Я проснулась в своей комнате, от солнечного света, который лился на мое лицо из открытого окна. Повернув голову и посмотрев на свет, я заметила на подоконнике маленькую птичку. Она наблюдала за мной черными глазами – ягодками, наклоняя голову в разные стороны.
Несколько минут мои мысли занимала забавная пичуга. Внимательно ее рассмотрев, я пыталась вспомнить есть ли у нас на земле такие. В итоге я установила, что птица неземная, хотя не скажу, что она была примечательной. Маленькая как воробей или синичка, оперенье черное с синим отливом, на голове буквально три перышка торчали вверх, создавая иллюзию короны. Птица так долго и осмысленно разглядывала меня, что проснулось желание поговорить с ней.
— Привет, Принц! – прошептала я. Птица насторожилась и продолжила топтаться на подоконнике, не залетая в комнату. – Давай дружить!
Вдруг, я почувствовала тупую боль в голове от того, что в нее буквально залетали мысли людей из соседней комнаты. Переживания матери и отца разрывали мой мозг на части. Я застонала. Птица, услышав резкий звук, быстро вспорхнула и улетела.
Что это такое? Как с этим жить? Думала я, пытаясь закрыть свои «шлюзы» для проникновения «чужого мусора» в мой мозг. Взявшись за голову, я встала с кровати. Из-за двери спальни я слышала голоса Кряжека и Нары, которые обсуждали домашние дела, а мысли их были совсем о другом, причем в моей голове вся эта какофония перемешивалась и доставляла неприятные ощущения. Я открыла дверь и вышла из спальни растрепанная со сна, неумытая, не соображающая. Родители увидев меня застыли на месте. Но сообразив, что происходит что-то неладное, отец бросился ко мне на встречу.
— Кэтти, детка, как ты? — вслух сказал он.
— Метка активировалась. – услышала я голос Нары в своей голове. — Ничего страшного, переживет. Многие через это прошли.
Тут же над головой отца и матери возникли картинки, которые показывали их мысли. Нара занималась своими делами, а я сидела в дальнем углу дома. Кряжек пытался понять, что со мной происходит. Мои мысли тоже возникали в голове и все это сворачивалось в какую-то кашу.
— Я вижу и слышу ваши мысли, — сказала я вслух, — это ужасно.
Затем схватилась за голову от ощущения, что я просто схожу с ума.
— ЧТО?! – Отец и мать уставились на меня. Я не разобрала откуда прозвучал вопрос. Это был чей-то голос или мысли. Картинки стали прыгать вокруг голов мамы и папы. От мельтешения мыслей у меня зарябило перед глазами.
— Я так не могу! – воскликнула я, схватившись за голову. Чтобы как-то остановить это безумие я забежала в свою комнату и захлопнула за собой дверь.
Родители загудели за стеной. Я обессилила и захотела лечь. Когда легла, то поняла, что так чувствую себя еще хуже. Я встала и прошлась по комнате, движение отвлекало меня от мучений. Минут через десять стало легче, прислушавшись к чужим мыслям, я поняла, Кряжек и Нара вышли на улицу. Мне их было слышно, но не так громко. Как не хочется быть затворницей.
В романах – фэнтези, которые я читала на земле запоем, писали, что от чужих мыслей можно ставить защиту — щиты. Я должна попробовать. Остановившись посреди комнаты, я закрыла глаза и представила как вокруг моей головы образуется шлем, который затягивает весь мозг. Чужие обрывки мыслей не прекращали кружить в моих воспаленных мозгах, хотя стало намного легче. Настолько легче, что я не заметила, как в дом вернулся отец.
Дверь распахнулась, он зашел в комнату.
— Нужно поговорить, – обеспокоенно заявил он. Лицо отца было встревожено, а на груди я увидела камень голубого цвета, который был перевязан веревкой.
Кряжек сел на единственный стул, который был в комнате. Я присела на кровать. Как ни странно, мысли отца я не слышала, а то что долетало до меня от других людей не беспокоило. То ли щиты подействовали, то ли люди были далеко.
— У меня куча вопросов. Я ничего не понимаю, может пора хоть что-то мне объяснить?
Отец поморщился.
— Я попробую. Но не всё смогу рассказать, — виновато сказал он.
— Спасибо и на этом. Я выживу?
— Несомненно, — улыбнулся Кряжек. Мне от его ответа стало легче. — Ты действительно слышишь мысли? — продолжил он.
— Не только слышу, но и вижу.
Отец вскочил и начал ходить по комнате как я несколько минут назад.
— Это поразительно! — восхитился он. – В тебе проснулась королевская магия!
— В смысле королевская? — насторожилась я.
— Видеть или слышать мысли могут только члены королевской семьи, больше ни у кого в роду таких возможностей нет. Богиня не награждает простых людей этим даром. А ты слышишь мысли только людей?
Я задумалась. И вспомнила табун и картинки, которые были над ним.
— Нет не слышу.
— А что произошло на площади? — удивился отец.
— Я увидела образы, которыми думают лошади, потом изменила их.
У Кряжека в глазах загорелся священный ужас.
— У тебя огромные силы, Кэтти, не каждый король обладает таким даром.
Мы замолчали. Я обратила внимание, что не слышу то о чем думает Кряжек. Внимательно посмотрев на него я спросила:
— А что у тебя за камень на шее?
Кряжек взял камушек в руки:
– Это осканит. Он защищает сознание от ментального воздействия, создает щит вокруг его обладателя. Ты еще не научилась ставить блоки и видимо все подряд слышишь. Я надел его, чтобы нам было легче общаться. Ты не подумай в мыслях у меня нет ничего плохого. – стал он оправдываться.
— Я знаю, я видела. Спасибо, мне действительно так легче.
Отец смутился и вздохнув пояснил:
— Осканит есть у каждого мага. Мы имеем право закрывать свой разум от королевской семьи, по закону. Но у простых жителей такого камня нет. А еще маги могут закрываться от ментального воздействия. Мой отец научил меня, я тоже покажу как это делается. Только не знаю, получится ли, ведь я маг огня.
— Возможно принцип здесь одинаковый, — предположила я. — Давай попробуем прямо сейчас. Не сидеть же мне затворницей.
Весь остаток дня мы с Кряжеком учились: я управлять даром, Кряжек учить менталистов. Оказалось, я была права, когда надела шлем на свою голову. Посмотрев на меня «магическим» зрением, отец очень был удивлен, что я так быстро и без подсказок сообразила что делать.
С помощью Кряжека процесс пошел быстрее мои блоки и щиты стали крепче и надежнее. Он снимал осканит, и я могла проверять свои силы. Теперь я качественно закрывалась от внешней информации. К концу дня в моей голове жили только мои мысли.
Оказалось, что теперь я могу так же как Кряжек убираться и очищать вещи, нагревать воду, высушивать волосы или одежду. Меня это порадовало, но создавать горящие пульсары на руке я не могла, не могла договориться с землей, чтобы поднять ее из горшка.
— А где Нара, спросила я уже вечером после ужина. За нашими занятиями я и не заметила, что матери нет дома.
— Нара переночует у подруги, завтра я скажу ей, что ты научилась ставить блоки, и она вернется. Камня у нее нет, они очень дорого стоят, поэтому она придет потом.
Я видела мысли матери и знала, что она не принимает меня. Расспрашивать Кряжека об этом я не стала, пусть сами разбираются, у меня своих проблем полно. Возник соблазн подправить отношение матери ко мне. Сделать ее более любящей. Но немного подумав, я решила, что это нечестно. Я хотела, чтобы Нара сама по доброй воле приняла меня и полюбила.
Отец так много говорил о богине, которая по своей воле раздает магические дары, что я решилась спросить:
— Могу я поговорить с богиней и задать ей вопросы, которые меня интересуют?
Я помнила, что на Земле наш Бог хотел, чтобы мы обращались к Нему постоянно. В любой сложной ситуации я привыкла искать ответы у Него.
Кряжек задумался.
— Я не знаю. Но, думаю, можно попробовать.
— Давай сходим завтра. Я устала от безызвестности.
— Завтра, так завтра, — согласился Кряжек.