Квартира опустела, стала такой непривычно огромной, что, казалось, в ней теперь можно без труда заблудиться, а если долго не заходить в какое-то помещение, то в нем заведется нечто непознанное, чужое и жуткое. Собака много раз представляла, как забегает в комнату со звездами на обоях, приближается к старому разложенному дивану, когда вдруг из-под стола, стоящего рядом, вылезают чьи-то черные опухшие руки, хватают ее за лапы и утаскивают во тьму, туда, где никто не найдет. Первое время собака опасалась разгуливать по освобожденным просторам квартиры, но потом страх исчез, как и все остальное. Как и хозяйка когда-то...
Квартира опустела, а вместе с ней опустела и жизнь собаки. А ведь еще два года назад ничего не предвещало беды и лишений. Просто однажды в квартиру стал вхож новый человек. Он был добр к собаке, настолько, что порой она шла к нему даже охотнее чем к хозяйке. Новый человек был ласков и щедр, он регулярно угощал собаку, и спустя всего несколько месяцев знакомства она его просто обожала. Если бы знала собака, что грядет...
Сперва живот хозяйки пугающе вырос, надулся, как мяч для фитнеса, и собака даже волновалась, как бы он не лопнул однажды. Потом огромный живот исчез, зато появилось мелкое чудище, такое, из каких вырастают маленькие люди, что со смехом кидают в собак палки и камни. В тот же период собаку лишили любимого развлечения — поездок на машине. Собака не знала причину, но догадывалась, что дело в мелком чудище, и, если бояться она его перестала спустя пару недель, то недолюбливать — никогда. Когда живот хозяйки снова принял устрашающие размеры, собака уже смирилась с неминуемым. И когда по квартире в первый раз прокатился плач второго мелкого чудища, страха или недовольства больше не было, не было даже любопытства. В собаке зародилось безразличие, которое начало расти, заполнять собой все внутри с тех пор. Так стало проще навсегда проводить из жизни игры, долгие прогулки, поездки на природу... Собака даже спокойно и без эмоций приняла мысль, что мелкие чудища — замена ей. А что? Собака видела, как хозяйка учит их выполнять команды («Где курочка? Покажи! А какого цвета зайчик?»), как играет с ними в игрушки поразительно похожие на те, что были когда-то в юности у нее. Определенно, эти создания были призваны заменить собаку! Ей больше не было обидно, на обиды ей не хватало сил. Собака была немолода.
Одним не слишком приятным весенним утром они все просто исчезли. И хозяйка, и новый человек, и чудища. Собака осталась наедине с пустотой и пожилой матерью хозяйки. Пустота и тишина медленно пожирали квартиру, которая теперь казалась бесконечно чужой и неуютной (наверное, где-то в ее недрах все-таки поселилось то непознанное потустороннее зло с черными опухшими руками), собаку пожирали безразличие и усталость. Появлялись новые седые шерстинки на лбу — мир терял все новые и новые краски. Мир гас, как гасла и собака, полностью отдавшаяся бурному течению жизни, которое унесло ее далеко-далеко от всего, что ей доводилось любить. Хозяйка где-то за много километров шла по жизни вперед, преодолевая этап за этапом, поворот за поворотом. А собака была немолода, собака была поглощена пустотой и тишиной необъятной квартиры. Собаке досаждало одно единственное чувство — чувство, что она оказалась всего лишь коротким этапом в чьей-то большой и важной жизни, в очередной поворот которой она не смогла вписаться. Но и оно однажды сотрется, превратится в седую шерсть, совсем скоро. Собака слишком устала.