Сколько не наблюдать сов – никогда не надоест. И не только потому, что через изрядные трудности достигаешь результат. И не только потому, что не наскучивает удивляться этой загадочной красоте, к которой прикасаешься лишь совсем чуть-чуть, и лишь подозреваешь о существовании чего-то большего, чем увиденное. Есть и ещё некая магия этих призраков ночи, объяснить которую, в общем-то, не возможно.
Несомненно, их мир не для всех. Люди, в подавляющем большинстве, знают о совах нечто совершенно не соответствующее миру ночных птиц или нечто совершенно нелепое.
Странные сказки, где сова – то олицетворение мерзости и нечистой силы, то высшей мудрости, знающей все и вся, но почему-то нередко сонной или рассеянной мудрости.
Странные поверья – то про вестника смерти или про потустороннюю душу близкого, умершего родственника, то, как символ долголетия, отваги или богатства.
Вот что интересно, на мой взгляд. Изображения совы, особенно на сказочных или фантастических картинках, почти всегда находится на самом заднем и малозаметном плане. Причём, если коты, змеи, летучие мыши или различные нечистики, скажем на картинках с Бабой-Ягой, обычно явно содействуют роли главного персонажа, то значение совы малопонятно.
В лучшем случае – напугать зрителя большими глазами, слетев откуда-нибудь с конька крыши или из-под купола церкви.
Не менее удивительны образы совы в виде самых разнообразных фигурок на различных конкурсах или просто на украшениях.
И даже как символ систем охранной сигнализации или каких-то команд совершенно специального назначения. Даже туристические фирмы сову не забыли.
В каких только ипостасях не предстают совы в представлениях людей!
Гораздо реже сову и её взаимоотношения с человеком представляют более реалистично. Как, например, вот в этом мультфильме, созданном по произведению подлинного наблюдателя природы – Виталия Валентиновича Бианки.
Несомненно, использование образа совы говорит, скорее всего, о том, что это некая историческая память, прошедшая через множество поколений людей от тех давних времён, когда наши предки общались с этими ночными птицами совсем не так, как все мы сегодня.
Память, надо сказать – изрядно стёртая и переписанная.
И всё же, в жизни сов нет ничего этого. Их мир даже не сколько-нибудь похож на сказки или мультики.
Лично меня этот контраст поражает.
Возможно это одна из причин притяжения к их миру. Сов разводят, и даже весьма успешно, в искусственных условиях. Прекрасно то, что есть люди, относящиеся без глупых предрассудков к этим очаровательным созданиям. Но вот последовать за совами в их подлинный мир – для этого надо быть, воистину, совой.
И всякая попытка там чего-либо достичь отчаянно манит.
В очередной раз мы преодолеваем небольшие ручейки Налибокской пущи. Я не устаю восхищаться красотой этих мест, этого леса, который можно назвать почти дремучим, почти первобытным.
Собственно говоря – здесь находится один из участков, где я стараюсь более-менее регулярно появляться. Здесь обитают совы.
Причём наблюдаем их здесь не один год. Вот и в этот раз – а именно 17 и 18 июля 2011 года, мы приехали целенаправленно поискать тех птенцов и то семейство серых неясытей, чей обед с кротом наблюдали ровно неделю назад – 11 июля.
Основной перевалочный пункт поездки – крупный ручей, под названием Дедик, впадающий в Ислочь. И вот на холме, в излучине ручья, задолго до наступления темноты, удалось отметить сову. В вершинах деревьев неожиданно промелькнул удаляющийся силуэт серой неясыти. Снять птицу, конечно же, не удалось. Но в том, что это была именно серая неясыть, я ни сколько не сомневаюсь. Перепутать её в полёте среди стволов высоких елей с кем-нибудь из дневных птиц, весьма сложно.
Впрочем, и результат поездки показал, что я не ошибся.
А вот это сам ручей Дедик и наше путешествие по нему. Не правда ли, очень красивое место?
Здесь заброшенная дорога через брод пересекает ручей. И здесь бывать приходилось, преимущественно, ночью.
Возможно из-за того, что в этот раз были здесь днём, удалось увидеть и отснять кое-что интересное.
На самом изгибе ручья, в развилке ели, на высоте метров двадцати, обнаружилось гнездо.
Собственно эту ель, разветвляющуюся на несколько стволов, я хорошо знал. Она была своеобразным ориентиром. Но ночью, в свете фонаря, шапка гнезда была практически не заметна. Да и в этот раз, совершенно случайно, я просто подошёл к дереву с другой стороны.
И вот оно, это гнездо.
Не берусь утверждать, что именно в нём вывели птенцов неясыти, но оно находится точно в центре участка многолетних наблюдений. И, возможно, используется неясытями.
А вот и ещё одна зарисовка приближающегося вечера – сама Ислочь. Прекрасная лесная река.
И вот, закончив дневную часть поездки, и побродив немного по ночному лесу, мы устроились на некоторое время отдохнуть на заветном брёвнышке, недалеко от брода через Дедик, метрах в ста от многоствольной ели с гнездом.
Подождать и послушать о чём будет говорить ночь.
И вот, в 22:40 именно с того участка, где видел пролетающую сову, закричала самка.
И там, где она кричала, начиналось весьма буреломное болото. И тут же ей стали отвечать птенцы.
Каждая ночь, каждая встреча с совами – всегда нечто особенное. Но в этот раз ситуацию можно смело обозвать одним словом – «Мы падаем».
Днём мы подходили к краю этого болота и не решились в него заходить. Уж слишком трудно там было передвигаться вообще. Днём, повторяю.
А вот теперь это пришлось делать ночью. И бегом.
Мы падаем. Сколько раз в ту ночь пришлось падать, чудом спасая аппаратуру, трудно подсчитать.
И вот первый кадр с совёнком. Здесь хорошо видно, как дергается камера. В сущности – это я падаю.
Вот и продолжение съёмок. Ночная картина птенца серой неясыти среди дубовых листьев – просто великолепна.
Птенец карабкается по веткам как акробат.
Я в прошлый раз говорил, что удивительным пространством жизни птенцов серой неясыти является это трёхмерное кружево веток.
Так оно и есть. Посмотрите, птенец перекликается со всем своим семейством, с другими птенцами и с родителями. При этом он постоянно учится слушать мир вокруг себя и туда-сюда карабкается по веткам.
Птенцы временами перелетают с верки на ветку. И начинается беготня по рухнувшим в воду деревьям и поиск сов в густых кронах лучами фонарей.
Через некоторое время ситуацию удаётся восстановить и, сравнительно нормальная съёмка продолжается.
Итак, птенец опять в кадре. Только обрабатывая материал, начинаю замечать, что он там не один.
Даже на штативе камера прыгает туда-сюда. Да и потом, что значит прыгает. Если в этом буреломе и удаётся её на некоторое время установить, то почти сразу же начинаешь одним боком проваливаться в топкое дно под почти полуметровым слоем воды. И так далее.
А в камеру, в это время, попадают махающие крылья птенца, сидящего веткой выше. И вот, мне удаётся навести на него камеру.
Оказывается – у него добыча. Он что-то пытается разорвать клювом. Но мне из-за толстой ветки, на которой он сидит – совершенно не видно.
Тем не менее – интересен сам факт. Третий раз удаётся отснять на видео, как кормятся птенцы серой неясыти.
И ещё. Два птенца одновременно в кадре. Великолепное зрелище!
Птенец, сидевший на верхней ветке, улетел. Похоже, что он съел то, что было у него в лапах.
И тут, очень не на долго, ещё выше, я обнаруживаю и третьего птенца.
Всё семейство в сборе.
Ну а теперь – коротенький эпизод путешествия по этому ночному лесу. Кадры падений, в которых не было съёмок птенцов.
Захватывающее зрелище, не правда ли!
Но вот опять птенец в кадре. Маленькое, настоящее, живое чудо белорусской природы.
Я не могу представить себе более талантливых актёров, чем эти создания.
Наиболее естественны они потому, что это и есть сама жизнь. Жизнь, которая не требует каких-либо дополнений или украшений. Их естественность – и есть истина природы в последней инстанции. И ничего тут выдумывать не надо.
Да и не получится.
А вот и ещё удачные снимки птенца, которыми можно долго любоваться.
Через некоторое время в кадр попадают сразу двое. Правда мешает ветка на переднем плане. Но убрать её я, к сожалению никак не могу.
В пределах возможного, я попытался сменить ракурс съёмки. Правда, это не очень помогло. Но всё же…
А вот и ещё эпизод. Птенцы уж совсем рядом. В густом кружеве веток. Но снять их тут мне удалось.
А теперь небольшая общебиологическая хроника событий.
Первой, во время этих наблюдений, закричала самка. Всё время, пока я снимал птенцов и падал в болото, она кричала неподалёку.
Самец был рядом. Он кричал редко. С более отдалённых позиций в глубине болота. К концу съёмок стала понятна общая направленность поведения всего семейства. Она оказала такой же, как и неделю назад, когда получился фильм про крота на обед. И, кстати, такой же, как и в прошлые годы наблюдений.
Взрослые птицы кормили птенцов. При нашем появлении, через некоторое время, они начали уводить птенцов прочь.
Птенцы, изначально, не понимали нашего появления, но затем, под воздействием родителей, начали отлетать вдаль.
Взрослые птицы, как мне показалось, тоже не очень нас опасались и даже не сразу реагировали на наше присутствие. Только немного погодя, минут через двадцать-тридцать они явно начинали манить птенцов прочь. Так сказать – на всякий случай.
Результат, каждый раз, оказывался одинаков. Максимум через час всё семейство удалялось на такое расстояние, что следовать за ними было не возможно.
Так было и в этот раз. Первые съёмки были сделаны в 22-40, а последние в 23-26. Всего – сорок шесть минут.
Именно к этому моменту всё семейство отлетело метров на сто в глубину болота и, судя по затихающим крикам, продолжало удаляться.
Съёмку пришлось прекратить. Следовать за совами в этом ночном буреломе было решительно невозможно. Мы бы их просто физически не смогли догнать.
А вот и редкий кадр ночных съёмок. Тут в кадр попала Наташа. Мой главный помощник и спутник в наблюдениях за совами.
Если бы не её присутствие здесь, многих из этих съёмок не было бы вообще. А те, которые и получились, были бы сделаны со значительно большими усилиями.
Искренняя благодарность ей за подлинное проникновение в мир сов. Вместе со мной.
И ещё. Все те годы, которые я занимался наукой, а именно всю свою жизнь, я задумывался над такой системой наблюдений, при которой присутствие наблюдателя, исследователя было бы абсолютно незаметно для объекта наблюдений. То есть – исследователь, наблюдая, никак не искажает естественного поведения объекта наблюдений.
Достичь этого невозможно. Но стремиться нужно.
Вот и эти наблюдения за совами показывают, что даже минимально возможное воздействие, которого удаётся достичь, несомненно, влияет на них.
Совы улетают через некоторое время, после появления людей.
И это только при факте присутствия и освещения фонарями.
По крайней мере, наблюдения здесь последние несколько лет это однозначно показывают.
Насколько же более разрушительное воздействие на природу оказывает человек, при любых иных формах деятельности.
Бестолково выкашивая траву, вырубая деревья, высыпая мусор.
Когда же наконец-то мы об этом задумаемся?