«Русский дневник» я взяла в руки по двум причинам.
Во-первых, на волне многочисленных каналов, где иностранцы пробуют русское, захотелось прочитать что-то подобное. Джону Стейнбеку я верю. Его романы честны. Для него в любых обстоятельствах важны люди. Он судит происходящее по тому, как оно отражается на жизни обычных людей. Мне интересно, что он видел в СССР. И как понял увиденное.
Во-вторых, я люблю историческую прозу. Послевоенный период Советского Союза знаю больше по фильмам и рассказам людей. Настала очередь книг. Вместе с Джоном Стейнбеком и фотографом Робертом Капа я оказалась в 1947 году.
Первые тридцать страниц вынесли мне вердикт: я практически такая же иностранка. Передо мной жизнь, которую я совсем не знаю. Страна, где личное удобство и комфорт для большинства людей не существуют. Они восстанавливают разрушенные города и сожженные села. И у них еще так много напоминаний о недавней войне.
Американцы прибыли в СССР на самолете «С-47», защитного цвета, оставшемуся от военных поставок по ленд-лизу. Практически вся гражданская авиация состояла из этих стареньких самолетиков. Я узнала, что в то время стюардессы не работали с пассажирами во время полета. Во время рейса они находились в кабине пилотов. В самолете не кормили, а багаж складывали в проходах после того, как пассажиры займут свои места. Таможенный досмотр багажа проходил прямо в салоне после приземления. Зато работа пилотов вызывала восхищение у повидавших виды иностранцев.
Вот так на полуразвалившемся, но укомплектованном новыми моторами «С-47» Стейнбек и Капа прибыли в страну, вызывавшую ужас у их американских друзей. В аэропорту иностранцев никто не встретил. Вокруг были люди, но они не говорили по-английски. Приключения начались!
Впереди меня ждет послевоенная Москва. Буду сравнивать ее с Москвой 20-х. Той, которую узнала из книги Александры Ильф «Дом, милый дом…».