Этой статьей я хочу открыть небольшую серию публикаций о людях, благодаря которым столица Урала – славный город Екатеринбург – обрела свой во многом неповторимый облик. Их имена неоднократно вскользь упоминались на моём канале, поскольку невозможно рассказывать об истории Каменного пояса в отрыве от главного материального наследия минувших веков – культового и гражданского зодчества, промышленной архитектуры и градостроительства. Пришла пора заполнить пробел и поговорить об этих неординарных и, без сомнения, весьма талантливых людях более подробно.
Можно сказать, что Екатеринбургу, как, впрочем, и другим городам с восточной стороны Уральских гор, в какой-то степени повезло: будучи основанными уже в просвещенном XVIII веке, все они застраивались по заранее утвержденным планам, разработанным в соответствии с наиболее прогрессивными градостроительными веяниями тогдашней эпохи. В то время как большинство древних русских городов, включая Москву, преимущественно представляли собой лабиринты узких улочек, заваленных мусором тупиков и понатыканных тут и там лотков уличных торговцев, Урал уже равнялся на построенный с нуля европейский Санкт-Петербург с его широкими проспектами, просторными площадями и тем, что принято называть общим термином "перспектива".
Конечно, местные реалии вносили определённые коррективы. И связаны они были не только с "провинциальной" удалённостью от обеих русских столиц, не только с бедностью задворок империи и постоянной угрозой башкирских набегов. Сам Урал диктовал архитекторам свой собственный градостроительный план. Сердцем любого уральского #города были не крепость, не резиденция губернатора, не торговые ряды или присутственные места. Им был горный завод, стоявший на берегу искусственного пруда, где переливающаяся через плотину вода приводила в действие все заводские механизмы. И только от завода во все стороны, сообразуясь с особенностями рельефа, разбегались широкие #улицы , на которых селились все причастные к заводскому производству – от владельца завода и приказчиков до мастеровых и простых приписных крестьян.
Выдавший первую продукцию в 1723 году Екатеринбургский завод был своего рода "лицом" всех казённых горных заводов Урала. Идейный вдохновитель строительства, Василий Иванович Татищев, словно бы хотел противопоставить его патриархальному демидовскому Невьянску. Именно поэтому город с самого начала имел регулярную планировку. Все здания строились только по заранее утвержденным чертежам и только в строго отведённых для них местах в соответствии с генеральным планом, разработанным Вильгельмом де Генниным. Немудрено, что с 1737 года, когда в Екатеринбурге было построено первое каменное гражданское здание (им стала Горная канцелярия), стремительно растущий город постоянно ощущал острую нехватку в талантливых архитекторах. С одной стороны, за Уралом был непочатый край работы – настоящий рай для амбициозного архитектора, стремящегося реализовать свои творческие замыслы. С другой стороны, мало кто изъявлял желание по собственной воле отправиться в такую глушь, благо работы хватало и на европейской части страны. Благодаря губернской реформе Екатерины I сотни вчерашних сёл одним мановением царственной руки получили статус городов со всеми вытекающими последствиями, в результате чего вся Российская Империя в одночасье превратилась в одну большую стройку.
Так что даже в начале ХIХ века на Урал и в Сибирь попадали в основном начинающие #архитекторы , которых "выписывали" из столицы местные губернаторы. Многие из них не обладали и толикой таланта, предпочитая работать по типовым проектам, и их имена #история для нас не сохранила. Но из этого правила, безусловно, случались и счастливые исключения. Для Урала таким исключением стал Михаил Павлович Малахов. Выходец захудалого дворянского рода Черниговской губернии, Малахов нашёл себя не сразу. Своё обучение он начинал в духовной семинарии, а закончил – в народном училище. После этого чуть больше года прослужил канцелярским чиновником в суде, затем пошёл работать на почтамт – и лишь в 1800 году поступил на обучение в столичную Академию художеств, которую окончил на удивление быстро, получив при этом диплом первой степени и наградную шпагу – случай в истории Академии не уникальный, но достаточно редкий.
Следующие несколько лет молодой #архитектор набирался опыта, принимая участие в строительстве зданий Медико-хирургической академии (ныне Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова) и монументального Казанского собора на Невском проспекте. Автором проекта последнего, к слову, был Андрей Никифорович Воронихин, который "вырвался" с крепостного Урала, став одним из самых знаменитых столичных архитекторов своего времени. Малахову совсем скоро предстояло проделать этот путь в обратном направлении – покинуть Санкт-Петербург, чтобы стать выдающимся уральским архитектором. Конкретные обстоятельства "командирования" Малахова на Урал нам, увы, доподлинно неизвестны, да и вообще почти вся его #биография полна пробелов, которые по-прежнему ожидают пытливых исследователей. Мы знаем только, что в Петербурге молодого архитектора приметил тогдашний министр внутренних дел граф Кочубей. Возможно, сказался тот факт, что оба они – и Малахов, и Кочубей – были выходцами из малороссийского дворянства. Так или иначе, когда оренбургский военный губернатор попросил Кочубея прислать в Оренбург архитектора, выбор министра отчего-то пал именно на Михаила Малахова. Сложно сказать, стало это назначение поощрением или своего рода наказанием. Скорее, всё же первое, поскольку, несмотря на гром наполеоновских войн, порядки тогда царили сравнительно либеральные – до николаевской эпохи с её тотальным надзором и разгулом тайной полиции оставалось ещё два десятилетия.
Как ни странно, в Оренбурге, этом удивительном городе на границе Европы и Азии, Малахов какими-то особыми достижениями не отметился. Расцвет его творческого пути начался лишь десятью годами позже, когда в 1815 году он был зачислен архитектором в штат Екатеринбургских горных заводов. Хотя в казённых бумагах нет прямых указаний на это, исследователи склонны считать, что в Екатеринбург с Южного Урала Малахов перебрался "по протекции" знаменитого владельца уральских заводов Льва Расторгуева. Для заводчика инициировать такой переход было плёвым делом – вся местная администрация была у него на содержании. Косвенно подтверждает эти слухи следующий факт: первым проектом Малахова в новой должности стала именно перестройка знаменитой усадьбы Расторгуева на Вознесенской горке. Кстати, этот уникальный ансамбль, ныне известный как #усадьба Расторгуевых–Харитоновых, и поныне является единственным настоящим дворцом в уральской столице.
Но такая "халтура" на стороне была только началом – так сказать, пробой пера. В последующие годы усилиями и талантом Михаила Павловича город буквально преобразился. Практически все сохранившиеся в Екатеринбурге до наших дней #памятники архитектуры того времени, исполненные в стиле классицизма, были построены по его проектам или при его непосредственном участии. Аптека горного ведомства, контора и госпиталь Верх-Исетского завода, Екатеринбургская гранильная фабрика, дом Главного начальника горных заводов Хребта Уральского, здание Главного горного правления, комплекс Оровайских казарм, ограда Екатеринбургского монетного двора, занявшего цеха бывшего железоделательного завода – и этот список можно продолжить. На счету Малахова – более ста проектов, реализованных и оставшихся на бумаге. Заняв впоследствии должность главного архитектора Уральского горного правления, Михаил Павлович внёс неоценимый вклад в развитие и реализацию генерального плана Екатеринбурга. Именно его усилиями в городе появился первый бульвар – Верх-Исетский. Тогда он представлял собой берёзовую аллею с грунтовой дорожкой посередине и был весьма оживлённой по тем временам магистралью, соединяя город с посёлком Верх-Исетского завода. Впоследствии по указанию Малахова бульвар для публичных прогулок обустроили и на Главном проспекте (нынешнем проспекте Ленина) – во второй половине XIX века этот бульвар носил имя архитектора, а после революции исчез с карты города, чтобы появиться на ней вновь в 70-х годах, только уже на Ботанике.
Не брезговал Малахов и частными заказами – его перу, к примеру, принадлежат проекты особняков екатеринбургских купцов Блохина, Пшеничникова, Рязанова. Сохранился до наших дней и особняк самого Малахова, в то время находившийся за городской чертой на опушке живописного соснового бора, а ныне стоящий на улице Луначарского. Точнее, там стоит его точная копия, построенная в 70-х годах XX века – к тому моменту деревянная усадьба, стоявшая чуть ближе к красной линии застройки улицы, окончательно обветшала и была снесена. От оригинального здания сохранили лишь ротонду, которую водрузили на крышу каменного новодела. Сам Малахов называл этот дом загородной дачей и именно здесь проживал вместе со своей семьей с 1828 по 1842 годы.
Кстати, любовь всей своей жизни Малахов тоже встретил уже на Урале – его супругой стала Вера Колобова, дочь начальника монетного двора Ивана Ивановича Колобова. Вскоре у Малаховых родился сын Виктор, который не пошёл по стопам отца, но оставил о себе на Урале добрую память, став талантливым горным инженером. В разное время он управлял Верхне-Баранчинским, Нижне-Исетским и Шурминским заводами, а позднее преподавал минералогию в Уральском горном училище. Впоследствии он стал одним из наиболее деятельных членов Уральского общества любителей естествознания и первым хранителем его музейной коллекции. Внук архитектора, Михаил Викторович Малахов, считается первым археологом-исследователем Урала. Он проводил раскопки у деревни Палкино, на берегу озёр Исетское, Шарташ, Таватуй, на Чёртовом городище, скалах Петрогром, Думной горе и во многих других знаковых для уральской археологии местах. На счету Малахова более пятисот открытых им археологических памятников, включая Шигирский торфяник, "чудские копи" и древние писаницы на реках Вишера, Реж и Тагил. К сожалению, талантливый исследователь умер от туберкулёза, когда ему было всего двадцать девять лет.
Но мы немного отвлеклись. Возвращаясь к Михаилу Павловичу Малахову, стоит заметить, что ему не была чужда и культовая #архитектура , особенно в последнее десятилетие его жизни. По его проектам были воздвигнуты многие #храмы на территории современных Свердловской и Челябинской области. К их числу относятся изящный Знаменский храм в Воскресенском, Покровская церковь в Горном Щите, Свято-Троицкий собор в Каменске-Уральском и ныне медленно разрушающаяся Введенская церковь в Травниковском. Своеобразным апофеозом, жемчужиной творчества Малахова стал собор Александра Невского в Екатеринбурге, строительство которого началось в 1838, а завершилось лишь в 1852 году, уже после смерти архитектора.
Последние годы жизни архитектора омрачила скандальная история, в которую он невольно оказался замешан. Тогда главного мастера Екатеринбургской гранильной фабрики Якова Коковина, хорошего друга Малахова, обвинили в сокрытии добытых изумрудов – в том числе знаменитого "коковинского" изумруда весом более 400 грамм. Михаила Павловича, вступившегося за мастера, тут же записали в соучастники. В итоге обвинения были признаны ложными, но судьбы участников процесса оказались поломаны. Коковин, которого лишили дворянства и государственных наград, провёл больше двух лет в тюрьме и умер вскоре после освобождения. Малахова уволили с должности главного архитектора, его репутация была растоптана, а здоровье – подорвано. Он стал часто болеть и в 1842 году скончался в возрасте 59 лет в кругу семьи на своей загородной даче. Несколько символично, что архитектора в итоге похоронили на кладбище Ново-Тихвинского монастыря, практически у самого подножия строящегося по его проекту огромного собора.
Удивительно, но до наших дней не сохранилось ни одного портрета этого человека, сделавшего так много для Екатеринбурга в первой половине XIX века – в один из самых ответственных моментов в истории города, когда окончательно оформлялись его очертания. Не сохранилось и место захоронения талантливого архитектора. Кладбище при Ново-Тихвинском монастыре было снесено в 1930 году по распоряжению местного облисполкома, а все мраморные могильные плиты, вывезенные с него, пережгли на известь. Сейчас его территория частично застроена, а частично занята парком Зелёная роща, название которого невольно ассоциируется у горожан с печально известной заброшенной больницей. Александро-Невскому собору повезло, если можно так выразиться, немного больше – его не стали сносить, а лишь перестроили для дальнейшего использования в качестве склада. В этом качестве собор просуществовал до самого заката советской власти. В 1991 году он был возвращен Церкви, и лишь к 2013 году реконструированное здание вновь обрело свой исторический облик.
Эта статья – первая в серии публикаций, в которых я расскажу вам о самых талантливых архитекторах имперского Екатеринбурга и советского Свердловска, память о которых до сих пор хранят городские улицы. Скорее всего, материалы на эту тему будут появляться на страницах моего канала не подряд, поэтому, если тема вас заинтересовала, подписывайтесь и следите за обновлениями. Ну а пока можете ознакомиться с другими моими публикациями на эту тему. К примеру, узнать об уникальном образце готической архитектуры, словно бы случайно попавшем на Урал – доме Севастьянова. Или о мельнице Симанова – прекрасном образчике промышленной архитектуры конца XIX века, а ныне элитном жилом доме в самом центре города. Некоторые знаковые здания и сооружения Екатеринбурга ныне, к сожалению или к счастью, уже утрачены – к их числу можно отнести зловещий дом Ипатьева, в подвале которого окончился жизненный путь последнего российского императора Николая II, или недостроенную телебашню, в своё время унёсшую немало жизней смельчаков, пожелавших покорить её вершину.
