"Карп, плывущий против течения, способен стать драконом", гласит японская пословица. Российско-японская война пришлась на юные годы наших литературных "карпов", но кардинально на их судьбе не отразилась. Куда больше повлияло ни их судьбы стремление хорошо по жизни устроиться, найти тот Гольфстрим, в котором можно тепло, уютно и по возможности безопасно прожить отпущенные свыше годы на этом свете. Давайте познакомимся с нашими героями - Карпов Пимен Иванович и Карпов Николай Алексеевич.
Карпы плывут в литературу
Оба Карпова были практически одногодками. Пимен появился на свет в августе 1886 года, а Николай родился в апреле 1887-го. Оба из крестьянских семей, который постарше - курянин, помладше - пензяк.
С горем пополам получив начальное образование, "карпуши" стали двигаться в сторону городской среды, поскольку "время на дворе" стояло необычное, литературное, и даже при небольших навыках можно было безбедно жить-поживать или в самой столице империи - блистательном Санкт-Петербурге (куда направился Николай), или в купеческой Москве, которая привлекла Пимена.
Коляну выпал счастливый "Наш день"
Николай Карпов не врывался в литературную жизнь столицы, он спокойно ходил по редакциям многочисленных газетенок, справедливо полагая, что если изданий много, то и авторов должно быть много, поэтому ничего страшного, если одним графоманом-сочинителем будет больше.
Расчеты оказались верны - выходившая по понедельникам газетка "Наш день" публикует робкие стихи начинающего (хотя уже двадцатилетнего поэта), тем самым определяя вектор его деятельности, как минимум на ближайшие 10 лет.
В литературном болоте
Неудавшийся студент Высших сельскохозяйственных курсов снимает с другом на двоих квартирку в доходном доме, посвящая минимум времени литературным упражнениям, зато максимально проводя его в кафе, трактирах и ресторациях. Четверть века спустя Николай Карпов напишет воспоминания о своей поэтическо-писательской юности с весьма характерным названием "В литературном болоте".
В карповском болоте плавают и фигуры первого ряда Серебряного века - Гумилев, Кузмин, Грин, и рыбы-прилипалы вроде самого автора, но удивительно, что лейтмотивом этого сочинения является мысль о том, что
"последнее десятилетие перед революцией не выдвинуло ни одного крупного писателя, не дало ни одного значительного произведения..."
Как вам такая сентенция, уважаемые читатели? И это дяденька пишет о расцвете Серебряного века. Смешно, не правда ли, смешно?
Чтобы отсмеяться и передохнуть от Коли-Николая посмотрим, чем у нас там Пимен занимается.
Пимен полюбился Льву
А он, помыкавшись в подмастерьях у сапожника, понимает, что рожден для более высоких идеалов, и начинает сочинительскую карьеру сыроватым и слабоватым сборником памфлетов "Говор зорь", где обрушивает весь свой крестьянский гнев на интеллигенцию, которая, по его мнению, не понимает деревенский люд, и не способствует его, люда окультуриванию.
Тишина непонимания и неприятия сборника читающей публикой контрастировала с неуемными восторгами "матерого человечища" Льва Толстого, которого впрочем уже на закате жизни бросало из крайности в крайность, да и годков Льву Николаевичу было уже за восемьдесят.
"Пламень" горит синим пламенем
Пимен не огорчился, а напрягся и выдал на-гора "бестселлер всей жизни", роман под названием "Пламень". В его огне сгорали удивительные персонажи - разномастные сектанты, садисты, проститутки, и прочие злыдоты, населившие страницы этой жутко-порно-сектантской эпопеи. Маркиз де Сад, после выхода "Пламени" где-то на небесах горько разрыдался, осознав, что земную жизнь прожил напрасно и неинтересно, словно пионер из "Орленка", так и не побывавший в "Артеке".
В России же 1913 года книга читателю, что называется "не зашла", а может и не дошла, поскольку роман был признан официальными органами "сектантским", "порнографическим" и "святотатственным". Тираж, по большей части, был сожжен, а против автора возбудили уголовное дело, которое чудом не завершилось "посадкой" или психушкой.
Но тут грянула революция...
Дядя Коля - милиционер
Вольные ветры растеребили кудри Николая Карпова, и он неожиданно для всех делает ноги из Петрограда, отправляясь в родимые Пензенские края. Там он находит себе занятие несколько неожиданное, становясь из литератора милиционером. Причем быстро освоился в новом для себя деле, заслужил относительно высокие для провинции должности, а также "красные галифе и желтые кожаные сапоги".
В 1924 году столь же неожиданно милицейская карьера Н.Карповым завершается, семья переезжает в Москву, а сам он возвращается к литературной деятельности, сменив стилистику символизма в своих чаще декадентских стихах (одно название сборника "Перстень смерти" чего стоило!) на аккуратно-юмористические фельетоны, "борющиеся с перегибами советской действительности".
Пимену "жизнь улыбнулась исподлобья"
Пимен Карпов продолжает писать, пробуя разные жанры - пьесы, рассказы, да и стихи из-под его пера выходят неплохие. Любимых сектантов он не бросает - эта тема постоянно проходит в его творчестве.
Но добавляет лирики в поэтические строки, тесно общаясь с "новокрестьянскими поэтами" - Николаем Клюевым и, особенно, с Сергеем Клычковым, пишет воспоминания, в которых дает интересные зарисовки со своих знакомцев- футуристов, а также "классиков" Серебряного века - Хлебникова, Сологуба, Блока, Северянина, Грина и Ко.
Один пименовский триолет позволю себе привести:
Запламенели солнцем клены,
Метая золотые копья.
Жизнь улыбнулась исподлобья:
Запламенели солнцем клены!
А я, счастливый и влюбленный,
Гляжу в неукротимом вопле, —
Как, пламенея солнцем, клены
Шлют листьев золотые копья.
Действительно, "жизнь улыбнулась исподлобья" Пимену Карпову. И пособия небольшие от литературных организаций ему поступали, и в командировки творческие его направляли, и квартиру собственную в Москве перед войной он получил.
Пимен на 18 лет пережил Николая (тот умер в 1945 г.), застав "финально-оттепельный" 1963-й.
Владимир Карпов - чемпион
Завершая разговор о литераторах Карповых, надо сказать, что своего рода чемпионом по значимости писательского труда и оставленному наследию стал другой Карпов, Владимир Васильевич, - фронтовик, герой Советского Союза и писатель, сочинивший много хороших военных книг и мощную двухтомную биографию И.В.Сталина "Генералиссимус".
Но это уже другая история...
