Сочинение ученицы 5 класса «Б» Гимназии Абакана Ольги Мирошниченко стало победителем конкурса «Без срока давности» в 2022 году в Абакане.
Рождественский сочельник. Мы едем по заснеженной дороге в деревню к прабабушке Анне. За окном мелькают молодые сосны, редкие дома, а я вспоминаю наши прежние встречи с Анной Яковлевной Сягловой — младшей сестрой моего прадеда, ветерана Великой Отечественной войны.
«Сколько же у тебя игрушек, Олюшка! — восхищалась бабушка, приезжая к нам в гости. — Жаль, что в моем детстве совсем не было игрушек. Береги их!»
Эта энергичная женщина с улыбкой на лице всегда встречает нас с радостью. К сожалению, родных детей и внуков у Анны Яковлевны не было, и всю свою любовь и заботу она отдает теперь нам.
Интересно, изменилась ли она с нашей предыдущей встречи? О чем сегодня она нам расскажет?
Мы поднимаемся по лестнице, тянем за дверную ручку. Открыто. Конечно, Анна Яковлевна уже заждалась нас. Я слышу, как она гремит посудой на кухне и напевает:
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!..
«Проходите, проходите, мои дорогие, сейчас обедать будем. Олечка, помоги мне расставить посуду», — радостно говорит взволнованная бабушка.
В комнате у бабы Ани стоит рождественская елка, ярко светятся гирлянды, стол застелен бархатной скатертью, которую бабушка достает по особым случаям.
Судьба у Анны Яковлевны похожа на сюжет кинофильма. Родилась Анечка в тысяча девятьсот тридцать втором году самой младшей в семье. Старшие братья Иван и Петр всю жизнь оберегали Нюрочку. Когда малышке едва исполнился один год, семья была репрессирована и выслана в глухую тайгу, в далекую Томскую область, с одним сундуком вещей и маленькой иконой.
Родители день и ночь трудились. Анечка уже в пять лет лихо скакала на лошади и ходила с отцом на охоту.
Накануне войны отца парализовало, старшего брата Петю призвали на фронт, средний брат Иван в двенадцать лет стал повозчиком при военкомате. А девятилетняя Анечка осталась в доме за главную: ухаживать за отцом, вести хозяйство.
«Мамы почти никогда не было дома, — рассказывает Анна Яковлевна. — Она возвращалась затемно и с первыми лучами солнца снова отправлялась в колхоз: армии требовалось продовольствие.
Есть было практически нечего, все отправляли на фронт. Мы даже пойманную рыбу не пробовали. Матери разрешали забрать только рыбные потроха. Она промывала их и варила нам жиденький холодец. Летом тайга выручала: ягоды, грибы, саранки — казалось, что ничего вкуснее и быть не может.
Все мужчины были на фронте, а детей постарше, вроде меня, привлекали к работам в поле.
Помню, когда мне было лет десять, пришел к матери председатель колхоза: «Варвара, собирай свою Нюрку, поле пахать нужно, Марьин сынок слег, заболел. Она у тебя с малых лет с лошадьми ладит».
Казалось, что этот весенний пахотный день был бесконечным. Обуви у нас не было, наматывали тряпки на ноги да в лаптях по сырой земле ходили. Я шла за лошадью по вспаханной полосе, проваливаясь в ледяную сырую землю почти по колено. Падала без сил и снова поднималась. Не помню, как я вернулась домой… Мать усадила меня на печь отогреваться, но я все-таки успела простудиться.
Ухаживать за мной было некому, ведь мама вынуждена была теперь все время вставать и идти на работу в поле. Спустя несколько дней я уже не могла самостоятельно подняться с постели. На счастье, матери разрешили вырваться на денек домой. Это меня и спасло. Она выпросила у соседки куриное яйцо, сделала травяной отвар, усадила меня к себе на руки и по маленькой крошечке кормила этим отварным яйцом, чтобы хоть немного сил появилось…»
Рассказывая об этом моменте из своего военного детства, Анна Яковлевна по-особенному улыбается, замолкает и, кажется, на миг вновь возвращается на восемьдесят лет назад: «Наверное, это было самое светлое воспоминание моего детства… Знаете, в этот момент я почувствовала себя ребенком, так как раньше у мамы не было и минуточки времени, чтобы приобнять меня, приласкать…
Наступил тысяча девятьсот сорок четвертый год. Я окончила четыре класса, а средняя школа была только в районном центре, в сорока километрах от дома. Мама очень хотела, чтобы я получила образование. Она нашла семью, которая согласилась приютить меня на время учебы.
…Наступали новогодние праздники, мне не терпелось увидеть родителей, и я рискнула отправиться пешком в сорокаградусный мороз по сугробам через тайгу домой.
Я растирала щеки рукавицами, останавливалась, чтобы отдышаться, и снова шла вперед. Я боялась, что если присяду на пенек, то уже не смогу встать и идти дальше.
Когда силы почти покинули меня, а слезы, обжигая лицо, текли по замерзшим щекам, я наконец увидела вдали на холме огоньки домов…
Мама плакала от счастья и от ужаса, представляя, как я в одиночку смогла преодолеть этот путь.
Спустя несколько дней мне нужно было собираться в обратную дорогу. Дома не было денег, чтобы я смогла взять их с собой, возвращаясь на постой в чужую семью. Мама взяла взаймы у соседей, отправила меня в магазин, чтобы собрать что-то в дорогу.
В магазине я поняла, что карман моего тулупчика пуст. Видимо, по дороге деньги выпали из кармана, и их замело снегом…
Мама предложила мне остаться дома, а в школу пойти на будущий год. Но я просто рыдала: должна продолжать учиться, я найду выход. И, слыша, как мать читает молитву мне вслед, отправилась в обратный путь.
Мама заморозила в мисках молоко, собрала кое-какую провизию, но я вряд ли преодолела бы путь с ношей. Она умоляла проезжего почтальона довезти меня на своей повозке, но у него было много писем и посылок, он отказал, согласившись лишь захватить узелок с провизией, который должен был передать мне уже в городе.
Спустя несколько дней мама узнала, что узелок так и остался на почте, а нашли его, когда молоко растаяло и растеклось по полу…
И все-таки мы выжили! Наступил победный тысяча девятьсот сорок пятый год. Жизнь начинала налаживаться. Соседи собрались переезжать в Абакан. Там жила сестра моего отца, поэтому мама вновь начала молиться и просить, чтобы добрые люди смогли забрать меня с собой, хотела, чтобы я получила образование.
Денег на дорогу не было. Меня усадили в сундук и занесли в багажное отделение парома. Уже в пути я смогла выйти и добраться до далекой Хакасии».
Анна Яковлевна получила четыре профессии: хореограф, педагог по вокалу, руководитель театральной студии, библиограф. Она всю свою жизнь посвятила людям.
Ее энергии хватало на все: съемки в художественных фильмах, концерты, театральные постановки, агитбригадные выступления для полевых работников, лыжные гонки, поэтическое творчество, путешествия.
До сих пор бабушка Аня не сидит на месте: создает памятные альбомы для районного музея, поет с такими же активными бабушками в хоре. Ее день расписан по минутам.
«Бабушка, а в чем секрет твоей энергии и долголетия?» — спрашиваю я.
«Мама всегда говорила нам, что уныние — это грех, нужно уметь радоваться жизни, а еще просила беречь вот эту икону, которая досталась ей от ее бабушки. Она помогла нам выжить в тот первый год в ссылке, уберегла Петю на войне. Эта икона сохранила меня тогда, когда я простыла на пахоте и когда шла в одиночку по морозной тайге. Всю жизнь она оберегает нашу семью. Пусть и вас, мои дорогие, она бережет долгие годы…»
Через пару недель прабабушке Анне исполняется девяносто лет. Я смотрю на старую икону на стене и слышу, как Анна Яковлевна продолжает напевать:
Я люблю тебя, жизнь,
И надеюсь, что это взаимно!..
Ольга МИРОШНИЧЕНКО,
ученица Гимназии Абакана
Фото из семейного архива
