Давайте рассмотрим образ голливудского Дэдпула. Это человек, у которого явно выраженная шизофрения, но при этом его рекламировали пять лет, и его образ делали привлекательным. Ребята молодые, когда начинают смотреть на этого человека, так же как и с Харли Квинн, так же как и с Джокером, начинают быть похожими на таких, как они, сами того не подозревая. Но что в сути этого поведения? Например, Дэдпул не понимает, что такое добро, что такое зло, не понимает, что такое гендерные особенности. То есть Дэдпул одновременно и девочек, и мальчиков любит. Исходя из этого, молодые люди, которые перенимают эти модели поведения, не понимают, чего они хотят от жизни. А просто ведомы обстоятельствами.
Виктор Байдаков: Но они крутые, как и Дэдпул крутой.
Михаил Канавцев: Крутость затмевает всё. Зачем думать, правильно это или нет, ведь это круто!
Виктор Байдаков: Смысла нет, а крутость есть... Как подобные образы и подобные информационные продукты творческие связаны с внешнеполитическими целями некоторых государств? Допустим, Соединенных Штатов, которые производят основную массу этого контента?
Михаил Канавцев: Тут уже не психология, тут уже политика. Важно, конечно, понимать, что и Marvel, и DC - это инструменты внешней политики Соединенных Штатов. И многое, что выходит там, оно, конечно, обосновывает их внешнюю политику, которая, в первую очередь, связана с огромным их присутствием в других странах, потому что это колониальная политика. И, само собой, колониальная политика - это изначально не добро. Потому что ты используешь ресурсы других стран для того, чтобы жители твоей страны чувствовали себя чуть лучше. И в этом смысле, конечно, есть задача - подменить понятия добра и зла, понятием крутости. То есть, да, все знают, что Америка творит зло в тех странах, где она присутствует, но ведь она крутая. И, если ценность крутости становится выше, чем ценность добра, чем ценность порядка, чем ценность всеобщей пользы...
Виктор Байдаков: ...То неважно, что она делает.
Михаил Канавцев: То неважно, что она делает в других странах, там же круто. "Я хочу туда!", - думают многие.- Может быть, если я пробьюсь здесь, в своей колонизированной стране, то, может, я туда и уеду". Таким образом, подменяется критическое мышление, критический подход к происходящему.
Виктор Байдаков: То есть одобрение подобных образов параллельно одобряет и образы поведения в геополитике, в реальной жизни.
Михаил Канавцев: Человек, одобряя поведение конкретного героя, говорит сам себе: "Я тоже хочу так себя вести. И могу ввести!
Виктор Байдаков: И если американцы крутые, значит они могут делать все, что угодно.
Михаил Канавцев: Да. И неважно, делает ли Дэдпул добро или зло, важно, что он крут. И человек с клиповым мышлением говорит: "Я хочу быть, как он". И одновременно он говорит про Америку то же самое. Ведь она крутая.
Михаил Канавцев: эксперт по социальной инженерии.