Чем дольше я жил один, тем больше наслаждался одиночеством. Я был рад остаться наедине со своими мыслями, вдалеке от суетливого мира. Я не хочу быть в этом мире, и никогда не хотел, но вынужден пройти эту дорогу. По крайней мере, сейчас я счастлив. Я понял, почему истинно верующие люди уходили в затвор: жили в лесу либо удалялись в монастыри, а некоторые принимали обет молчания. Одиночество – это путь к себе. И если двигаться правильно, таланты, которые есть в человеке, начинают развиваться. Именно потому святые отцы становились обладателями таких способностей, как прозорливость или исцеление.
В конце зимы одна из бабушек слегла. Я ничем не мог ей помочь. Пришло время. Скоро её душа вернется к Создателю. Ухаживать за ней приехала внучка Лена, тридцатилетняя женщина. Я встретил её на станции, чтобы отвезти в деревню. Весь путь она задавала вопросы. Ей было непонятно, почему молодой симпатичный парень поселился в глуши. Я отвечал односложно.
– Ты сделал это из-за девушки. Несчастная любовь, – решила Лена.
Я неопределённо пожал плечами. Пусть думает что хочет. Лишь бы отстала. Но как выяснилось позднее, это не входило в её планах. С первой встречи она заинтересовалась мной. А потом, когда выяснилось, что я спортивен, не пью, умею делать любую мужскую работу и вдобавок занимаюсь лечением, её было не остановить.
Сначала она пришла проконсультироваться по поводу своего здоровья. Я не увидел в её теле серьёзных болезней. Разве, что глупость, но перед ней я был бессилен. Несколько раз она приносила свежую выпечку, надеясь, что я приглашу её к себе на чай. Но наше общение ограничивалось периметрами крыльца. Я тщательно соблюдал границы.
Однажды Лена пригласила меня на ужин. Я согласился, но пробовать её фирменное жаркое не стал.
– Я вегетарианец, – объяснил я.
Лена недовольно поморщилась:
– Мужчине нужен белок.
Я решил не распространяться, что получаю его из других продуктов. Это женщина никогда не поймёт ни меня, ни мой образ жизни.
Её бабушка в тот день чувствовала себя так хорошо, что смогла недолго посидеть с нами за столом. Я завёл разговор о её жизни, и она увлеченно рассказала о родителях, детстве, полевых работах, встрече с будущим мужем и о войне.
Лена быстро заскучала, а мне было интересно. Жизнь бабушки показалась мне такой длинной и в то же время короткой. Она много работала, старалась помочь даже взрослым детям. А те не приехали, чтобы провести с ней последние дни. Обязательства и работа были важнее. Сын прислал свою дочь, а та поехала лишь потому, что ей пообещали заплатить.
Многих людей старики раздражают занудством, беспомощностью, специфическим запахом, склонностью к воспоминаниям. Вот и Лена плохо скрывала свое недовольство, но она хотела мне понравиться, поэтому делала вид, что ей интересна наша болтовня.
Почему я затеял этот разговор? Потому что знал, скоро душа бабушки отделится от тела.
Это произошло через двое суток. В четыре утра ко мне в окно постучала Лена.
– Я проснулась оттого, что бабушка захрипела. А когда подошла, она не дышала. Милан, я боюсь, можно побыть у тебя? – прокричала она сквозь оконное стекло.
Я вышел на крыльцо и спросил:
– А чего ты боишься? Свою бабушку? Она любит тебя и не причинит зла.
Лена посмотрела на меня с раздражением.
– И все-таки правда, что нормальный человек не будет селиться в глуши. Ты холоден, как лёд. Я пришла за утешением! – крикнула она.
Но я знал, зачем она пришла. Надеялась остаться у меня в доме, стать ближе, но вместо этого я произнес:
– Тебе не стоит проводить время наедине с малознакомым парнем. Иди лучше к бабушке Ане. Скажи, яму для могилы я выкопаю, пусть только место на кладбище покажет.
– Бесчувственный тюфяк! – недовольно бросила Лена и направилась к калитке.
Сколько себя помню, я всегда стремился к одиночеству, но наедине с собой мне становилось скучно. Потому что я не знал и не принимал себя. Меня начинало тянуть к людям, но в компаниях я быстро уставал от шумихи и глупых разговоров. Меня шатало из стороны в сторону, я ощущал себя несчастным и тут и там, и упрекал в том, что не такой, как все. Слишком сложный, вдумчивый, инертный, отстранённый.
Сейчас я был рад тому, что мне удалось избавиться от шелухи собственной критики, чужого мнения, общепринятых установок. Я понял, одиночество для меня жизненно необходимо. В тиши я восстанавливаюсь и заряжаюсь энергией. Ошибка многих людей в том, что они, пытаясь угодить окружающим, начинают идти против своей сути, переделывая себя. Но любое насилие – это зажим в теле, а длительный зажим превращается в болезнь. Чтобы быть здоровым, надо стать честным, но не все способны на откровенность с собой. Потому что принять правду и признать ошибки могут далеко не все. Проще жить в тумане самообмана, чем пытаться все исправить. Любой труд стоит усилий, а зона комфорта тем хороша, что не требует особого напряжения.
Мне было немного жаль, что после смерти бабушки в деревне осталось только три жилых дома. Но с другой стороны, я вряд ли когда-то буду способен отказаться от одиночества.
Накануне отъезда Лена вновь постучала в моё окно, попросила отвезти на вокзал. По пути она принимала разные попытки, чтобы заинтересовать меня, но большую часть я молчал.
Когда мы подъезжали к станции, её осенила догадка:
– Так ты из этих! Как я раньше не поняла!
Я бросил на неё взгляд и улыбнулся. Пусть лучше думает, что я гомосексуалист, чем видит во мне объект для любви.
Я остановил машину у вокзала. На прощание она посмотрела на меня с ненавистью.
– Нельзя было сразу сказать? – раздражённо произнесла она. – Я выпендривалась как дура!
Лена громко хлопнула дверью и направилась к выходу на платформу.
Я устало посмотрел ей вслед, и больше всего мне захотелось вернуться домой к Барсу и одиночеству. Но перед этим неплохо бы заехать в супермаркет.
В конце недели у моей калитки притормозила полицейский УАЗ. Не дожидаясь стука в дверь, я сразу вышел на крыльцо.
Полицейский зашёл в палисадник, поздоровался и представился.
– Что-то случилось? – спросил я.
Он осмотрел меня с ног до головы и ответил:
– Вы новый жилец в посёлке, надо было давно приехать познакомиться, но всегда какие-то срочные дела.
Я догадывался, что он лжет, но не стал выяснять, а сразу пригласил в дом, предложил чаю.
– С удовольствием выпью, – не отказался полицейский.
Пока напиток заваривался, он попросил показать паспорт и документы на дом, а потом обошёл все комнаты.
– На что вы живёте? – спросил он.
– Я сдаю квартиру в городе.
– А ещё, говорят, вы лечите.
– Люди верят, – неопределённо ответил я.
– А вы как считаете?
– После встречи люди уезжают, и я не могу знать, что с ними происходит дальше.
– Почему вы поселились здесь?
– Я люблю одиночество, – честно признался я.
Полицейский посмотрел на меня с удивлением и заметил:
– Я думал, что в таком случае уходят в монастырь.
– Там тоже есть люди и правила.
Мы присели за стол. Я поставил перед гостем тарелку с печеньями и мед.
– Сахар не покупаю, – объяснил я.
Полицейский положил руки на стол и поморщился.
– Где у вас болит? – спросил я.
– Подмышки. Сучье вымя замучило, – признался он
– Можно мне взглянуть?
Полицейский недоверчиво посмотрел на меня, но все же принялся расстегивать рубашку.
Когда он поднял руки, я надел медицинские перчатки и притронулся к воспалению.
– Лечение не помогает, я был у разных врачей. Даже к бабушке заговаривать ездил, Мать уговорила, мол, сглазили меня.
– Если в это верить, то так и будет, – произнес я и добавил: – У вас есть отношения, которые причиняют боль, но вы никак их не разорвете. Поэтому воспаление будет только увеличиваться.
Полицейский усмехнулся:
– Почему я должен верить?
– Завтра вам станет легче, потому что вы были у меня. Если в течение месяца не будете общаться с той женщиной, болезнь исчезнет, – объяснил я.
– Посмотрим, – не поверил гость, застегивая рубашку. – Но чай у вас вкусный.
– Сам травы собирал.
Я проводил полицейского к машине. Он сел за руль и завёл мотор. Шум в двигателе мне не понравился.
Я махнул рукой и прокричал:
– Подождите!
Потом убедил его поднять капот машины. Я быстро выяснил причину и посоветовал, что предпринять.
– Да у тебя много талантов! – заметил полицейский, пожимая мне руку. – А нам сообщение пришло, что здесь живёт извращенец и наркоман. У тебя есть враги?
– Нет. Но есть женщина, надежд которой я не оправдал.
– А у меня есть женщина, которая не оправдывает моих надежд.
Полицейский улыбнулся и похлопал меня по плечу. Затем вырвал лист из своего блокнота и что-то написал.
– Это номер моего телефона. Звони, если что, – проговорил он, протягивая клочок бумаги.
Я зашёл в дом. Не всегда болезнь идёт от неправильных поступков, мрачных мыслей и от непринятия себя. Иногда заболевание – это просто физиология, генетика или действие окружающей среды. В таких случаях надо сохранять спокойный настрой и беречь свое тело.
Причину болезни выявить нелегко, и здесь нет общего правила для всех. Часто поискам правды мешает гордость. Мало кто хочет смотреть на свое истинное отражение. Это как разглядывать постаревший портрет Дориана Грея.
А мне было жаль, что у меня нет силы лечить тяжелые или наследственные заболевания. Но почему не попросить эту способность у Создателя? Но как это сделать? Простой молитвы будет недостаточно.
После недолгих размышлений я решил уйти в аскезу, чтобы с помощью жёстких ограничений прийти к своему «истинному я».
На входную дверь я повесил записку, что заболел гриппом и в течение недели не буду ни с кем общаться. На самом деле я хотел погрузиться в полную тишину и темноту. Я занавесил окна плотными шторами так, что в дом перестал проникать даже малейший лучик света. А чтобы кот мог беспрепятственно посещать дом, я открыл окно на чердаке. И поставил неподалеку мешок с кормом, когда Барс захочет есть, он обязательно начнет мяукать.
Потом я надел повязку на глаза и приступил к медитации. Я решил провести неделю в тишине, темноте, одиночестве, без пищи, но с достаточным количеством воды. У меня была лишь потребность в молитвах и медитациях. Только так я смогу погрузиться внутрь себя и прикоснуться к своей душе, а через душу к Богу.
Уже к концу первого дня, лишив себя всего, я ощутил не страдание, а освобождение. На второй день моё сознание стало чистым как кристалл. На третий – тело и разум, лишенные главных потребностей, как бы перестали существовать. Я ощутил себя сгустком энергии, застывшим в центре комнаты. Наверно такие чувства испытывает душа, отделяясь от тела.
В четвертый день я словно очутился вне времени. Я четко увидел прошлое всего человечества, а на пятый день – его будущее. На шестой день я услышал голос внутри себя:
– Служи мне и станешь мистиком, которого не знал мир.
События седьмого дня я не запомнил. Возможно, я впал в забытье или спал. Я очнулся рано утром восьмого дня от звука будильника. Моя аскеза была закончена.
Все эти дни я спал на полу, иногда ощущая, как Барс прижимается ко мне. Я поднялся, снял повязку, выпил стакан воды, потом вышел на крыльцо. Хорошо, что рассвет еще не наступил, иначе мои глаза после недели темноты не выдержали яркого света.
Я посмотрел вокруг. Мир показался мне не таким, как прежде. А возможно, изменения произошли во мне.
Продолжение следует.