Она стоит неподвижно и безмолвно смотрит в пустоту...
Кто мог спрятать в камне такую истинную красоту?..
Застывшая Дива под прозрачной накидкой тело чуть скрыто,
А душа напоказ всему миру бесстыдно открыта.
С виду живая, вот-вот с пьедестала сойдёт,
Взглядом окинет и своею дорогой уйдёт.
Глаза чуть опущены, гордый взгляд надменен и строг,
Словно вещает он миру тяжёлый свой рок.
Толпится народ, каждый желает коснуться своею рукой,
Понять, что тело хранит каменный хладный покой.
А мастер не ас и не бог, и даже не велик годами,
Живёт он среди нас, владеет мудрыми руками.
Он простой человек, как все, с сердцем и душой,
Но почему со страхом смотрит на него народ людской?..
И вот уже порочат, осуждают, бранятся и кричат,
И то, чего не знают, понять не могут, не хотят:
«Такого не дано простому смертному создать!»
«Он продал душу, саму Дьяволу, видать!»
«А этот срам разбить, стереть и уничтожить!»
«А мастера схватить и пытками корёжить!»
Не сладко, бедному, пришлось, чуть жизни не лишали,
А мудрость рук и волю всё ж — сломили...
И плача мастер обнимал своё творение кровавыми руками,
И клялся: «Сей шедевр подарен мне богами...
И в божью честь сей лик мной сотворён,
Ад же такой красоты лишён!
В аду чудовища и монстры обитают,
А это — ангел — они в раю летают...
И если в душах ваших живёт не рай, а ад,
Зачем же спорить, кто прав, кто виноват?
А я всего лишь человек, удостоенный милостью бога,
Создать сие творение для райского порога.
Убейте меня, сотрите творчество в порошок,
И в наш мир вы впустите адский порок...
Бог создал всех нас по подобию своему,
А я всего лишь статую... одну...
И будет она стоять у божьего чертога,
И будет видеть он пороки своего народа...
Все мы — создания, уйдём неслышно, не спеша,
А вечным будет лишь чистая душа...»
Склонил он голову пред палачом: «Рубите! Не хочу я жить.
Рук нет, а без них, невозможно творить»...
И вот случилось чудо — раны зажили и кости вмиг срослись.
Пропала кровь и руки ожили, новой силой они налились...
А вокруг люди замерли, взгляд потупили и молчат,
Камни бросили, палки спрятали, но вину признать не хотят.
Постояли люди, потоптались, и разошлись по своим делам.
«Слава богу, — мастер выдохнул. — Я мастерство своё не предам».
Как он жил, сколько прожил он — никому не известно то.
Люди — пыль, люди — искорки, живо в вечности — мастерство.
Может сотню лет, может тысячи, и не ведомо нам о том,
Но стоит теперь в свете ламп дневных, не на солнце, а за стеклом —
Дива застывшая, под накидкой чуть скрытая,
Тело напоказ, но душа закрытая.
С виду живая, вот-вот с пьедестала сойдёт,
Взглядом окинет, но тайну на века сбережёт...
© CветЛана Павлова, 2015 г.
Иллюстрация: скульптор — Бенджамин Виктор, «Вирсавия».
