Схрон
Несколько лет назад "Штык" купил у древней старухи крохотный домик в коллективном саду и обитал в нём таская туда ворованное.
В оставленных без присмотра домиках можно было поживиться мелкими деньгами, сахаром, солью, крупой.
А зимой было тяжко! Дощатый домик был холоден как морг и "Штык" жил в прогнившей бане, мёрз и матюгался во весь голос, грозя округе ужасными бедами.
В ста метрах от забора проходила железная дорога и участок дрожал, звеня стаканами на столе.
Заброшенных домов становилось всё больше, старики умирали а молодёжь не хотела копать червивую землю.
"Штык" воровал цемент, кирпич и планировал строить большой дом. В третье лето начал рыть траншею под фундамент.
На глубине метра он наткнулся на металл. "Труба? Кабель?"-гадал "Штык". Очистил край предмета и радостная надежда поселилась в его душе. Из стены траншеи торчал угол железного ящика.
Он начал выкапывать, улыбаясь и оглядываясь по сторонам.
"Теперь я всем покажу, Кто я есть на самом деле!"-ликовал "Штык". Ящик оказался размером с толстый чемодан и с двумя висячими замками.
Вытаскивать свою находку из ямы он не стал, решил дождаться темноты.
Поздно вечером, под шум проходящего поезда, вынул металлический короб из земли и занёс в домик.
Посреди комнаты постелил одеяло, положил на него этот допотопный сейф и ломиком вывернул прогнившие замки. Истлевшие свёртки пахли землёй.
В первый куль из промасленной бумаги, был завёрнут старинный револьвер "Смит и Вессон". Агрегат был в рабочем состоянии.
Второй матерчатый свёрток хранил серебряные блюда, чаши, ложки, вилки. Остатки какого-то сервиза.
Шкатулка была завёрнута особо тщательно. "Штык" дрожащими руками разрывал красные и зелёные ткани и ждал блеска бриллиантов и золота.
Но сверху, россыпью, лежали патроны к револьверу, под ними векселя и акции давно забытых мануфактур и товариществ.
Следующий пакет содержал пачки старых, бумажных денег, среди которых оказалась пара упаковок американских долларов.
"Штык" хотел заорать от восторга но сдержался и только слёзы заблестели в глазах. Больше ничего ценного не было. На самом дне лежал офицерский кортик и стопка пожелтевших фотокарточек в деревянной коробочке.
"Чёртов боцман, в рот пароход!"- обозлился "Штык" и решил-"Всё загоню". Револьвер засунул в сиденье кресла, снизу. Серебро занёс на чердак. Векселя и другие бумаги пнул под кровать.
На одной из фотокарточек был запечатлён парень лет тридцати, в белом пиджаке с погонами и закрученными вверх кончиками усов.
До самого рассвета "Штык" дырявил землю стальным прутом но ничего больше не нашёл.
В скупке согласились всё взять но по цене лома. "Штык" понял что его хотят "нагреть" и быстро ушёл, забрав посуду.
Когда стемнело и хотелось спать, внутрь влетела дверь, хотя открывалась наружу, и зашли четверо.
-Гдэ пасуда с сарскими вэнзэлями?- спросил пучеглазый с небритой мордой. Брызнули искры из глаз и "Штык" кулём сполз по стене на пол. Он очнулся в луже воды и хотел встать.
-Лэжи, цэлэй будэшь!-распоряжался пучеглазый,- где золото, алмаз? Куда дэл?
На полу лежал серебряный сервиз, кортик, доллары, векселя и железный ящик. "Всё отыскали!- подумал " Штык",-"успею или нет?
Он вытянул руки, будто потягиваясь, и выхватил из кресла револьвер. Пучеглазый получил две пули в удивлённую физиономию. К лежащему шагнул, похожий на свинью, бандюган и схлопотал три выстрела в кишки.
Остальных внутри уже не было. "Штык" выскочил следом и... горячая молния ударила в грудь, в живот, ещё и ещё.
Всё сразу ослабло и "Штык" коленями ударился об землю, выронив "Смит и Вессон", упал лицом вниз и не почувствовал как его пнули в голову.
Вышли некоторые соседи из своих домиков, смотрели в темень, не видели и не подходили.
Луч прожектора скользнул по верхушкам деревьев и зло пробасил подходящий поезд.
"Штык" выжил. Отбыл срок и сразу появился в саду, в котором стоял бурьян и поднялись деревья.
Из бани унесли печь, таз и даже стёкла. Домик стоял пустым, без дверей.
К нему подошла баба Нина,- Вернулся, сынок? "Штык" молчал. Он помнил как залезал к ней воровать продукты.
- Ты не уходи, живи пока у меня. Я до пятого июля не вернусь. В пятницу приедет Николай Михайлович, он хотел с тобой поговорить. Всё ждал тебя.
"Вот у кого деньги и серебро!- сообразил "Штык",- значит пока трупы таскали до шоссе, дядя Коля всё стырил. И сохранил".
"Когда захлопали выстрелы,-рассказывал Николай Михайлович,-я проходил рядом.
За грибами шастал. Залёг. Кричали. Потом ругались. Смотрю, кого-то несут. Я тебя-то не видел, а зашёл, там бугай лежит, брюхо держит. Я сразу понял что серебро и "зелень" твоё. В рюкзак запихал и дёру.
спрятал в погреб под картошку и в тот же час домой. На остановке уже скорая стояла. Две недели не появлялся в саду. Обошлось. Ты здесь не оставайся, мстить будут."
"Штык" пересчитал деньги. 22тысячи баксов. Посуду он не взял. Старик смотрел как "Штык" вышел из сада, поднялся на ж.д. насыпь и зашагал в сторону платформы.
Прошло два с половиной года. Встречать новый год Николай Михайлович отправился на другой конец города, к сестре.
На маленьком рынке он подошёл к киоску купить угощение. Над окном висела бумажка (ЧП Штыков С.А.).
Николай Михайлович поздравил продавщицу с праздником и спросил, как звать-величать хозяина? Услышав ответ попросил передать привет от Ивушкина и направился к родственнице. "Процветает! Воробей стреляный!".