбан.
— Отлично, сейчас я вам устрою гастротур.
За рукав меня аккуратно дергает Яиг.
— Домине, какой на вкус ваш соус?
Я задумываюсь, описывать блюда — не мое, не могу уловить тонкие вкусовые элементы.
— Так, солёный… Хм-м-м, пряный и кислый. Должен пойти только с блюдами, а так в рот не возьмешь.
— Попробую пересолить бульон.
— Тоже вариант.
На кухне начинают суетиться, стараясь угодить королю и его заму. Как раз только поспел хлеб, две шавермы и суши с бульоном.
Брюнет и блондин не садятся, им протягивают два подноса. Они одновременно пробуют, мы напряженно ждем вердикта.
— Съедобно и вкусно, — наконец говорит Инстам, в знак согласия качает головой и Редзир.
— Фух, — я довольно выдыхаю и хлопаю в ладоши, мне вторит Яиг. Аплодисментами меня поддерживает вся кухня.
— Мы хорошо постарались. Завтра утром делаем промо-акцию в Торговом доме. Уважаемый Яиг, нужно изготовить побольше.
Повар кивает.
— Нужно обговорить важные дела. Пойдем со мной.
— О нет, — я отрицательно качаю головой, — хочешь сделать хорошо, сделай сам!
Как ни странно, Инстам со мной не спорит.
— Мудрые слова, не могу не согласиться.
Он разворачивается и плывет к выходу, Редзир на прощанье прожигает меня взглядом и следует за королем.
Мне предстоит учесть все организаторские нюансы, что, сказать, в условиях короткого времени весьма сложно. Рыжий повар оказывает неоценимое содействие, с помощью его криков, мата и топанья ногами мы заканчиваем приготовления достаточно быстро.
— Яиг, огромное-преогромное спасибо, без тебя я бы на неделю зависла.
— Домине, это я должен быть благодарен. Король многое для меня сделал, это лишь крупица, чем я ему могу помочь.
Я даже на прощанье хлопаю по плечу повара, что для меня не характерно, приятно работать с профессионалами. За окном уже сумерки, я направляюсь к себе, вид, конечно, еще тот, на кухне жарко; наверное, со стороны напоминаю мокрую курицу.
Войдя в свой кубрик, падаю на кровать. Мне предстоит тяжелая командировка, что будет завтра, даже думать не хочется. В дверь стучат.
— Какого лешего надо? — я недовольно открываю дверь. На пороге стоит Каэ.
— Мудрый ждет тебя, — тянет она своим томным голосом.
— Да ты с ума сошла, от меня конем воняет после сегодняшнего. Передай, завтра встретимся.
Советница чуть не загорается от возмущения.
— Ладно, не закипай, приду сама, иди, — захлопываю дверь перед ее носом.
В тазике рядом с кроватью есть вода, да, это не наш водопровод. Быстро умываюсь, нахожу в гардеробе платье, похожее на кимоно красного цвета, под маникюр, и надевать легче. Видон не айс, но с пивом потянет.
Где кубрик короля я знаю, стучу три раза. Дверь распахивается, на пороге стоит Инстам.
— Что хотел, мне отдых нужен!
— Я всего лишь выполняю твою волю, входи.
С недовольной гримасой переступаю порог. Блондин жестом приглашает сесть за стол рядом с окном, где стоит серебряный кувшин и два бокала.
— Ты сказала, что выпьешь вина вечером.
— Блин, ты за этим пригласил. Ой, ладно, — сажусь на стул, беру бокал, в котором уже есть вино.
Инстам садится напротив.
— Я вроде как унижаю себя, приходя к тебе, — делаю глоток, по мне, чересчур сладкое.
— У меня сложилось мнение, что тебе все равно, — король тоже решает пригубить и, мне кажется, подмигивает.
Тут двери королевских покоев распахиваются, на пороге стоит с бешеными глазами Редзир.
