Что изменилось или не изменилось в контроле над ядерными вооружениями после ввода Россией войск на Украину? До недавнего времени казалось, что перспектива обмена ядерными ударами между Россией и Соединенными Штатами закончилась с холодной войной. Угрозы президента России Владимира Путина применить ядерное оружие, чтобы не допустить участия НАТО в конфликте на Украине, возродили эти опасения, назревавшие десятилетиями.
Угрозы возникают на фоне ослабления соглашений о контроле над ядерными вооружениями между двумя ядерными сверхдержавами, которые десятилетиями стабилизировали стратегические отношения. Как эксперт по контролю над вооружениями, я рассматриваю войну на Украине как дополнительную нагрузку, но не как смертельный удар по системе, которая помогла удержать мир от ядерной катастрофы. Эта система развивалась десятилетиями и позволяет официальным лицам США и России оценить, насколько близка другая сторона к началу атаки.
Следим друг за другом. Договоры о контроле над вооружениями полагаются на то, что каждая из ядерных сверхдержав будет делиться информацией о развернутых системах доставки: ракетах или бомбардировщиках, которые могут быть использованы для доставки ядерных боеголовок, и разрешать другой стороне проверять эти заявления. Договоры, как правило, включают количественные ограничения на оружие, и выполнение договора обычно начинается с базовых заявлений каждой стороны о количестве и местонахождении оружия. Цифры обновляются ежегодно. Обе стороны также регулярно уведомляют друг друга о существенных изменениях базового уровня через то, что сейчас называется Центрами по снижению ядерной опасности .
Ключевым элементом всех договоров о контроле над вооружениями была способность обеих сторон использовать «национальные технические средства», такие как спутники, наряду с методами дистанционного мониторинга, такими как детекторы радиации, метки и пломбы, для контроля за соблюдением. Методы дистанционного мониторинга предназначены для того, чтобы отличать отдельные предметы, такие как ракеты, которые ограничены договором, и гарантировать, что они не будут подделаны.
Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 года ввел важное нововведение: использование инспекций на местах. До этого договора Советы сопротивлялись предложениям США включить такие инспекции в проверку. Но когда советский премьер-министр Михаил Горбачев перешел к процессу гласности (открытости) внутри страны, он принял инспекции на местах, и аналогичные положения были включены в последующие договоры. Они включают в себя как регулярные объявленные проверки, так и определенное количество ежегодных необъявленных краткосрочных проверок по запросу для защиты от мошенничества.
История сдерживания ядерного оружия. Исследователи национальной безопасности, такие как Томас Шеллинг и Мортон Гальперин, разработали концепцию контроля над вооружениями в конце 1950-х и начале 1960-х годов в условиях ускоряющейся гонки вооружений между США и СССР. Меры по контролю над вооружениями были разработаны для повышения прозрачности и предсказуемости во избежание недоразумений или ложных тревог, которые могут привести к случайному или непреднамеренному ядерному конфликту.
По мере развития концепции целью мер по контролю над вооружениями стало обеспечение того, чтобы защитники могли ответить на любое ядерное нападение своим собственным оружием, что в первую очередь уменьшило бы стимулы для участия в ядерной войне. Этот подход получил распространение после Карибского кризиса 1962 года, когда неожиданное развертывание советских ракет с ядерными боеголовками менее чем в 100 милях от США поставило мир на грань ядерной войны.
Первоначальные соглашения включали Соглашение о переговорах по ограничению стратегических вооружений 1972 года (ОСВ-1), которое установило первые потолки для американского и советского ядерного оружия. Впоследствии Горбачев провел переговоры по договору о РСМД и Договору о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-1), что привело к сокращению ядерных сил обеих сторон. Договор по РСМД впервые запретил целый класс вооружений: ракеты наземного базирования с дальностью от 500 до 5500 километров (от 311 до 3418 миль). В том числе ракеты США, способные поразить Россию с территории союзников США в Европе или Восточной Азии и наоборот. СНВ-1 применялся к стратегическому ядерному оружию, такому как межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), запускаемые с территории одной сверхдержавы для нападения на территорию другой.
В 2010 году президент Барак Обама и тогдашний президент России Дмитрий Медведев подписали новое соглашение по СНВ, которое еще больше сократило развернутые стратегические ядерные силы двух сторон. А в 2021 году президент Джо Байден и Путин продлили этот договор на пять лет. Договоры поддержали резкое сокращение ядерных арсеналов двух стран.
Новые вызовы для стареющей системы. Инспекции по договору о РСМД закончились в 2001 году после того, как были сняты с вооружения последние запрещенные ракеты. При администрациях Обамы и Трампа США обвинили Россию в нарушении договора, разработавшей, испытавшей и развернувшей крылатые ракеты, дальность полета которых превысила ее 500-километровый предел. Россия отвергла это обвинение.
При поддержке союзников по НАТО администрация Трампа вышла из договора в 2019 году. В результате стратегические вооружения большой дальности остались единственным ядерным оружием, подпадающим под действие соглашений о контроле над вооружениями. Нестратегическое ядерное оружие меньшей дальности - менее 500 километров или примерно 310 миль- никогда не подпадало под действие какого-либо соглашения, что является больным вопросом для Вашингтона и союзников по НАТО, поскольку у Москвы их гораздо больше, чем у НАТО.
Контроль над вооружениями снижается и в других отношениях. Россия приступила к амбициозной программе модернизации ядерного оружия, и некоторые из ее новых экзотических систем стратегического оружия не подпадают под ограничения Нового СНВ. Тем временем кибератаки и противоспутниковое оружие вырисовываются как новые угрозы системам наблюдения за контролем над вооружениями и ядерным системам управления и контроля.
Искусственный интеллект и технологии гиперзвуковых ракет могут сократить время предупреждения о ядерной атаке. Россия развертывает ракеты, которые могут нести как обычные, так и ядерные боеголовки, что сеет путаницу. И Россия обеспокоена тем, что системы противоракетной обороны США, особенно в Европе, угрожают стратегической стабильности, позволяя США сначала нанести ядерный удар, а затем помешать эффективному ядерному ответу России.
Перед войной на Украине Байден и Путин начали Диалог о стратегической стабильности, чтобы решить эти вопросы и заложить основу для переговоров о замене Нового СНВ до истечения срока его действия в 2026 году. Но диалог был приостановлен с началом боевых действий, и это трудно предсказать, когда оно может возобновиться.
Путин накаляет, но не до кипения. Недавние шаги Путина еще больше потрясли шаткую архитектуру стратегической безопасности. Накануне российского вторжения в Украину он сказал, что «любой, кто пытается нам помешать должен знать, что ответ России будет немедленным и приведет вас к таким последствиям, которых вы никогда прежде не испытывали в своей истории» и что Россия обладает «определенными преимуществами в ряде новейших видов вооружения».
С началом войны Путин объявил о «повышенной боевой готовности» ядерных сил страны, что не является штатным уровнем боеготовности в системе России, сравнимым со статусом DEFCON США. На практике усиленное боевое дежурство в основном заключалось в добавлении персонала в смены на соответствующих объектах ядерного оружия. Заявление было направлено на то, чтобы воспрепятствовать вмешательству НАТО и запугать Украину.
Тем не менее представители национальной безопасности США выразили обеспокоенность тем, что Россия может применить тактическое ядерное оружие на Украине, если силы НАТО будут втянуты в прямой конфликт с Россией. По словам официальных лиц, использование оружия соответствует российской военной доктрине «эскалация ради деэскалации». Однако даже, несмотря на бряцание стратегическим ядерным оружием и опасения по поводу использования Россией тактического ядерного оружия, система контроля над вооружениями остается достаточно прочной для сохранения стратегической стабильности.
Американские ядерные командиры критиковали действия Путина, но не пытались им соответствовать. Они не видят доказательств того, что Путин предпринял шаги для эскалации ситуации, такие как размещение нестратегических ядерных боеголовок на самолетах или кораблях или отправка в море атомных подводных лодок. До сих пор контроль над вооружениями играл свою предназначенную роль ограничения масштабов и насилия на Украине, сдерживая конфликт, который в противном случае мог бы перерасти в мировую войну.
Майлз А. ПОМПЕР, научный сотрудник Центра исследований в области нераспространения им. Джеймса Мартина, Миддлбери. Статья переиздана из The Conversation