На базе была только одна карта архипелага Берёзовые Острова. Лежала она на большом столе в Клубе ЛВИМУ. Мы иногда прокладывали на ней маршрут очередного похода на шлюпках. На этом же столе лежало несколько автоматов Калашникова. В плохую погоду мы вместо физподготовки тренировались в скоростной разборке и сборке автомата.
Однажды утром, перед спуском на воду, я зашёл в клуб посмотреть на карту и проложить мысленно новый маршрут между островами. Хотелось пройтись незнакомым фарватером, посмотреть новые места. С утра ветра не было, поэтому несколько миль мы прошли на вёслах. Потом появился ветер. Мы поставили паруса и пошли незнакомым проливом между островов. Ветер быстро крепчал, и скоро мы уже шли по ветру с приличной скоростью.
Я сидел на руле и пытался вспомнить, как выглядит это место на карте. Говорю ребятам: «Вот где-то тут лежит под водой одиночный камень с глубиной 0,3 метра над ним. Как бы нам не сесть на него…» Кто-то из ребят засмеялся: «Это ещё надо суметь попасть на один-единственный камень во всём проливе!» Через секунду мы почувствовали сильный встречный удар по корпусу и попадали с банок на дно шлюпки. Нос лодки немного задрался, а надутый ветром парус стал валить лодку на левый борт.
Кто-то из ребят хотел в панике спрыгнуть за борт, непонятно зачем. Я крикнул им: «Сидеть! Парус долой!» Спустить паруса — это дело одной секунды. Снял фал с утки на нижней части мачты, и рей с парусами сам упал в шлюпку. Теперь надо было как-то снять шлюпку с подводного валуна. Мы осмотрели днище. Воды вроде нет, значит, корпус не пробит. Велел всем перейти на корму, и стали раскачивать лодку с борта на борт. Через минуту снялись с камня, подняли паруса и пошли дальше. Ребята посмеивались надо мной: «Ну ты и капитан! Это же надо так точно попасть на этот валун. Железный глазомер!» Веселились вовсю.
А если вдуматься, могло всё плохо кончиться. Нам повезло, что въехали на камень точно по его середине форштевнем, окованным железом. Если бы ударились деревянным бортом, могли бы и проломить его. Что тогда делать? Мы, конечно, все хорошо плавали и могли бы доплыть до ближайшего острова. А что потом? Радиостанции у нас не было. Спички намокнут, костра не разжечь. На базе никто не знает, куда мы пошли на шлюпке. До нашего острова несколько миль и несколько других островов. Вот так я потерпел первое своё «кораблекрушение» на первом своём «пароходе». Приобрёл, так сказать, первый опыт. Мы тогда ещё поняли, что в море нельзя надеяться на «авось пронесёт».
Ближе к концу наших сборов командир нашей роты капитан-лейтенант Константинов объявил, что состоятся итоговые соревнования: завтра гонка на вёслах на одну милю, а послезавтра комбинированная гонка — милю на вёслах, потом поднимаем паруса и несколько миль под парусом до финиша около базы. В тот же день мы сколотили на возвышенном берегу перед пляжем скамьи в два ряда напротив финишного створа. Зрителей было довольно много: преподаватели и офицеры (некоторые с жёнами), повара и другая обслуга.
Мы с моими ребятами из команды тщательно подготовили шлюпку. Перевернули её кверху днищем и отполировали весь корпус и перо руля до зеркального блеска. Паруса намочили в воде и подвесили сушиться на ветках, чтобы не было ни малейших морщинок на них. Ребятам сказал, чтобы в день накануне соревнований никакой физподготовки после обеда и даже в футбол нельзя играть. Спать сразу после отбоя.
Наша команда, как я считал, была хорошо подготовлена. За месяц я постарался научить ребят всему, что знал и умел по гребле и парусу, всем небольшим хитростям этого дела. Например, мы учились, как можно со старта быстро разогнать шлюпку короткими мощными гребками. Самого чёткого гребца сажали загребным (на корме с правого борта, рядом с рулевым). От загребного много зависит: он задаёт вместе со старшиной шлюпки темп гребли и длину гребка. Приучил ребят, что если идём по ветру, то при гребке лопасти вёсел в воздухе должны оставаться вертикально, тогда ветер подгоняет шлюпку и можно немного расслабиться. И наоборот, если ветер встречный, то упираться надо в полную силу и лопасти проносить над водой в горизонтальном положении, чтобы уменьшить сопротивление ветру. И даже научил их выполнять команду «Вёсла на валёк!» При этом все вёсла синхронно выдёргиваются из уключин и строго одновременно ставятся вертикально вальком на днище между колен гребцов на несколько секунд. Таким образом приветствуется старший по званию на встречном корабле или на причале, к которому подходит шлюпка. Своего рода отдание чести. Затем следует команда «Вёсла на воду!» — и шлюпка идёт дальше или швартуется.
Настал день соревнований. Мы спустили все наши 10 шлюпок на воду, выстроили их строем фронта строго по береговому створу. Зрители уже сидели на скамейках с биноклями в ожидании старта. Мы, конечно, немного волновались. Ребята держали вёсла над водой в ожидании команды, я на руле.
Все рулевые на шлюпках смотрели на берег: там боцман Боря поднял красный флажок, приготовился давать старт отмашкой. Я произнёс «Вёсла-а-а… — дядя Боря махнул флажком — на воду! И-и-и-р-р-раз! И-раз! И-раз!» Ребята короткими сильными гребками разгоняли лодку. Вёсла гнулись в дугу, казалось, что сейчас сломаются. Мы сразу вырвались вперёд. Пять кабельтовых до поворотного (900 метров). Тут руль лево на борт и команда: «Правая греби, левая табань!» Быстро обогнули буй и пошли по прямой к финишу. Ребята дышали в такт гребкам, молча работали вёслами. Пот крупными каплями катился по лицам. Такой скорости эта лодка ещё не развивала. Уже было ясно, что придём первыми. Но мы знали, что на берегу засекают время гонки, чтобы сравнить с предыдущими показателями. Поэтому метров за 200 до финиша я применил проверенный приём: «Ну! Семь — тринадцать! Навали-и-ись!» Мы почти пересекли финишный створ и тут последняя команда: «Вёсла-а-а… на валёк!» По инерции, с поднятыми в приветствии вертикально вёслами, мы прошли мимо трибун. Это было красиво! Командир роты не ожидал, что мы так по-морскому отдадим ему честь. Он встал вместе с женой со скамейки и взял под козырёк. А жена его не выдержала, замахала нам рукой и крикнула: «Егоров! Молодцы!» Это была победа. Да, хорошее было время!
Установили мы рекорд скорости или нет — я не помню.
На следующий день состоялся второй этап соревнований — комбинированная гонка. Опять мы на шлюпках стартовали на вёслах. Снова прошли милю до нового поворотного буя, где за считанные секунды надо было поставить мачту, обтянуть ванты и поставить паруса. В этот раз мы пришли к поворотному бую одновременно с другой шлюпкой. Так сказать, ноздря в ноздрю. Остальные прилично отстали и как соперники мной уже не рассматривались. После вчерашней гребли у всех болели мышцы, поэтому мы особо не упирались, я надеялся, что под парусом мы всё равно всех обыграем. Самонадеянно считал, что равных мне в этом виде нет.
Поставили паруса одновременно с этой лодкой. И пошли в лавировку между островов против ветра. Причём я рассчитал путь так, чтобы на лавировке галсы были как можно длиннее, чтобы до финишной прямой сделать как можно меньше поворотов. При повороте, то есть при смене галса, вседа теряется скорость и время. У меня по этой части был большой опыт, несколько лет занимался парусным спортом в краснодарском яхт-клубе.
Но оказалось, что я не единственный, кто разбирается в парусном деле. Второй шлюпкой командовал грамотный в этом деле курсант. К сожалению, не помню его фамилии. Помню, что он был ленинградец, из другой группы, спокойный такой, воспитанный парень. Мы с ним близко не общались, поэтому и фамилию его я забыл. Так вот, этот парень пошёл не за нами, а совсем другим путём. Я мысленно просчитал, как он будет идти, где и сколько поворотов между островами ему придётся сделать и понял, что парень хорошо соображает. Наша победа под большим вопросом. Борьба шла в течение, наверное, часа. До финиша оставалось несколько сот метров. Но мы легли уже на финишную прямую, и поворотов нам больше не нужно было делать. Шли мы левым галсом. А соперник, хотя визуально немного опережал нас, но ему требовалось ещё пересечь наш курс и сделать поворот с правого галса на левый. Из-за этого лишнего поворота он неминуемо должен был отстать.
И вот наши лодки сближаются на разных галсах. Мы видим, что если один из нас не отвернёт, то столкновение неизбежно. Кто должен уступить дорогу? По морским правилам нужно пропускать судно под парусом, которое идёт правым галсом — это морской закон. То есть, вроде я должен отвернуть и пропустить его. Но в то же время в парусном спорте есть такое правило: если лодка под парусом сделала на дистанции последний поворот и идёт последним галсом к финишу, то мешать ей нельзя, потому что это практически уже победа. Я всё это хорошо знал, и тот парень во второй лодке тоже. Короче, никто из нас не отвернул, и мы столкнулись. Повреждений не было, но было много крика. После столкновения я пошёл прежним курсом, а сопернику пришлось делать поворот на левый галс. На этом он потерял с полминуты. В результате мы пришли первыми.
Парень, старшина с той лодки, заявил протест судьям: мол, он шёл правым галсом. А я привёл свои аргументы: это не транспортные перевозки морем, а спортивные соревнования. Здесь действует правило финишной прямой. Судьи очень долго совещались и в конце концов объявили, что завтра состоится перегонка, в которой будут участвовать только две наши шлюпки. Причём гонка будет только под парусами, без вёсел.
Не буду описывать, как мы гонялись на следующий день. Скажу коротко: это очень смешно и удивительно, но всё повторилось в точности так, как происходило вчера. Мы выжали из ветра всё, что могли. Тот парень оказался очень сильным соперником. Опять мы почти одновременно подошли к финишу и опять никто не захотел уступить дорогу. Столкнулись точно так же, практически на том же месте. В этот раз никто не кричал. Мы опять пришли первыми. Вытащили лодки на берег. Я подошёл к сопернику. Тот, не дожидаясь моих слов, спокойно сказал: «Ты победил» — и протянул мне руку. То же самое он заявил судьям. Порядочный моряк! Если не ошибаюсь, это был Андрей Догонов.
В тот же вечер повара испекли нам огромный яблочный пирог — приз за победу в гонках. Мы сфотографировались всей командой с пирогом. При этом курсант Миша Тарасов (не из нашей шлюпки) подкрался сзади и из-за спины Лёши Обожина пытался ухватить кусок пирога. Но был изгнан. А потом я велел ребятам разрезать пирог пополам и отнести половину соперникам. Те приняли пирог и съели. Никаких обид не было.
На этом первый курс закончился. Мы с гордостью нашили на левые рукава форменок по две золотые нашивки. Впереди был отпуск на родину, десять дней. А затем — второй курс, который начинался с плавательской практики на парусных учебных судах. Это было 55 лет тому назад.