В конце рабочего дня на мукомольной фабрике проходило профсоюзное собрание. Ко всем прочим актуальным вопросам затесался и такой, понимаешь, непростой вопросец, как «культурный досуг работников мукомольной фабрики». Небольшой зал хранил молчание, никто не хотел высказывать свои соображения по теме. Работники и работницы посматривали на часы и позёвывали. Наконец, директор предприятия, серьёзный, обстоятельный человек, сумевший сохранить детище и не дать ему кануть в небытие, хоть в конце 80х детище дышало на ладан, сказал:
- Тут вот один товарищ предлагает обучить целебной китайской гимнастике, забыл, как он её назвал. Тысяча рублей с человека за месяц, - говорил он, считывая с записной книжки, - группа минимум пять человек. Начало занятий после работы с пол шестого до… до… до семи часов вечера. Спортивная форма одежды. Трико и тапочки. Ну что есть желающие?
По крайней мере, некоторые из женщин оторвали глаза от пола.
- А кто будет вести занятия? – поинтересовалась завцехом Таисия Петровна, женщина своим внешним видом похожая на Нонну Мордюкову.
- Ну, наверное, спортсмен какой-нибудь, мы-то с ним по телефону общались.
- А зал-то у нас есть? – поступил следующий вопрос.
- У нас пустует комната бывшей ремонтной мастерской, понимаешь иль нет, там можно будет заниматься. Желающие-то есть? – ещё раз осведомился директор.
В углу зашушукались. Потом стали что-то обсуждать, потом заспорили.
- Так есть или нет?
- Есть-есть. Пусть завтра и приходит. Телефонируйте ему, пусть завтра и приходит, - громогласно заявила Таисия Петровна.
На следующий день, в половине шестого у бывшей ремонтной мастерской стояло пять женщин. Ждали учителя по гимнастике. Ждать им пришлось недолго. Молодой человек приятной наружности подошёл и спросил: «Вы на занятия?» - «Да, мы на занятия».
В помещении, имитирующим спортивный зал, были заблаговременно вымыты полы и убраны лишние патрубки прежнего хозяйственного беспредела. Женщины в углу приспособили занавесочку для безопасного переодевания. Когда команда была готова, молодой человек представился. Он - просто Макс. Занимается у-шу и преподаёт тайцзицюань, - гимнастику для обретения жизненного равновесия и успокоения.
В ту далёкую пору, такие штуки, как китайская гимнастика, были чем-то вроде дара небес. Одно название этого вида спорта могло в два счёта околдовать и заворожить особо впечатлительных. Спортивные залы были битком забиты страждущими вольнодумцами, главным образом, оторванными от студенческой скамьи. Сюда проникала и продвинутая профессура, в умах которой водились идейки, и учёные мужи, в головах которых клокотала передовая мысль, в общем, комплекс тайцзицюань осваивался поначалу сливками общества, а уж потом вся эта байда доходила до низов. Потому что низы были далеки от того, чтобы с налёту понимать сакральный смысл таких названий, как «доставание иголки со дна моря» или «отталкивание головы обезьяны».
Максим Долгов окончил физкультурный институт по классу акробатики и, как говорится, поймал удачу за хвост. Таинственную гимнастику, её первоначальные 24 формы, он освоил за месяц. Съездил в Москву к специалистам и освоил. А дальше нужно было просто собирать деньги, чем он и занялся. Причём, как только он положил в карман свой первый барыш, его стал раздирать жуткий энтузиазм и бесконечная вера в уникальность китайских традиций. Он без труда набирал группы, показывал как чего, собирал деньги, потом опять показывал и дело шло. Поэтому к тренировке новой группы, состоявшей из одних только женщин, он приступил со знанием дела, засучив рукава. Хотя нет, на своей униформе под названием «ифу», рукава, как бы, уже были чуток подзасучены. Как всегда Макс начал с истории вопроса: откуда всё пошло, как и кем развивалось и продвигалось, но углубляться не стал. Сразу показал как надо, все 24 формы за один раз. Медленно, плавно, легко и свободно. Проплыл, как гусак перед утями. Женщины так и ахнули. Это же надо как умеет!
Предложил принять позу. Женщины стали корячиться, и тут Долгову, волей-неволей, пришлось подойти к каждой впритык и объяснить суть. Увидев в непосредственной близи то, с чем ему придётся сталкиваться каждое занятие, мастер приуныл. Это были женщины далеко не первой свежести, а он-то птица верхних слоёв атмосферы. Он повелитель и маг студенческой аудитории! Хорошенькие студенточки толпились вокруг него, чтобы уяснить и усвоить, а до коих не доходило, так тех он брал за живое, то бишь, за разные конечности. И сгибал их, и выпрямлял их, или даже брал на абордаж - за талии, и наклонял, раздвигал или помогал поднимать на нужный уровень стопы. И у него получалось. Молодость города берёт!
А тут стопроцентная мёрзлость почвы. Женщины все тусклые, далеко не молодые и взгляд у них какой-то недоверчиво-напуганный, в общем уставше-усторевший. Самая морозостойкая из них – Таисия Петровна. Евгений стал утрамбовывать её до нужной позиции: тело прямое, ноги чуть пошире, колени согнуты, зад немного отброшен.
Теперь Тамара Николаевна. Плечи опущены…. Не поднимайте плечи. У вас одно опущено, другое поднято. Расслабьтесь, расслабьтесь. Вы что, не знаете, где право, а где лево? Как расслабляться? Я научу. Просто не напрягайтесь.
Так, женщины, построились в одну шеренгу. Будем учиться расслабляться.
Повторяйте движения за мной. Делайте медленный вдох, руки вверх, и выдох, руки вниз. Вверх, вниз, вверх, вниз….
После освобождения от зажимов, наконец, перешли к форме «поглаживания гривы дикой лошади». Молодой человек плавно изобразил движение и попросил отзеркалить. После этого Макс понял, что лошадь вусмерть хромая. Он тяжело вздохнул. Потом подошёл к Ирине Васильевне и начал всё сначала. Совершенно спокойным голосом мастер ещё раз стал объяснять смысл движения, его правильное выполнение. При этом вся команда окружала учителя и покорно внимала.
- Так, девочки, повторяйте за мной и-и-и….- Учитель поплыл. За ним поплыла группа чемпионок. Учитель хлопает в ладоши и обращает внимание на ошибки.
- Начинаем всё сначала. Приняли позу…. Так, я не говорил про позу лотоса! А это уже поза умирающего лебедя. Встаньте правильно. Настроились и…. Учитель поплыл в очередной раз.
- Так, а вас? Можно Марией величать? Хорошо. Мария смотри, руки поднимай только на уровень лица, пальцы рук не напрягай, шагай медленно и плавно, медленно и плавно.
Тут только Долгов обратил внимание, что Мария выглядит моложе остальных. Она, может, даже, с ним одногодка, ну, плюс-минус. «Пухленькая, к сорока годам точно разнесёт, - мелькнуло у него в голове, - да ещё и ямочка на подбородке – жесть!». Он, следует особо подчеркнуть, был юношей в соку, поэтому всё, что касалось противоположного пола, он инстинктивно брал на заметку. Более детальный обзор – после.
«Мордашка так, ничё себе. Ямочка, прям, кстати, - продолжал он свою рефлексию. - Может она и добрая по жизни, но недалёкая».
С такими Максу быстро наскучивает, с такими ему не по пути.
- А вы, Галина Петровна, если я не ошибаюсь? Постарайтесь подаваться корпусом вперёд, как Ленин на броневике. Вот так, голубушка, вот так…. Умничка.
Прошло полтора часа. Макс выразил благодарность всем за успешное начало действий и выразил надежду, что в следующий раз дело сдвинется с мёртвой точки. Ом мани пэдмэ хум. Аминь!
Макс ушёл, а женщины пошли переодеваться.
- Ну и как он тебе? – спросила Таисия Петровна.
- Да ничего так. Парень, как парень, – ответила Мария.
- Ну, ты и даёшь! Такого ещё поискать! А тут он сам тебе в руки …. Трогал он хоть тебя, - спросила Галина.
- Один раз за кисти рук, - ответила Мария.
- А надо, чтоб за талию, слышишь, девка, за та-ли-ю! – засмеяласьТамара.
- Ничего, сегодня за кисти потрогал, завтра, глядишь, и за жопу ущипнёт! – срезонировала Римма Васильевна.
- Ага! А послезавтра в постель потащит!? – это уже опять Таисия высказалась.
- Да ну вас всех. Вот возьму и не буду ходить на эти занятия!
- Ты что капризничаешь? Мы тут, понимаешь, ей массовость создаём, а она ещё недовольство своё проявлять вздумала! Тебе за хорошего человека надо замуж выходить, поняла? А этих алкашей в общаге хоть пруд пруди, а толку-то от них!
- Слышь, Мрия, а у тебя с Семёном чего-нибудь было?
- А что с ним может быть?
- Да не с ним, а у тебя с ним. Вы же уединялись.
- И что с того? Уснул он, потому что перебрал.
- Ну, это как всегда! Что за мужики пошли! Ну, погоди, может со спортсменом что получится.
- Ты, это, девка, слышь, чё, тебе бы талию поуже…. Не, ну, правда! Молодёжь сегодня на худобу падкая. Я тебе точно говорю. Попробуй попоститься. Сегодня, завтра ничего не ешь, придёшь на занятие пигалицей, он точно тебя за какое-нибудь место ухватит! – Учила Галина.
- Схватит за жопу, а там мосол! Он плюнет, развернётся и уйдёт, не будет больше нас тренировать! – Засмеялась Римма.
Вот уж как все загрохотали. Одна лишь Мария тихая была. Молчала. Потому что влюбилась. Или около того.
На следующий раз Макс пришёл и энергично потёр ладони. Видно было, что он в предвкушении неких ярких переживаний.
- Так, девчата, переоделись? Становись, равняйсь, на первый-второй рассчитайсь. Как настроение, как здоровье?
- Здоровье, слава богу! Мы ведём степенный образ жизни, читаем ЗОЖ, не пьём, не курим, духовным миром занимаемся.
- Да ну? Бахвально, бахвально…. Если честно, то я вам завидую. Итак, восстанавливаем дыхание. Вдох, руки подняли, выдох – руки медленно опускаем. Расслабляемся, убираем все зажимы, которые нахватали за день. Вдох, руки подняли, выдох – руки медленно опускаем.
- Скажите, Макс, а помогает ваша гимнастика налаживать отношения, помогает она более ясному пониманию людей? – Спросила Римма
- Конечено, Римма Васильевна, - если не ошибаюсь, - конечено! Тайцзицюань мёртвого подымет, не то, что запутавшегося в отношениях бедолагу. Итак, повторяем форму под названием «поглаживание гривы дикой лошади»
- Почему непременно дикой?
- Вопросы после занятий. Повторяем за мной, раз….
Мастер тайцзи воспарил в своих движениях. Потом он стал поочерёдно подходить к женщинам и наставлять. Очередь дошла до Марии. От неё шибануло дешёвыми духами. На лице Макс заметил элементы макияжа. «Хм», - подумал Макс.
- Милая Мэри, опусти плечики и расправь пальчики, пожалуйста, расправь…. Вот так. Делай движения плавно, как бы лениво, вот так. О такая! Умничка.
Макс вдруг заметил, что глаза девушки покрывает наволочь, она как-то неуклюже начинает заваливаться и вот она уже реально падает на пол, и если бы не его реакция, она бы так грохнулась, что мама не горюй! Но он её умудрился подхватить и, таким своеобразным образом, что практически облапил её всю, с ног до головы. Его пальцы, как щупальца, успели пройтись по самым злачным местам и, когда он её клал на пол, он секунду-другую задержал свою ладонь под её попкой, а потом аккуратненько так вынул. Женщины чуть не подавились слюной при виде такого аншлага.
- Господи, да что же это с ней! - заблажила Таисия.
- Ну, а ты попробуй в течение двух суток маковой росинке в рот не бери, да ещё при том работай, работай…. А потом гимнастикой занимайся! – пояснила Римма.
- Довела себя, девка! Покропите на неё воду!
- Макс, а вас обучали искусственное дыхание делать? – поинтересовалась Таисия.
- Ну, обучали, конечно, но здесь оно не нужно. Это обморок. Голодный обморок!
- У неё же лёгкие не работают! Она совсем не дышит! Делай быстрей дыхание!
- Делай! Делай! – Дуриком заорали все.
Макс был один, а их четверо, целый коллектив. Поэтому Макс послушно, но неохотно опустился на коленки. Он оттянул челюсть падшей и без лишней суеты соединил свой открытый рот с её открытым ртом. «Ох», - кто-то из женщин выдохнул при виде этой незабываемой сцены. Потом он через нос вдохнул воздух и резко выдохнул девушке в рот. Мария дёрнулась и закашляла. Закашляла, закашляла, поперхнулась, потом опять закашляла…. Выпучила глаза и стала соображать.
- Ну вот, живая и, слава богу!
- Спасибо надо Максу говорить. Если б не он….
Марии помогли встать.
- Целуй Макса, это он тебя спас!
Но Мария ещё плохо соображала.
- Спасибо,- еле слышно пролепетала она.
- Спасибом тут не отделаешься! Накрывай поляну, приглашай своего спасителя праздновать твоё воскрешение! – голосила Римма.
Ну, какое уж там занятие! Макса стали подзуживать на то, чтобы он проводил Марию до общаги. Ему было неудобно отказать, потому что на кону было его джентельменское реноме. Он угрюмо последовал за пострадавшей. Все его планы на этот вечер накрылись медным тазом. Свидание с белокурой Жази в кафе на набережной отменялось. Ему пришлось вызванивать, дико извиняться, просить прощенья и давать клятвы верности на ближайшую неделю.
- Вы, Максим, можете меня не провожать, я сама дойду. Простите, что я испортила вам вечер.
- Ещё не совсем испортила. Я тебя спас, а теперь у тебя есть шанс спасти моё упавшее настроение.
- Что я должна сделать?
- Не быть занудой, раскрепоститься, смыть с себя остатки дурацкого макияжа и спеть песню.
- Я не умею петь.
- Ты думаешь, ты меня удивила?
Глаза Марии выражали печальную покорность, которая Макса бесила больше всего. Постельный вопрос для таких не был предметом торга. Он всегда был для них предметом объективной необходимости, который вытекает из печальной покорности. А расстрел пленных в данную минуту Макса не привлекал. Он хотел новых завоеваний.
- Ну, вот мы и пришли. Спасибо, что проводили.
Макс посмотрел на часы. Целых полчаса коту под хвост. Половина времени в молчании и банальных фразах.
- Да, кстати, а зачем ты моришь себя голодом?
Девушка закусила губу, у неё навернулись слёзы. Она резко повернулась и побежала к дверям общежития.
«Вот мы, оказывается, какие!» - подумал Макс.
На следующих занятиях Макс был более уравновешен. Он не отпускал шуточки, обстоятельно объяснял правильность выполнения каждого движения, уделяя внимание всем, кто в этом нуждался. Видно было, что Мария из кожи лезла, чтобы быть на высоте и чтобы её похвалили. Однако у неё не получалось. Наконец, Долгов удостоил её своим вниманием.
- Держи спину прямей. Делай шаг чуть шире.
Его фразы были слишком скупы, а глаза холодны, чтобы заметить его к ней расположение.
- Сердится на что-то, – шепнула Галина участливо в ухо.
«Он во мне разочаровался», - думала Мария.
За переодеванием, женщины опять начали педалировать свою излюбленную тему.
- Мария, он тебя всю ощупал, когда на пол клал. Меня бы мой муженёк так….
- А ты, Мрия, правда ничего не чуяла или ты специально притворялась?
- Можно сказать, что вы с ним уже взасос целовались!
- У Таисии Петровны скоро день рождения, давай его пригласим!
- Он не придёт! Ну-у-у, он ни за что не придёт!
- А мы схитрим.
- Это как?
- Я знаю как. Потом скажу.
На следующем занятии было всё как обычно. Дыхание, успокоение, расслабление, формы. Макс смягчился, стал Марии больше уделять внимания. Причём он стал замечать: реально постичь гимнастику старалась только она, а остальные вели себя так, как будто отбывали наказание. Он сто раз говорил и показывал одно и то же, а им как об стенку горох. Женщины не сосредотачивались, перекидывались фразами, хихикали, подшучивали. Одна Мария была белой вороной, она не входила в их коалицию и продолжала карьеру стойкого оловянного солдатика. Максу пришлось заметить и оценить такую самоотверженность.
- У тебя неплохо сегодня получается.
- Спасибо.
Макс хотел сказать и уже напряг связки, что, мол, «спасибо» на хлеб не намажешь, но вовремя одёрнул себя.
- Что?
- Да это я так. Вот смотри. Это движение называется «поймать птицу за хвост». Оно делается следующим образом. Давай вместе, так…. Макс взял Мэри за талию и стал направлять движение по траектории. Девушка мгновенно покраснела. Ещё он уловил лёгкое амбре её потовых желёз. Почему-то в эти мгновения ему вспомнились прелести её расслабленных мышц. Они были мягки, но не совсем…. «А вдруг она девственница, - подумал учитель, - что мне тогда с ней делать? А что ты разве хотел с ней что-то делать?» - развивал он мысленный диалог. Но Марии сказал:
- Ты прости, я бываю груб и несносен, но в этом я весь.
- Зато романтичен. Спасибо, что спас мне жизнь.
- Ты серьёзно?
Макс хохотнул. Потом глянул Марии в глаза. Такая ли там прячется детская невинность? Ничего себе! Неужели она и вправду думает, что я её спас.
- Это всего лишь голодный обморок. Даже со мной это было на соревнованиях. Через пару секунд очухаешься и всё. При чём тут я?
- Я не дышала.
- Я верю, что ты не претворялась. Ну, ладно, раз ты так хочешь…. Но если ты настроена меня как-то отблагодарить, то учти, мне от тебя ничего не надо. Кроме хорошего отношения, конечно.
Эй, девоньки! Пора заканчивать! Спасибо за хорошую работу, вы сегодня были умнички! Особенно меня порадовала Мария.
Женщины все хором зааплодировали. Кто-то из них даже крикнул: «Вау!»
Макс долгов был не обделён женским вниманием. Он был статен, чернобров, вихраст и остроумен. В любой компании выигрышный приз всегда оказывался в его натренированных руках. Преподавание тайцзицюань подкинуло его к ещё более соблазнительным высотам. Он стал копаться и перебирать в своих предпочтениях. Он без зазрения совести мог бросить девчонку, которую просто ради забавы сбил с панталыку. Мог по настроению приходить или не приходить на свидания. Он развратил свой вкус и по этой причине круг его товарищей резко замкнулся и поредел. Макс был вне конкуренции. Бонусом его бесконечных романов был опыт, приобретённый на фронтах бесконечных интриг и похождений. Он стал очень хорошо разбираться в струнах женской души и играть на них, как на лютне. Он то сердцеед, то подсердечник, то финист ясный сокол. Сегодня он уже провёл занятия в двух местах. И там, и там были опробованные варианты. Всё это он уже проходил.
Он, как спортсмен, привык брать барьеры и получать призы. Его привлекал стиль ведения переговоров, а не беготня меж берёз и сосен. Любую неприступную крепость он брал отнюдь не по-суворовски, наскоком. Его оружием была тонкая дипломатическая линия. Он веером раскладывал пасьянс: рассыпался в любезностях, отпускал остроты, а вот тяжёлую артиллерию он применял в последнюю очередь. К таковой относилась демонстрация силы. Уж чего-чего, а взыграть мышцой у него получалось. Он мог испортить зрение любой цыпе своим торсом, а потом посмотреть свысока и назначить место встречи. К разряду цып он относил девушек тонкого покроя, с мыслями о возвышенном.
Клушки не задерживались в его воображении. К таким клушкам Макс относил и Марию, в которой он видел массу недостатков, и которые ему было даже неинтересно перечислять.
Самый главный недостаток был в том, что она его не возбуждала, он не хотел её как представительницу противоположного пола, боже упаси, а всё остальное уже не имело особого значения. Он направлялся к административному зданию мукомольной фабрики и думал о Марии. Она что-то среднее между серой мышью и простушкой. Нет, скорее всего, она на 70% наседка, а на 30% мать, а может и пожизненная жертвенница. Короче всё с ней плохо. От неё ещё пахнет потом. А что, естественный запах, даже прикольно. Наивная дурочка, вот кто она.
В этот раз, Макс выкинул номер. Можно сказать, блеснул. Он, к всеобщему ликованию, сделал кульбит, встал на голову и отжался на пальцах. После этого он жадно стал ловить восторженные взоры облезлых куриц, и, самое главное, что он хотел, - поймать восторженные или, какие там, взоры Марии, но так, чтобы она это не заметила, чтобы она не заметила того, что его это вообще могло интересовать. Глаза фонарями - и пусть её! Короче шок и трепет, она на лопатках, но зачем это ему? Эх! Он был доволен собой, ну и вдогонку: когда он стал переодеваться, он нарочито обнажил свой «брюслисовский» торс, крутнулся им с задержкой, будто позировал, и периферическим зрением подсмотрел реакцию Марии. Она глянула и отвернулась. Он понял почему. Она была бы не в силах скрыть своего восхищения им, Максом Долговым, знатоком и адептом, спортсменом, пароходом и человеком. Хотя нет, это уже из другой оперы.
Если бы она попросила его проводить её до общаги, он конечно бы, отказался. Но она его ни о чём не попросила.
На следующем занятии, он нашёл Марию во власти чувств. Она трепетала, когда он к ней прикасался, она задыхалась, уводила в сторону глаза, голос её дрожал соломинкой на ветру и срывался…. Его это сильно забавляло. После занятий он предложил ей себя в качестве охраны - решил продолжить глумление над дурочкой, позабавиться.
Как всегда до её общаги было полчаса ходьбы. Девушка, как и следовало ожидать, тупила взор и молчала. Поэтому Максу пришлось проявлять инициативу.
- Почему общага? Почему мука? Колесо фортуны?
- Я из села. Здесь хоть какая-то работа.
- А какие мы пооканчивали университеты?
- Я учусь в сельхозинституте на заочном отделении.
- Есть успехи?
- Тебе это не интересно.
- А откуда ты знаешь?
- По тебе видно.
«Палец в рот не суй. Она не такая уж и наивная дурочка», - подумал Макс.
- А парни у тебя были?
- А ты считаешь корректным задавать такие вопросы? Ты всего лишь спортсмен, а не пастырь душ человеческих.
«Опа! Приплыли!»
- Ну, ладно, извини. А я тебе нравлюсь?
- Да я просто с ума от тебя схожу, разве ты не видишь?
Макса пробил холодный пот.
- И что ты с этим собираешься делать?
- Перетерплю.
- Но…. Стоит ли?
- С тобой стоит.
- Почему, если не секрет?
- Потому что ты того стоишь. Ты бесцеремонен и развратен, и это тебя погубит. Всё мы пришли. Спасибо за охрану.
Мария побежала к дверям.
Макс стоял озадаченный. Потерянный. Во власти чувств.
Следующее занятие он посвятил форме «разгон облаков». Женщины разгоняли облака без всякого энтузиазма, лениво и позёвывая, поглядывая то на него, то на Марию, то на время. Он начинал заводиться, потому что не ведал, дурачок, что затевается большая каша. Мария напротив, старалась всё делать правильно и скрупулёзно, сосредоточено и вдумчиво. Наконец, Макс выдавил из себя в её сторону слова одобрения и поддержки. В эту минуту в комнату вбежал мужик: «Разгружайте муку!»
- А ты где был целый день? – Возмутилась Таисия Петровна.
- Да сломался я. Как починился, так сразу и приехал.
- А кто же тебя будет сейчас разгружать?
- Придётся нам всем, мне в гараж надо машину гнать. Спасайте, бабоньки!
- Надо так надо, - сказала Мария. – Пойдемте, девчата, поможем.
- Какая из тебя помощница?! – Грозно крикнул мужик. – Тебе ещё рожать! Вон у вас богатырь какой, что он женщинам не в состоянии помочь, что ли!
Макс не на шутку озадачился. Во всём виноваты родители, потому что они его так воспитали – помогать нужно женщинам, старикам и детям. Его реноме опять зависло в воздухе, и какое-то совсем уж дурное его второе «я» сказануло: «Без вопросов! Что, где, когда?»
Мужик повёл за собой во двор фабрики. Там стояла тентованная газель, гружёная мешками с мукой. Мешки на телегу, телегу с мешками в цех.
- Да тут работы на 15 минут! – ликовал мужик.
Он сноровисто подал мешок Максу. Макс взял его на руки перед собой, как поросёнка, и понял, что пара таких мешков может решить его судьбу не в его пользу. Мужик тем временем припевал: «Раз-два и в дамках! Мне в гараже уже надо быть, я же на время машину беру! Давай-давай по быстрому, ррряз! Мужику явно было наплевать на то, что чистенькие джинсы и футболка Макса приобрели от мучной пылевой завесы несколько иной вид. Ррряз! Мужик явно задавал ритм и Макс подчинялся, потому что не знал, а как иначе. Наконец, стали подтягиваться женщины. Макс нагрузил телегу и теперь её нужно было везти в цех. Он еле стронул её с места.
- Кати её сюда, болезный, кати, кати, - управляла им Таисия, открыв дверь в помещение.
Макс, тужась изо всех сил, толкал телегу с мешками. Он даже и не предполагал, что мука такая тяжёлая. В коридоре ему пришлось делать манёвры, прежде чем зарулить в фасовочный цех. Там женщины стали кое-как разгружать мешки и складывать их в одну большую стопу. Кода Галина с Марией стали поднимать мешок, Макс обронил, обращаясь к последней: «Ты... это…»
- Что? – спросила она, глядя ему в лицо.
- Да ведь рожать же тебе, будь оно всё не ладно! Не женская эта работа!
С какой-то непонятной обидой крикнул Макс, повернувшись к женщинам спиной и толкая на выход пустую телегу.
Женщины начали строить мины, косить глазами и загадочно улыбаться, поглядывая на Марию. Та и сама растаяла в улыбке, представляя, наверное, как будет рожать.
Макс до того устал, что еле ворочал ногами. Ему уже было всё равно где, кто, куда и зачем. Перед глазами всё плыло, но он не сдавался. Назвался груздём, так сказать…. На свидание он опять не попадал, одежда была запачкана до основ, и вообще он хотел пить и распластаться самым главным мешком на куче всех этих пыльных мешков с мукой. Этакой вишенкой на торте. Когда грузили последнюю тележку, один мешок порвался и Макс превратился в снеговика. Он весь с головы до ног был в муке. Таисия пришла на помощь. Она успокоила, мол, бывает, мол, не без этого. Одежда постирается и быстро высохнет. Макс обмоется в душевой и станет как новорожденный, оденет свой тренировочный «ифу» и даст всем фору.
- Девчата, а ну быстро постирали замызганное бельишко! Макс – давай в душ. Марья покажи ему.
Та повела его в душевую комнату. Учитель подчинялся, он не в силах был протестовать. Да и смысл? Окончив водные процедуры, он облачился в свою «ифу» и чистеньким, и прилизанным предстал перед народом.
- Макс, вы не могли бы нам рассказать подробнее о вашей целебной гимнастике? – обратилась к нему Галина. - Тут люди интересуются, хотят записаться к вам в секцию. Пару слов скажите им о том, какая полезная она для здоровья, - нараспев говорила Галина.
- Где, какие люди?
Они вас ждут в кабинете директора.
Макс послушно пошёл за женщиной. Поднялся на второй этаж, и, миновав столик секретарши, открыл дверь с надписью «директор». И что же он там увидел? Картину, которая по своей задумки не уступала Тайному вечере. Длинный директорский стол был сплошь заставлен яствами, за ним сидели работники фабрики, очевидно, передовики. В основном знакомые все лица, ну пара незнакомых, и сам директор. Все в праздничном одеянии, лишь успели пыль стряхнуть. Как только он ступил, так сразу и зааплодировали.
- Это Максим, - представила Долгова Таисия. – Он знаменитый спортсмен, он очень культурный и воспитанный человек, он заботливый и внимательный наставник, а ещё, он, можно сказать, спаситель нашей Марьюшки. Если бы не Макс, страшно было бы подумать что тогда. Вот.
Все опять зааплодировали. Макс попадал в различные невыгодные для себя ситуации, но в этот голимый трэш он не знал как себя вести, как себя подавать. Инстинктивно в нём включился ребёнок, маленький мальчик, которого хвалят за то, что он старушке помог перейти дорогу. Он стыдливо улыбался, шаря глазами на уровне ниже пупка, переминался с ноги на ногу, - о такой, - и всем он понравился, молодец, Макс. Сам директор вышел из-за стола, пожал ему руку и повлёк за собой. Усадил на забронированное специально для учителя тайцзицуаня место. Перед Максом уже стоял бокал с кровавой жидкостью, а в тарелке было навалено оливье с макаронами. Директор, обстоятельный такой мужчина, очевидно, повидавший на своём веку всё, что можно повидать, взял тост.
- Сегодня мы собрались здесь ради одной, понимаешь, цели. Что мы на сегодня имеем? Мы имеем именинницу. Мы с ней прошли огни и воды, и медные трубы, понимаешь иль нет, поэтому предлагается выпить за здоровье и всё хорошее Таисии Петровны Дягилевой. Она душа и плоть всей нашей, понимаешь иль нет, фабрики. Она наша опора и руководящее звено. Весь наш коллектив, и я лично, сердечно её поздравляем и желаем дальнейшей ей трудоспособности и мирного неба над головой.
Зазвенели бокалы. Макс стал озираться. Он нигде не находил Марию. Без неё он почувствовал себя не уютно, даже как-то одиноко. Ведь он же ни капли в рот. Он спортсмен. Его подставили. Но реноме. Как он будет выглядеть, если начнёт куражиться? Рядом с ним по левую сторону сидел директор, по правую какой-то незнакомый мужчина. Максу пришлось пригубить. Пойло оказалось крепким донельзя. Как пояснил мужчина, который представился как Семён, это был коньячный напиток из конфетной фабрики, добытый по бартеру.
Потом взяли слово другие члены команды. Что они талдычили, Макс шибко не запоминал. Его стало помаленьку развозить. Рукава своей «ифы» он благополучно изгваздал в каком-то соусе. Семён норовил углубляться в нюансы чего-то там, держаться молодцом и рубить в глаза правду-матку. Потом начались повальные прения, и директор скатился к пьяной болтовне.
– Раньше мы зерно мололи, а теперь лишь муку фасуем в бумажные пакеты. Короче, дела идут, контора пишет. А раньше мы не муку, а все муки человеческие здесь перемалывали. Кто бы сюда не попадал – у всех всё получалось, и судьба вершилась, понимаешь иль нет! Все муки перемалывали в муку, в пыль!
- Мне надо идти, – решительно заявил Макс.
- Ещё по одной! – брали его в оборот с двух сторон.
Опрокинув стопку, Макс резко встал на ноги и понял, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. Директор приказал Семёну взять ушуиста на поруки. Скованные одной цепью эти двое вышли на улицу. У Макса в голове был шурум-бурум, и как там умещалась навязчивая мыслишка доказать Марии, что на самом деле, он, Макс, вовсе даже и не спас её, а она сама спаслась по воле божьей, он себе не давал отчёта. О своих намерениях он поведал Семёну. Семён повращал белками и сказал: «Сделаем!» Спаянные одной целью они двинулись напропалую в ночь. Примерно часа через два они всё же достигли спасательных врат и упёрлись в стену общаги. Подойдя к одному из окон, Семён подал команду, и они хором загорланили: «Мария! Мария!» Окно второго этажа открылось.
- Вы что с ума сошли? Вы что людям спать не даёте? Уж двенадцать часов ночи!
- Марьюшка, выйди на минутчку, дело есть.
- Завтра все дела. Идите по домам!
- Мария! Мария!
- Эй, ухари! Если я спущусь, вам несдобровать! Дайте людям спать уже!
- Кто? Ты чё, козёл, вопишь там! А ну иди суда, падла, я тебе втащу!
Ждать долго не пришлось. Верзила спустился и с лёгкостью отхайдокал двух пьяных мужей. Они лежали ничком в песочнице и, еле ворочаясь, тихо постанывали.
Макс испугался, потому что первый раз в жизни он увидел свет в конце туннеля. Потом, правда, - потолок и стены и облегчённо вздохнул. Он поднялся и сел на край кровати. Головка ва-ва, во рту ка-ка. А ещё тело болит, как будто катком по нему прошлись! Из ванной вышла Мария. Она была в лёгком халатике и на босу ногу. Бросила Максу постиранную одежду.
- Вот возьми. Ну что, пришёл в себя? Мало того, что ты выскочка и развратник, так ты ещё и алкаш. Учитель, тоже мне!
- Я ещё только учусь. 24 формы – это только начальный этап, - попытался он неуклюже соскочить с темы, натягивая джинсы. – Кажется, на мне «ифа» была….
- Ты вчера её всю извазюкал. Я её постирала.
- Вот за это спасибо. Хочешь побыть в роли моей жены, да? Ну, признайся, хоть понарошку, а хочешь. Хотя бы так, а то вдруг останешься ты у нас печальной девой Марией на веки вечные. Кстати, как я здесь оказался?
- Добрые люди тебя приволокли.
- А почему именно к тебе?
- Подумали, что ты мой жених. Ты же именно ко мне притащился в два часа ночи под окно и стал орать.
- А-а-а, вспомнил. Я просто хотел, наконец, донести до тебя, глупой, что моя заслуга минимальна в том, что ты тогда оклемалась.
- Теперь я верю.
- Вот видишь, какой я весь ужасный, Мария. Развратник, драчун, алкаш. Смогла бы ты меня такого полюбить? Конечно, нет. В крутого мачо каждая может втюриться, а ты попробуй алмаз в кучи дерьма отыщи!
В комнату ввалился Семён. Он шумно упал на стул, и - бабах на стол бутылку!
- Что это, - поморщился Макс.
- Это русский стиль. Маришка, давай стаканы.
- Да хватит уже!
- Да ты не понимаешь! Клин клином! Парня надо полечить.
- А ну пошёл отсюда!
Семён ретировался со своей бутылкой. Потом высунул голову в приоткрытую дверь и на прощание крикнул:
- Богом клянусь, лучше Марии ты не найдёшь! Она хоть и скромная, но цену себе знает. Если б я был путёвый, я бы давно уже ….
Мария с силой захлопнула дверь!
- Хорошая новость в том, что ты у нас, кажется, пользуешься успехом. Прямо нарасхват!
- Ну, поговори ещё, поговори….
- А всё равно ты меня не возбуждаешь. Кто ты, мать Тереза или серая мышь? – Долгов артистически запрокинул голову, выискивая ответ где-то под потолком.
В это мгновение Мария с размаха втащила Макса по лицу. Такого хорошего леща!
- Вот тебе твоя «грива лошади»!
Потом тот же самый вариант, только с левой – хлесь!
- Вот тебе твой «хвост воробья!» Вот тебе «иголка в стоге сена!»
Голова Макса болталась от ударов в разные стороны, а он, сволочь такая, продолжал тупить, то есть, глупо улыбаться.
– Не в стоге сена, дура, а на дне моря!
- Свят, свят, свят…. – Чей-то любопытный носик вынырнул и опять нырнул за дверь. – Ну и разборки у них! Милые бранятся, только тешатся!
Наконец, развратник словил руку, дающую по мордам, и с силой привлёк девушку к себе.
- Ну, что ты делаешь? Мне же больно. Ну как тебе не стыдно! Прекрати, - шептал он, волоча губами по складкам её халата. Лёгкий запах пота проникал в отдушины его прихотливого обоняния и покорял его довольно привлекательными нотками. Он застенал, как раненый зверь, и погрузил своё лицо в распад её грудей. Они были мягкими и упругими одновременно.
- Признайся, зачем ты так упорно овладеваешь гимнастикой тайцзицуань? Что ты из неё хочешь извлечь? Скажи мне, всю правду, скажи, не таясь, прямо сейчас.
Его слова звучали чувственно, тем грудным баритоном, который срывает головы у самых отъявленных и неприступных красоток.
- Улучшить свой внутренний и внешний мир. Потому что большое в малом, а малое в целом, - выдохнула девушка, теряя сознание.
- Ты прекрасна, Мария, - говорил Макс, окунаясь в тёплую купель её нежных девственных телес. – Я просто с ума от тебя схожу, разве ты не видишь?
- Вижу, - уже совсем тихо, уже шёпотом….
Она приблизила к себе его разбитые губы и сделала свой первый в жизни поцелуй. И она нашла его более чем удачным.