Люся по-настоящему недоумевала, услышав новость от родителей. Ее мать Елизавета Людвиговна была беременна вторым ребенком. И все бы ничего, все можно было бы понять и принять, только не тот факт. Что самой Елизавете Людвиговне было уже далеко за сорок. И ее увлечение музыкой стояло намного выше обычных земных хлопот.
-Я не мыслю себя без музыки, - любила повторять Елизавета и наигранно прикладывала руку ко лбу, имитируя безумную любовь. И в этом была вся она, толком не занимаясь старшей дочкой Люсей, она всю жизнь посвятила игре на пианино.
Ее отец Людвиг Петрович имел довольно смешное и нелепое имя, но при этом унаследовал от своей матери –Елизаветы Романовны дар к музыке. А свою дочь с самого детства Людвиг убеждал, что нет ничего важнее и красивее музыки. Он сам поклонялся музыке и передал свою страсть к игре на пианино своей дочери. Дедушку Люси, названному ее прабабкой Елизаветой в честь Бетховена было сложно понять и самой Людмиле. Он настолько глубоко ушел в музыку, что даже умер от инфаркта, бренча по клавишам. Оставил Людвиг после себя многочисленных детей, рожденных от многочисленных любовниц. Только Елизавета Людвиговна была единственной признанной великим пианистом дочерью. Она очень этим гордилась, а еще больше гордилась тем, что отец назвал дочь в честь своей матери, которая тоже когда-то отличалась большими успехами в игре на пианино. Люсю раздражала фамильная тяга к музыке. Она не понимала ее и считала приверженность матери к пианино фанатичной и нездоровой.
- Лучше бы мать столько времени уделяла воспитанию своего ребенка, а не черно-белым клавишам ! - с обидой в голосе говорила Люся своему отцу, который конечно любил свою Елизавету, но иногда тоже раздражался чрезмерно большим вниманием к музыке и усердием жены.
Люся росла как сорняк в огороде. Мать как стоило ей понять, что дочь не имеет никаких талантов к музыке и не горит желанием изучать все это тут же разочаровалась в дочери, погрузилась в игру. Она преподавала в музыкальной школе, выступала на концертах и даже вела частные уроки музыки. Но до дочери ей не было никакого дела. Люся сама научилась готовить когда ей было около шести лет. Причем готовить приходилось и для отца и для матери, чьи руки никак не доходили до плиты. Девочка стирала одежду, штопала белье и простаивала долгие очереди в магазине. С одной стороны Люси нравилась такая самостоятельность , но с другой ей так не хватало материнской заботы и тепла. Она прекрасно видела в каких отношениях со своими матерями состояли ее одноклассницы и подруги. Люся порой завидовала им, потому что их мамы гуляли с ними, вместе ходили по магазинам и в парк. А ее маме всегда было некогда.
Порой девочка чувствовала себя какой-то брошенной и отстраненной, ей не хватало любви и ласки, а еще так хотелось чему-то научиться у своей мамы, но вместо ласки и каких-то знаний, девочка в который раз убеждалась в том, что ее мать создана исключительно для музыки, а не для того чтобы полноценно исполнять свой материнский долг. И вот как Люсе исполнилось 17, не за горами было окончание школы и манящий путь к свободной жизни, как ее мать объявила, что ждет ребенка.
- Отец, ну как же так? – спрашивала Люся своего отца, который сам был удивлен и шокирован услышанной новостью.
- Вы же взрослые люди, вам далеко за сорок , матери вечно будет некогда им заниматься ты тоже работаешь, неужели не видать мне свободы и этим ребенком вы навсегда свяжете мне руки? – возмущалась девочка.
- Ну что ты, Люсенька, - ответил отец.
Но уверенности в его голосе не было.
- Мы сами справимся, а ты думай об экзаменах и поступлении в университет.
Слова отца так и остались словами. На дела вышло именно так, как предполагала Люся. Ее младшая сестра Наташа родилась как раз после выпускного. И Люся не успела даже купить билеты в Москву, чтобы ехать для поступления в университет. На ее руках оказалась младшая сестра, а ее мать снова погрузилась в музыку, даже не начав кормить младшую дочь грудью. Теперь все заботы о малыше легли на плечи старшей сестры. Люся тихо ненавидела мать и презирала отца, обещавшего старшей дочери совершенно иное, нежели вышло на самом деле. Девушка страдала от собственной нереализованности и невозможностью заниматься личной жизнью. Теперь она отстаивала длинные очереди на молочную кухню, стирала ползунки и не спала по ночам.
А вот Елизавета Людвиговна чувствовала себя прекрасно, не на день не отвлекаясь от музыки, в которую была погружена с головой. Ей было безразлично то, что чувствовала ее старшая дочь. Как и обычно было плевать на то, что переживает Люся. Забота о ребенке, отсутствие личной жизни и невозможность обучаться там, где ей хотелось угнетали Люсю и делали ее недовольной тем, что происходило. Ее раздражала младшая сестра, уход за которой отнимал все свободное время. Ей не нравилось отношение к ней своих родителей, которые просто использовали старшую дочь не думая о ее чувствах, а еще больше Люся ненавидела саму себя из-за того что слабость, которую она проявляла не отказываясь от обязанностей, которые ей были чужды.
Маленькая Наташа росла капризной и требовательной, она была такой же чувствительной как и ее мать. Такой же ранимой и обидчивой. Родители начали обвинять Люси, говорили, что именно она сделала девочку такой капризной.
- Надо было самим воспитывать! – кипятилась Люся, защищаясь от нападок родителей.
- Вы скинули на меня ответственность и обязательства по воспитанию своей дочери и сейчас обвиняете меня! – выговорилась Люся.
- Не смей обвинять меня в том, что я положила всю себя для развития искусства! - Елизавета Людвиговна даже подвизгивала от возмущения, - Одно дело – дети и совсем другое – дар миру, который я отдавала вкладывая в свое дело всю себя!
- Лучше бы ты отдавала всю себя детям, а не в придуманный тобой мир! – ответила Люся едва сдерживая себя от произнесения более крепких словечек.
Мать хлопала дверью и в таком ее поведении Люся видела свою младшую сестру Наташу, которая вела себя точно также.
Люси было двадцать семь, ее сестренке десять когда девушка наконец-то могла себе позволить расслабиться и снять груз ответственности за младшую родственницу.
Конечно же Наташа не могла ни готовить, не стирать, ни убираться, более того она совсем не желала этого делать, но зато она ходила в третий класс и хотя бы могла разогревать приготовленный сестрой обед.
Мать же так и пропадал в консерватории, отец пахал на заводе, а Люся влюбилась. Это были ее первые самые пылкие чувства. Молодого человека звали Александр. Он был хорош собой, а еще он был таким же самостоятельным, как и Люся. Ему было всего двадцать лет. Он был моложе Люси на целых семь. Но девушка совершенно не переживала по этому поводу. Александр был прекрасен! Он был именно тем волшебным и таким долгожданным принцем, которого придумала Люся еще в детстве. Отношения начинались медленно, Люся не опытная и неповоротливая в отношениях с противоположным полом, но она была готова учиться и любить по-настоящему, вкладывая в чувства всю себя, также как и мать вкладывала в музыку и искусство всю себя.
Люся и Александр встречались несколько лет, девушка отчаялась уже получить от любимого предложение руки и сердца. Как вдруг все начало стремительно меняться.
Наташе уже было семнадцать и она вовсю противилась попыткам матери засунуть ее в музыкальное училище и идти по стопам матери, деда и прабабки. Елизавета Людвиговна же была вынуждена уйти с работы по состоянию здоровья. Теперь она полностью переключилась на заботы по обучению Наташи и прививанию ей любви к музыке, которые были присущи ей самой.
- Я ненавижу твою музыку и твое пианино! – кричала дочь и грохала крышкой музыкального инструмента.
Потом каждая из них запиралась у себя в комнате и по долгу хранила молчание, которое шло вперемешку со слезами и упреками в адрес друг-друга.
- Вы лишаете меня будущего! - Елизавета Людвиговна хваталась за сердце.
- Наша семья из поколения в поколение передавала страсть к музыке, это дар, который передавался только через кровь и плоть и теперь вы оставляете меня без наследника, которому я могла бы передать все свои знания и умения? Вы предаете меня! – твердила она.
Люся слушала свою мать и все больше сомневалась в ее адекватности. Разве можно было надеяться на унаследование дара, если развитию его не уделялось ни минуты времени. Мать вечно была занята, а Люси еще в детстве было сказано, что ей «медведь на ухо наступил». А теперь мать вовсю раскидывалась претензиями, а ее крики были подобны приступам психически не здорового человека.
Люся пытавшаяся наладить личную жизнь, уже хотела иметь собственную семью и детей, она хотела сбежать из родительского крова, чтобы начать свою отдельную жизнь с Александром. А он был постоянным гостем в их доме, но все никак не отважился спросить руки дочери у ее родителей. Люси было тридцать четыре, когда она сама потеряла терпение и сама сделала предложение Александру. В ответ она услышала что-то невнятное, мало похожее взять девушку в жены.
А спустя месяц Люся узнала, что ее младшая сестренка ждет ребенка. Это было похоже на удар током. Люся представила себя сидящей на электрическом стуле, который неожиданно сработал, почти убив ее одним разрядом. Ее Наташа, которой недавно исполнилось семнадцать, ждет ребенка, а она так и останется в девках, никому ненужной и невидящей света в конце туннеля. Последней каплей была новость о том, что отец ребенка Александр…
Молодой человек Люси, постоянно гостивший у них дома, ухаживал за младшей сестрой своей возлюбленной. Уже несколько лет. А теперь как оказалось, его ухаживания были не такими уж и невинными. Александр же, узнав такие новости, сразу же скрылся с горизонта и исчез из жизни и Люси, и Наташи.
Люси вдруг пришло в голову, что ей теперь предстоит воспитывать и ухаживать за ребенком своей сестры, а этого она не хотела понимать и принимать. Люся собралась переезжать на съемную квартиру. Своей отдельной жилплощади она не могла себе позволить , потому что в свое время не получила образование и соответственно не имела возможность получить хорошую и высокооплачиваемую работу. Трудясь в типографии обычным полиграфистом, девушка не зарабатывала достаточно для того, чтобы ни в чем в себе не отказывать.
Ее попытка съехать от родителей увенчалась успехом, как вдруг оказалось, что Наташа, родив ребенка попросту убежала, оставив родителям своего ребенка. Разумеется, что никогда не имевшая дело с маленьким ребенком и уже пожилая и не здоровая Елизавета Людвиговна тут же забила тревогу. Люси не оставалось ничего кроме того, как вернуться к родителям обратно. Отец к этому времени заболел и через два месяца после появления внучки, ушел из жизни, вызвав новый прилив паники у своей жены.
- Я так несчастна! – мать прижимала руки к груди и закатывала глаза.
Это выглядело не естественно и наигранно. Лишний раз раздражало Люси, на руках которой был очередной новорожденный родственник, который нуждался в ее заботе. Люся едва сдерживала себя и только маленькая Лиза, которую назвали в честь бабки и прабабки кое-как давала возможность отчаявшейся тетке совладать со своими эмоциями.
Снова никакой личной жизни, снова никаких перспектив не было видно для Люси в ближайшем будущем. Ей было тридцать семь, когда умерла мать, так и не передавшая свои знания и умения никому из молодого поколения.
Люся осталась с трехлетней Лизой на руках, решив оформить опекунство и стать девочке полноценной матерью. Процесс был долгим и не простым. Но к пятилетию Лизы у Люси на руках были документы об удочерении. Люся никогда не скрывала от племянницы факт того, что она никогда не была ее родной дочерью. Лиза называла Люсю тетей, это было понятно и правильно в глазах у обеих родственниц. Жили они в квартире родителей Люси. А младшая сестра Наташа так больше и не появлялась в жизни ни сестры, ни дочери. Порой Люсе казалось, что она умерла. Ей снились сны, что Наташа гуляет по красивой лужайке то с отцом, то с матерью. И женщина с каждым годом все больше и больше убеждала себя, что матери Лизы больше нет в живых.
- Я хочу заниматься музыкой! – заявила однажды десятилетняя Лиза, вернувшись с концерта, на который ходила она вместе с классом.
- А какой именно? – напряженно уточнила Люся, чувствуя, что ладони вмиг стали мокрыми, а сердце отчаянно колотилось в груди.
- Я хочу играть на пианино или на скрипке, я чувствую, что у меня талант и я хочу его развивать.
Люси обреченно вздохнула. Все же гены оказались сильнее, несмотря на то, что при Лизе уже музыкой никто в их доме уже и не занимался. Люся отдала племянницу в музыкальную школу и девочка вскоре начала проявлять безумный талант в игре на пианино. Пыль с музыкального инструмента, стоявшего долгие годы дома без использования, была стерта. И теперь Лиза ежедневно тренировала свои навыки и развивала талант.
- Я хочу быть знаменитой, - заявила девочка Люсе.
И что-то в ее голосе показалось тетке знакомым. В нем были оттенки тона ее покойной матери Елизаветы Людвиговны и матери Лизы Наташи, которую та никогда не видела. Помимо музыки девочку не интересовало ничего. Она не спрашивала ни про мать, ни про отца. Ей не было интересно по какой же причине ее тетя Люся осталась без семьи и надежды на личное счастье.
Люся и вправду забыла про свою личную жизнь и редкие отношения с мужчинами заканчивались также быстро, как и начинались. Не было уже пылких чувств и страстей, желания обзавестись своей семьей и детьми.
Люсе было уже пятьдесят пять лет когда она поняла, что помимо тяги к музыке, Лиза унаследовала от своих предков еще кое-что. Это была ее страсть к мужчинам, которая долгие годы уступала место страсти к музыке. А тут начали полностью проявляться гены Людвига Петровича, слывшего знаменитым покорителем женских сердец. Теперь Лиза занималась тем, что покоряло сердца мужские. И делала это она вовсе не интеллигентно, а как-то не красиво. В доме у Люси начали появляться незнакомые мужчины, которые любили «устроить праздник». А еще оставались на ночь и уходили только под утро. Лиза тоже пристрастилась к напиткам и постепенно эта тяга начала вытеснять страсть к музыке. Ей едва исполнилось двадцать пять, когда она родила сына. А сама умерла уже через три месяца после рождения ребенка от цирроза печени. Такой же диагноз был поставлен его прадеду, когда тот умер, но разница в том, что Людвиг Петрович умер почти в семьдесят, а его правнучка едва дотянула до двадцати пяти лет.
Люся держала в руках внучатого племянника и мысленно перебирала в памяти прегрешения, за которые судьба оставляла ее в третий раз с чужим ребенком на руках. Одно дело нянчиться с младенцем, когда тебе семнадцать, совсем другое дело, когда тебе исполнилось шестьдесят лет. Люся не бросала работу, решив нанять в этот раз няню. Малыша назвала Александром, в честь его деда, который когда-то был единственной и самой сильной любовью в жизни Людмилы. Больше она не хотела ни забот, ни хлопот.
А еще она поняла, что несмотря на то, что ей шел седьмой десяток, она все еще хочет испытать чувства любви. Пусть оно будет заключительным, простым, не таким ярким, как в молодости, Люся так нуждалась сейчас в этом чувстве, потому что понимала, что жизнь проходит мимо, не оставляя шансов на исправление ошибок. Так в ее жизни появился Родион. Он был соседом по даче, на которую Людмила приезжала с Лизой, потом уже с маленьким Сашей. Родион был женат, у него были свои дети, но супруга умерла, оставив его одиноким и брошенным собственными детьми вдовцом, оставшимся на Родине и не желающим переезжать в столицу к родным.
Родион трепетно и аккуратно ухаживал за Люсей, помогая решать ей дачные вопросы. Женщина была благодарна Родиону и со временем поняла, что это именно то человек, которого она хочет видеть рядом. Саше было десять, когда Люся согласилась выйти замуж за Родиона. Впервые в своей жизни она стала настоящей невестой в семьдесят лет, ее мужчина был на три года младше. Они были счастливы и влюблены настоящей зрелой любовью, в которой не было место ревности и претензиям.
Но тут взбеленился Александр, он рос своенравным и настырным, таким же как его бабка Наташа, которую воспитывала Люся. Пожилая женщина отчаянно пыталась понять, где же она делает не так, раз уж судьба в третий раз не дает ей возможность воспитать полноценного и достойного человека. Саша просто встал в позу и пригрозил, что уйдет из дома, если бабушка Люся приведет в дом постороннего мужчину.
- Я не хочу его знать и видеть здесь! – отрезал мальчишка, который при этом как две капли воды похож на свою бабку и маму.
Такой же наглый, такой же самоуверенный и не оставлявший бабушке шансы на то, чтобы посметь сопротивляться его желаниям.
- Родик, я не могу выйти за тебя… - со слезами на глазах ответила Люся Родиону, - я не знаю, какими силами обладает эта семейка надомной, возможно, что я такая же слабая, как и мой покойный отец. Я не понимаю, что я из другого теста, я даже завидую своим родным, которые упорно гнут свою линию, я так не могу. Больше того, я так не хочу. Если раньше я презирала своего отца за слабость перед своей матерью, то сейчас я его прекрасно понимаю…
- Ты очень сильная Людмила! – воскликнул Родион и обнял ее, - кто бы, если бы не ты смог воспитать и поднять на ноги стольких детей, отказавшись от личного счастья? Ты сильная и уверенная женщина, которой я восхищаюсь и которую я люблю.
Но Люся не была согласна с мнением Родиона. Она корила себя за то, что несмотря на свои старания и положенное к ногам детей свое женское счастье, она не смогла воспитать достойных людей. Ей было не дано этого также как и не дано испытать материнское счастье.
Родион отступил в тень, он не старался доставлять неудобства Люсе. Он хотел, чтобы его любимая женщина была счастлива, старался быть удобным для нее. Ведь ни один человек в жизни Людмилы не делал благо для нее и удобства. Она делала сама счастливыми людей, вопреки своему счастью и возможностью стать матерью своим детям. Родион был восхищен Люсей, силой ее воли и жертвами, поэтому не хотел, чтобы она выбирая его, страдала потом от того, что страдает его хоть и не родной внук.
Александр же успокоился, когда узнал, что любимый мужчина его бабушки отступил. Он был невыносимо самовлюбленным, эгоистичным, упертым мальчиком, требующим внимания только к своей персоне. Люся не один раз вспоминала рассказы своей матери о Людвиге Петровиче, Саша был точной копией своего прапрадеда. Только к музыке любви никакой не было к него.
Шли годы и Люся старела, а Саша рос и взрослел, все больше мужал, но характер его не менялся. Отдавшая все средства и годы на воспитание внука своей пропавшей сестры, Люся не понимающе пожинала плоды неуважения и призрения к себе со стороны молодого эгоиста.
- Мне нужны деньги! - говорил Саша каждый раз когда Люся получала пенсию.
Она осторожно намекала внуку, что хорошо было бы ему и на работу устроиться. Но наглый Саша намертво повис на шее доброй Люси.
- Я не буду работать, пока не отучусь,- огрызался он и настойчиво протягивал руку, ожидая денег от бабки.
- Тебе уже почти двадцать, ты можешь и работать и учиться, одно другому не мешает, - слабым голосом отвечала ему Люся.
- Откуда же тебе знать, ты сама без образования и работала всю жизнь «штамповщией», - усмехался молодой человек над нею, - ты не так, кто может мне советы и указы давать!
Людмила и не возражала, она уже безумно устала от неблагодарности и наглости Саши.
- Ненавижу тебя! – скребя зубами говорил Саша, когда Люся решила отказать ему в этот раз и не дала денег.
Женщина готовилась к этому разговору долго, она боялась реакции своего Саши, поэтому спрятала деньги.
- Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, - сказала Люся посмотрев прямо в глаза молодому человеку, - мне уже все равно.
- Ты сама сделала свой выбор, я даже не знаю кому ты сделала одолжение став жертвой обстоятельств , я не люблю тебя, тебя наверняка не любила ни моя мать, ни мая бабка, никто не любил тебя, а ты все терпела, потому что ты – «терпила»! – наорал на Люсю Александр.
Люся кивнула, спорить было не с чем…
- Да, это моя ошибка. Ее уже не исправить. Единственное что нужно знать тебе, так это то, что денег от меня ты больше не получишь и квартиру ты не получишь, я отпишу ее в пользу государства, - прошептала она.
- Старая перечница! – пораженный Александр стукнул кулаком по стене, - ненавижу тебя еще больше!
Люся сжала губы, но ничего не ответила. Она устала, просто устала бороться с судьбой и со своим непримиримым родственником.
Уже вечером Людмила позвонила Родиону и попросила встретиться завтра в парке. Мужчина был очень рад видеть ее, несмотря на то, что долгие годы встречались изредка.
- Роди, я не могу, я устала, я хочу жить с тобой… - со слезами на глазах она обратилась к Родиону.
- Сашка тебя измучил? - спросил он.
- Совершенно. Я отпишу квартиру твоим детям, пусть ему ничего не достанется, потому что он не заслуживает ничего, кроме моего призрения, - со вздохом ответила Люся.
- Собирай вещи и переезжай ко мне, я буду учить любит и уважать себя, ты как никто другой заслуживаешь любви и уважения.
В эту ночь Люся спала беспокойно, ей казалось, что она все делает неправильно. Ее мучала совесть за Сашу, которого собиралась покинуть. Она не услышала слов и не увидела Сашу, который занес подушку и поднял над ее головой со словами:
- Когда же ты уже сдохнешь!
Люся открыла глаза, услышав скрип двери и когда резко загорелся свет, она увидела Сашку с подушкой в руках и перекошенным от ненависти лицом. Она посмотрела на вход в комнату и обомлела, там стояла Наташа! Она подбежала к молодому человеку и выхватила подушку.
- Ты с ума сошел мелкий «пакосник»! Мы договорились избавиться от нее, но не отправлять на тот свет!
Люся присела на своей кровати и натянула одеяло до подбородка, она сразу узнала свою сестру. Не узнать Наташу было невозможно. Она была копией матери.
- Значит, вы задумали избавиться от меня? - с дрожащим от удивления и непонимания голосом спросила Люся.
Наташа гордо вскинула голову и сказала:
- А как иначе я бы могла заполучить квартиру?!
- Спасибо, что оставила живой, - усмехнулась Люся и встала с кровати.
На сбор вещей ушло около часа и все это время в квартире стояла гробовая тишина.
Уходя в дом к Родиону, Люся обернулась к Наташе и Александру, которых воспитывала много лет и которые оказались предателями сказала:
- Надейся, Наташа на то, что однажды под подушкой Александра не окажется твоя голова…