Вернулась из Питера, иду по улице и встречаю консьержку: необыкновенно благоразумное создание, каждое утро, отправив детей в школу, она идет в булочную и покупает себе ватрушку :).
Завидев меня, Анна всплескивает руками:
-Такой ужас!
-Ужас, - соглашаюсь я. Нам не нужно говорить где.
- Кстати, я хотела вас спросить: можно ли у Вас в доме организовать сбор средств первой необходимости для Республик?
Я теперь всегда спрашиваю, можно ли что-то сделать в доме Маркуса с тех пор, как однажды культурный атташе Вьетнама застал меня на служебной лестнице за совершенно неприличным действием: я красила швабру в серебряный цвет. Шума было, как будто я его, культурного атташе, покрасила.
- Можно, -кивает Анна, -надо только спросить заместителя президента совета товарищества собственников жилья.
- А кто у нас заместитель президента совета товарищества собственников жилья? – интересуюсь я.
- Надежда Михайловна.
- Надежда Михайловна? А, так это наша соседка, мы с ней только об этом говорили.
- Тогда это не проблема, - кивает Анна, - надо только согласие президента совета товарищества собственников жилья.
- А кто у нас президент? – опять интересуюсь я.
И тут Анна смотрит на меня странно. Как если бы я вдруг у нее на глазах превратилась в барсука и станцевала ирландскую джигу. Да, такой вот взгляд.
- Но Оля, - говорит Анна, президент, это твой Маркус.
- Да???
Я искренне удивилась. Потом вспомнила: ах, да, точно, он что-то такое говорил… Я подумала, подобрала с тротуара челюсть, подула на нее и спросила:
- Значит, если мой бойфренд президент у Вас в доме, я – первая леди?
- Выходит, что так.
Господи, надо пойти хоть макияж сделать и одеться поприличней, а то неудобно как-то получилось… - Подумала я и пошла за синим маникюром. Ой, не спрашивайте, никакой логики.