Эта история о судьбе одной из моих самых близких подруг - Лены. Мы познакомились сорок лет назад. С тех пор вся наша жизнь - в письмах, встречи очень редкие, так как живём слишком далеко друг от друга.
В своё время Лена окончила радиотехникум, потом институт, успешно вышла замуж, родила детей - дочку-красавицу и сына-богатыря. Но с годами семейная лодка не то чтобы разбилась о быт, а дала широкую трещину - муж стал попивать, а в пьяном угаре бывал зол, обижал словом и не только.
Но Лена - оптимистка, она, как умела, латала свою семейную лодку и плыла на ней дальше до тех пор, пока не узнала, что муж её неизлечимо болен. После похорон она, как и любая женщина, отдавшая мужу самые лучшие годы, сильно горевала, пугало одиночество, потому что дети к тому времени выросли и начали жить отдельно.
Я получала от Лены письма то печальные, то окрашенные тихой грустью. И вдруг однажды всё переменилось, я получила письмо-взрыв, вызов судьбе, письмо, окрашенное совсем другими, яркими красками. Этим-то письмом, с согласия Лены, разумеется, я и решила поделиться, а вдруг кому-то оно поможет снять чёрный траурный платок и вспомнить, что возраст «за пятьдесят…» может подарить ещё массу приятных неожиданностей.
Письмо Лены начиналось так:
- Знаю, что очень за меня волнуешься, переживаешь и ждёшь новостей. Готова? Моя жизнь изменилась! Я этому очень рада! Вселенная меня проверила и решила сделать царский подарок. И я его приняла!!! После годовщины памяти Вити я разрешила себе другую жизнь и начала активно действовать: позвонила в несколько брачных агентств и выбрала интуитивно своё. Назавтра поехала, заплатила деньги, заказала себе жениха – друга, мужа.
В своей спальной повесила на стенку коллаж, среди прочего – заклинание «Я очень хочу выйти замуж!» и газетный снимок: женщина смотрит в бинокль, внизу подпись: «Настоящая женщина всегда найдет настоящего мужчину!»
Я получила у свахи пять сотовых телефонов, две недели себя уговаривала, потом начала знакомиться. Пришедшему на свидание мужчине сразу говорила свою цель: выйти замуж! Постель как индикатор исключила для себя сразу, а потому на предложения попить у него чаю, сразу давала отказ.
Никому не говорила, где живу, не давала домашний телефон - только сотовый. Сваха тоже давала мой телефон желающим познакомиться, описывая меня словесно, так как я ей фото не оставила, только имя, одно лишь имя - Елена.
Прошло четыре из пяти знакомств, в душу закралось сомнение, но оставался ещё один, который в данный момент был в командировке в Питере.
Договорились встретиться по возвращении его из командировки. А буквально через день я услышала ещё один голос, который предложил встретиться. Я была занята, поэтому отбила звонок, даже не поинтересовавшись его именем.
Но он звонил снова и снова, причём, напористо, как танк. И вот, устав от него отбиваться, я решила с ним поговорить. Он спросил меня:
- Вас зовут Елена? А отчество?
Я ответила:
- Александровна…
И радостный голос из трубки, это надо было слышать:
- Так звали мою покойную жену!
И я резко, даже зло ответила:
- А я не знакомлюсь с Викторами!
Выждав время и дав мне успокоиться, он позвонил снова. Из этого разговора я узнала его данные: рост, вес, образование, то, что он живёт один, что мы встретимся у него, что мои дети будут жить одни, так как я выйду за него замуж и перееду жить к нему. И самое главное, что зовут его не Виктором, а Георгием Викторовичем. Этот день мы приняли за день знакомства, условно я знакомилась со своим будущим мужем.
Его тактика поразила меня – это напор! За один день он позвонил мне пять раз, и так продолжалось целую неделю. Через неделю состоялась наша встреча, он мне понравился с первого взгляда.
Во время этой встречи я многое о нём узнала, человека как будто понесло, наконец-то он оказался не один, было кому слушать. Я узнала, что в 1981 году он служил в Афганистане, был снайпером и что в Афган пошёл, чтобы отомстить за брата-десантника.
А когда наступила усталость, надоело подчиняться людям, которые порой нисколько не умнее тебя, бросил всё и в звании майора ушёл в штатские.
Рассказал о том, что рос в семье военного, отец был полковником, было ещё два брата, мать не работала, держала домработницу. Они много лет жили счастливо на советском тогда ещё Кавказе, в Грозном.
Меня, конечно, заинтересовало, почему он так обрадовался, услышав моё отчество – Александровна. Он признался, что всю жизнь был однолюбом. В детстве любил Елену, Елену Александровну. Отцы служили в одном полку. Потом, после школы, их жизнь развела, так как военные люди живут на одном месте от приказа до приказа.
И вот, окончив военное училище, юный лейтенант Гоша приехал в гости к родственникам в наш город. В транспорте запал на девочку, проводил, оказалось, что зовут её Лена, Александровна. Через три месяца он выбил в части внеочередной отпуск и поехал жениться. Прожил со своей Леной около сорока лет. И вот она умерла – во время не очень сложной операции отказало сердце. Вот почему ему сразу и показалось, что словосочетание Елена Александровна – это судьба. Я естественно разволновалась:
- А любил ли ты свою жену?
- Ещё как любил… Прости, но сразу после её смерти у меня даже была попытка самоубийства, сын спас, ему почти сорок лет, а он плакал надо мной, как пацан.
И я почему-то поверила, что стану для него и в самом деле спасением, вернее, мы оба станем друг для друга спасением от одиночества. Мне стало понятно, почему он, ещё не увидев меня, сразу позвал замуж. Заочно. Представляешь? И ему было по барабану моё согласие-несогласие, он бы взял меня осадой, так как навыки снайпера – сутками лежать, ожидая, ты или тебя, - это хороший тренинг. И чутье, и нюх, и зрение, и терпение, и смелость, и желание жить.
Детям моим я сказала всё сразу сама: «Так меня ещё никто замуж не звал, не видя в глаза…»
Встречались мы ежедневно, на телефоне висели часами, а уж сотовому доставалось! И вот он предложил мне переехать к нему в любой удобный для меня месяц. Я согласилась на тот, когда пройдёт полгода со дня смерти его жены, а ещё через полгода мы наметили день официальной регистрации брака. Он мне сказал просто, без рисовки, как само собой разумеющееся:
- Я – русский офицер, я – дворянин, мою бабку-дворянку дед выкрал тайно, я сдержу слово.
А я себе сказала: «Кончились, Ленка, минусы в твоей жизни, теперь будут только плюсы! И я сама их буду отовсюду доставать. Жизнь повернулась ко мне своей яркой, лучшей стороной, хлопот будет больше, но и радости больше!»
Но до этого были ещё наши первые встречи – это как возвращение в юность.
В самом начале, когда он предложил пойти к нему, я выдала всё, что считала нужным:
- Я не прыгаю в чужие койки, я не хожу по мужикам, я ищу друга-мужа, ищу серьёзно, подав сведения о себе в агентство, решившись на это не вдруг, предупредив взрослых, заметь это, взрослых детей. И вопрос «ко мне домой» не обсуждается за невозможностью.
Первое время я звала его только по имени и отчеству, недели полторы. Когда я всё же перешла на «ты», он попросил разрешения поцеловать меня при прощании в щёчку. Потом через пару-тройку вечеров он меня поцеловал по настоящему, и мне это очень понравилось. У меня закружилась голова, и бешено застучало сердце. А через три недели после знакомства я всё-таки пошла к нему, уступив в первую очередь себе, а не ему.
И ещё я поняла, что часами гулять по улице со взрослым мужчиной и целоваться в подъезде, самой будучи взрослой, долго нельзя. Уходит прелесть встреч и расставаний, начинается бессонница и злость на свою нерешительность.
И я решилась. Знаешь, как это было? Надела длинную шубу, под неё чёрные колготки и чёрную юбку на двенадцать сантиметров выше колен. Стильную блузку с королевским воротом на три сантиметра ниже пупка – короче, полуголая, чтобы быстрее соблазнить.
Теперь я радуюсь, что уступила, получила, что хотела, не разочаровалась в своём ожидании.
А через порог в свою квартиру он внёс меня на руках.
И после всего-всего-всего он признался, что стал бы презирать меня, если бы я легла с ним в кровать сразу, хотя и провёл бы со мной ночь с полным удовольствием. А потом – ничего. Но я думаю, что врёт. И вот мы вместе. Мне с ним хорошо всегда, везде, в любое время суток.
Я могу молоть разную чушь, не фильтруя и не стараясь казаться лучше. Как есть! Но говорю я мало, в основном слушаю. Он очень нежен со мной, порой мне самой не верится, что всё это реально.
Ему 61 год, и у него есть два недостатка: первый – это животик, и второй – он курит.
Но думаю, что это я переживу, и не такое переживала. Обнимаю тебя. Лена.
Что ещё можно добавить к этому письму? Только порадоваться за подругу. Смущают, правда, другие два момента: как быстро они забыли людей, с которыми прожили вместе десятилетия. Или не забыли?
И второе. Лена ничего не пишет, как ко всей этой любовной истории отнёсся сын Георгия и уже взрослые внуки.
Но считаю, что любовь и тут наведёт мосты. Не будем ханжами и пожелаем им счастья.