Пять утра. Хмурится небо, хмурятся серые многоэтажные здания. Хмурюсь я. Нормальные люди в такое время спят под теплыми одеялами. Десятый сон досматривают.
- В гробу отоспишься, - грубо бросил мне напарник Даня. Эй! Мысли подслушивать некрасиво! Но коллега лишь ухмыльнулся. Сейчас он как никогда был похож на темного - то же равнодушие во взгляде, то же желание поскорее разделаться с опасной работенкой и свалить по своим делам.
-Поработаешь с мое, и не таким станешь, - огрызнулся Данил. Я раздражал его своим идеализмом, которые Даня за глаза называл "идиотизмом". Я тоже не пытался скрыть взаимную неприязнь.
А вот и та, ради которой нас подняли в такую рань. Двое оперативников держали в наручниках девочку лет тринадцати. Я коротко взглянул на преступницу. Худенькая, черноволосая, некрасивая, но с возрастом, возможно, научится быть приятной. Что бросалась в глаза, так это неприкрытая ненависть в глазах ребенка. Казалось, она хочет броситься уничтожать все живое.
-Она напала на ребенка, - доложил опер, - На своего друга, с которым общалась с пяти лет. Дети играли вместе, потом Марина позвала Толика за дом. Сказала, хочет сделать ему подарок. Попросила мальчика закрыть глаза, якобы потому что готовит сюрприз и выпустила клыки. Ребенок выжил чудом. Мимо проходил наш сотрудник, он среагировал быстро — скрутил нежить, вызвал подкрепление.
Маленький вампиреныш злобно зыркнула на докладчика темными глазами. Как Марина стала вампиром? Я прикрыл веки, позволяя ответу влиться в сознание. Это случилось около двенадцати часов назад. Девочка возвращалась из художественной школы. Там она рисовала натюрморт - вазочку с цветочком. Ваза упорно не получалась, как девочка над ней ни билась. Все равно косая! "Почему же?" - упрямо думала Марина. Она купила жареный пирожок и пошла бродить по двору. Домой возвращаться не хотелось, там уроки, уборка, невымытая после обеда посуда. Мама с папой еще не вернулись, а уже начало темнеть. Марина села на лавочку и стала смотреть, как на небе появляются первые звезды. Она достала пирожок из пакета и вдруг почувствовала, как в шею впились чьи-то острые зубы.
...Он обратил девчонку в вампира не сразу. Сначала сломал ее волю. Творил с ней страшные вещи, такие не должна пережить ни одна тринадцатилетняя девочка. Ни один ребенок.
-Все ясно, - скучающе произнес Данил, возвращая меня из Марининых воспоминаний в реальность, - Мальчику стереть память. Нечисть на утилизацию. Если с мои решением, все согласны, собравшиеся могут быть свободны.
Кулаки непроизвольно сжались. Я пошел в светлые маги не для того, чтобы убивать детей!
- Я заберу девчонку с собой.
Существо, которое еще вчера было Мариной, выпустило клыки.
— Под свою ответственность!
- Хорошо, - Даня удивленно приподнял бровь. Но недоумение скоро сменилось привычным равнодушием, - В офисе заполнишь документы на неё. Теперь если она убьет кого-нибудь, наказан будешь ты.
Всю дорогу до офиса вампиреныш не сводила с меня плотоядных глаз.
- Девочка голодная, - сказал я.
Даня протянул склянку со свиной кровью. Он, опытный маг, все время носил такие вещи с собой. Во время допросов некоторые виды нечисти могли выложить за склянку абсолютно любую информацию. Да что там, ботинки готовы лизать ради драгоценной капельки крови. Мы, светлые маги, активно этим пользовались.
Марина жадно накинулась на угощение. С каждым глотком ее щеки наливались румянцем, на губах заиграла улыбка. И вот она становится почти похожей на обычную сытую девочку. Марина взяла меня за руку, с притворной доверчивостью заглянула в глаза. После "завтрака" её ручка была теплой, почти человеческой. Подлизывается. Но руку я не убрал.
- Если хочешь знать мое мнение, ты совершаешь ошибку, - произнес Даня, нехотя ставя подпись на документах, - Девчонку ты не спасешь. Она умерла еще там, во дворе. Сам покалечишься, других покалечишь, - проворчал коллега и протянул мне грубо сделанный ошейник.
- Без этого она отсюда не выйдет. Он будет сдерживает нежить, когда та попытается кого-нибудь грохнуть. Сначала ударит током. С первого раза не поймёт предупреждения, её парализует. Если вампиреныш каким-то образом продолжит движение после этого, ошейник его убьёт.
Я пытался сделать протестующий знак, но коллега сухо добавил:
-Это не обсуждается.
***
И вот маленький, жаждущий крови, вурдалак сидит у меня в гостиной. Бутерброд жует. "И зачем ты в это ввязался? - полюбопытствовал голос разума, - Ты - дурак!" Стараясь не думать о том, что передо мной находится несостоявшаяся убийца, поинтересовался:
- Какой у тебя любимый фильм?
Марина посмотрела на меня как на ненормального. Вампиры воспринимают прежнюю человеческую жизнь как смутный сон. Нужно заставить ее вспомнить, кем она была.
-Неделю назад я любила смотреть "Сумерки", - невесело усмехнулась девочка. Да. С юмором у Вселенной все в порядке. Я в который раз изумился, каким экзотическим способом порой исполняются человеческие желания.
Не знал, что смотрят современные дети, поэтому просто включил ей Аватара. То, что когда-то любил смотреть сам. Вампиреныш пялился в компьютер остекленевшим глазами. Казалось, она даже не видит то, что происходит на мониторе.
В дверь раздался звонок. "Анна, - вздохнул я. Открою дверь — мне не сдобровать. Не открою дверь — будет ещё хуже. Почти уверен, Даня уже поведал моей девушке о том, что ее и без того безумный бойфренд приручил вампира. Растрепал он все не со зла, просто это слишком интересная тема для разговора в обеденный перерыв, чтобы промолчать.
Лицо волшебницы пылало от гнева. Обычно тщательно причесанные волосы растрепались. Она рванула сюда сразу, как только узнала. Хорошо, ступы в последние десятилетия запретили. А то обязательно вписалась бы в какой-нибудь столб. Судя по всему, она ожидала увидеть меня разорванным на части, а квартиру — залитой кровью. На лице волшебницы отразилось лёгкое недоумение, которое быстро сменилось гневом.
- Ты сошел с ума! - прокричала Анна.
- Я тоже тебя люблю.
- Если ты хочешь остаться со мной, то должен от нее избавиться. Жить, каждую секунду думая о том, слопала ли она тебя уже или сожрет чуть попозже, я не смогу. Сдай туда, где ей и положено находиться.
- Ты предлагаешь мне её убить? — вкрадчиво поинтересовался. И тут же пожалел о резкости этого вопроса.
Волшебница опустилась на кушетку. Прикрыла лицо руками.
- Да как ты не поймешь, — тихо сказала любимая, — Она уже умерла. А если она нападет на тебя, а если убьет, а если, - дальше мне предстояло выслушать получасовую истерику. Волшебница ли, ведьма ли, Анна в первую очередь была любящей женщиной. Я старался не слушать слова, а наслаждаться грозными переливами ее серебристого меццо-сопрано. Потом сделал девушке кофе и еще раз сказал, что люблю. Маленькая вампирша отвлеклась от фильма. Наблюдать за разворачивающейся сценой оказалось гораздо интереснее. В глазах Марины впервые с её приезда светилось живое любопытство.
Анна от меня не ушла. Вечером она учила Марину делать пирожки по бабушкиному рецепту. Женщины - существа нервные, непредсказуемые, но добрые. Называла меня исключительно "дураком", но больше не плакала.
***
Ночью я проснулся от того, что что-то сдавило грудь. У этого существа не было ничего общего с ребёнком, которого я пожалел днём. С выпущенных клыков капала слюна. В глазах только голод — ничего человеческого. Вампиреныш потянулся к моей шее. Удар тока.
Существо отпрянуло и с воем бросилось в свою комнату. На секунду мне показалось, что Даня и Анна были правы. А если бы ошейник не сработал? А если бы...» Я старался об этом не думать.
Когда вошёл к ней в комнату, Марина уже выглядела как обычная человеческая девочка. Она плакала и казалась виноватой. Интересно, правда ли испытывает вину? У наших учёных были разные мнения на этот счёт. Кто-то говорил, мимика вампиров — пережиток человеческого прошлого, кто-то — что они просто копируют наши эмоции, чтобы завоевать расположение жертвы, очаровать, а потом убить.
Принёс девочке немного свиной крови. Посидел рядом. Говорил лживые банальности: всё будет хорошо, мы переживем это. Мы со всем справимся. Верил ли я в это сам? Не знаю.
***
Пара дней прошли тихо. Большую часть времени Марина была милой и послушной девочкой. Она даже пыталась помогать по хозяйству: готовила мне на завтрак яичницу, мыла посуду и подметала пол. Несколько раз брала краски, кисточки и альбом, но работы выходили тёмными и мрачными, не чета её прежним жизнерадостным картинам.
Когда я вернулся с работы на четвёртый день, квартиру было не узнать: обои разобраны, талисманы и магические обереги разбиты, мебель поломана. А посреди этого хаоса лежит Марина.
— Я не хотела. Я честно не хотела. Оно снова вырвалось наружу, — шептала девчонка.
Теперь дважды в неделю я отвожу её в лес, выгуливать вампиренка. Она выпускает это. Я жду пару часов, пока вампиренок не нагуляется. Из леса ко мне выходит уже не вампир, а девочка Марина. Начальник на эту инициативу долго хмурился, но потом всё же дал добро. Убить вампиренок никого не сможет, а от нападения на деревья ошейник её не удерживает. Пришлось пожертвовать парочкой сосен ради девчонки. Ничего страшного.
Пока вампиренок беснуется, я читаю в машине книги по возрастной психологии. Надо же понять, как работать с детьми, получившими травмы. Ни в какой магической академии этому не учат!
***
-Ты идешь в школу, - сообщил я ей в прошлую среду. Девочка удивленно приподняла бровь. Учительница там была одной из наших, светлая волшебница. Одна из немногих поддержала спасение вампиренка. Марина «держалась» почти неделю. Получала пятерки, оставалась на дежурствах и даже помогала отстающим с домашним заданием. А потом она попыталась напасть на одноклассницу, запустила стулом в доску, и выпустила клыки. Получила разряд тока, парализующее заклинание и двойку за успеваемость. Детям мы сказали, что клыки накладные и Марина пыталась неудачно всех разыграть.
Вечером мы с девочкой впервые поговорили.
— Это сидит во мне, — смущаясь призналась Марина, — я вроде понимаю, что ненавидеть плохо. Я могу дружить с кем-то, кого-то любить. Но потом вдруг мне хочется повалить его на землю, вцепиться зубами...
— Тссы, — тихо сказал я, — думаю, это не только у тебя. У многих. (Неправда, но даже светлому магу можно иногда соврать ради благой цели). Мало ли, что ты хочешь сделать, что ты представляешь. Важно, сделаешь ты это, или нет.
Марина притихла, задумалась. А на следующее утро извинилась перед ребятами. Испекла всем печеньки. Вкусные подучились, хоть немного и подгорели.
Так и проходили наши дни. Иногда легко и весело. Иногда со срывами. Марина научилась предчувствовать появление вампира сначала за двадцать минут, потом за сорок. А потом и вовсе за несколько часов. «Можно не ходить в школу?» — спрашивала она в такие моменты. Я разрешал. Вскоре девочка научилась манипулировать своим состоянием. Пару раз, пользуясь тем, что она «на особом положении», прогуляла уроки просто так, чтобы потюлениться дома, залипая в компьютер. Я знал это, сделал строгие глаза, Марина не выдержала и во всём созналась. По сравнению с нашими прежними проблемами это была ерунда.
- Хочешь вернуться в свою семью и в свою прежнюю школу? —однажды спросил я, — Ходить на рисование, дружить с Женькой, или как там звали твою подружку.
-А это возможно?
Я задумался. Конечно, таких прецедентов еще не было. Но чем отличается Марина от обычной тринадцатилетней девочки? Она бледная, тоненькая, странноватая. Скрытная. Но в тринадцать лет самое время начать задумываться над смыслом жизни, впервые безответно влюбиться, и столкнуться со смертью. Жаль, что в Маринином случае это столкновение было настолько буквальным.
Представился работником социальной службы и привёл девочку домой. Честно выдержал сцену с рыдающими родителями, рыдающей Мариной. И подвывающим им всём щенком, которого пара завела, чтобы не спятить. Щенок плакал просто так, за компанию.
-Что с ней произошло? - тихо спросил меня отец после третьего часа рыданий и объятий, - Мы не видели ее больше года. Мать считала её мёртвой, я всё на что-то надеялся! Вы обязаны нам объяснить, иначе мы не выдержим. Мы сойдём с ума!
«Не сойдете. Тебе это не интересно. Главное — дочь вернулась, » — мысленно сказал я. Воля отца сопротивлялась, мне пришлось вторгнуться в его психику, чтобы внушить это.
-В целях безопасности вашей дочери мы не можем разглашать сведения о её местонахождение в это время, - уклончиво ответил, формируя самые безопасные представления о том, где могла находиться Марина весь этот год. Пусть отец считает, что девчонка просто убежала из дома и слонялась по знакомым. Соц службы нашли ее где-то в метро, горланящей под гитару Цоя. Сам он в тринадцать совершил такой побег и был приведен домой за ухо соседкой тетей Лидой.
На чай я не остался, несмотря на то, что родители упорно удерживали. Марина вышла меня проводить до двери. Мы помолчали.
- Я буду заходить сюда дважды в неделю в среду и пятницу, привозить свиную кровь. В лес возить, по-прежнему буду, — наконец пообещал я девчонке, и усмехнувшись добавил, — с уроками помогать.
— Я не могу, — плечики Марины затряслись, — Вдруг я снова подумаю, о том, как впиться в кого-нибудь зубами. Вдруг опять начну представлять себе это!
— Ну и что? — пожал плечами я, — я знаю, что ты не вопьешься.
- Что, если меня переклинит?
- Не переклинет. У тебя есть вот это, - указал на изящную цепочку, мой прощальный подарок. Ошейник выглядел слишком громоздким для такой миниатюрной девочки. Действует цепочка также: первый раз сильно ударит током. Второй - парализующим заклинанием. Третий разряд, если Марина каким-то образом продолжит движение, ее убьет.
Я настаивал на том, что моя воспитанница может полностью освободиться от этого украшения. Но Данила с Анной мне не поверили. Увидев, облегчение в глазах девчонки, подумал, может, мы сделали этот подарок не зря. Если Марине так легче — совсем не напрасно.
