Дед Михеич слыл в поселке охочим до любви. Давно овдовев он жил один и старался найти себе добренькую старушку, чтобы умеренно вести с ней беседы по вечерам, коротая время за чашкой чая. Мечтал он о спокойной старости, размеренных буднях, но никто из одиноких претенденток на его сердце, не хотел иметь дело с неказистым, облезлым дедом. Жесткие несправедливые высказывания от женщин в его адрес обидно кололи сердце, породили бурю гнева и протеста. А также непреодолимое желание мести.
Он уже полгода вел с ними партизанскую войну с переменным успехом. Умел невообразимым образом неожиданно появиться в таких местах, где его никто не ждал. Он выскакивал из своей засады и жутко радовался, если ему удавалось испугать зазевавшихся бабенок. Любил часто подглядывать за ними на речке, скрываясь в кустах, купающиеся женщины плавали и резвились не подозревая , что за ними наблюдают. Дед долго прятался, а потом громко начинал комментировать увиденное. Бабы громко кричали, ахали и охали, били его полотенцами, один раз даже отхлестав тут же сорванной крапивой, закинули его хлипкое тело в речку, но живучий дед и дальше продолжал держать свою оборону в кустах.
Излюбленным занятием деда было затесаться между баб в магазине и ущипнуть или ухватиться за мясистые бока одной из них. Под страшные проклятья его выгоняли из магазина, запрещая в нем появляться, дабы сохранить остатки волос на голове. По утрам женщины часто собирались у колодца, обсуждая деревенские новости, но завидев деда, разбегались, прихватив тяжелые ведра, с завидной скоростью.
От нечего делать, Михеич начинал вредить бабам, загнав в огород соседских гусей, которые выщипывали всю рассаду на грядках, или, отвязав ведро у колодца, прятал его где нибудь рядом. Однажды поймал козла Ваську, привязал за рога к дереву и он почти весь день тупо простоял на одном месте упершись лбом в ствол и громко блеял, пока Макеевна не нашла его обессиленного вечером. Припомнив бабке Евдохе ее ядовитые высказывания на свой счет, подбросил курам пшеницу, оставшуюся после браги. Куры наелись и попадали, когда бабка увидела свое хозяйство , безжизненно лежащее на земле, упала на колени и рыдала в голос , а он наблюдал за такой сценой и язвительно думал: «вот тебе окаянная, получила. Слезами окупишь мое унижение.» Много проделок было на его счету и терпение у баб кончилось. Собрались они вечером у Полины Андреевны в саду под яблоней и открыли собрание. Выступали все по очереди, перечисляя невинные шалости и страшные грехи супостата. Не догадываясь при этом, что дед уже принял оборону в кустах за забором. Оказывается, дед заметил , что к дому Полины собираются подруги и решил понаблюдать, чем таким они собрались заняться. Прокрался вдоль забора и услышав голоса со стороны яблони принял наблюдение за садом. Он усиленно прислушивался о чем говорят старушки и разминая затекшую спину , пригнувшись на полусогнутых ногах шевелился у забора.
-Девоньки, ну где же это видано, - говорила с надрывом Макеевна, выхожу вчера во двор калитку прикрыть, а передо мной черная кошка , как выскочит из кустов на дорожку и говорит: «здорово Аннушка, жду тебя, не дождусь». У меня чуть сердце не выскочило из груди. Я так и присела, сердце в груди стучит, а он выскакивает из кустов и кричит. «Что испужалась? Бо-и-сси на тот свет пой-ти.»- и хохочет. Тьфу, лиходей, чуть богу душу не отдала, а он издевается.
Дед с упоением слушал и явно был доволен собой, он потирал руки и получал истинное наслаждение
-А у меня недавно петух пропал, три дня искала, и главное кричит где то, а во дворе нет его. Решила баню истопить, дверь открываю, а на меня петух выскакивает, крыльями машет, голодный. – повествует Полина Андреевна.
-нет, девоньки, хватит терпеть его выходки, надо, что то делать,- говорит Светка продавщица, - месяц назад он мне картошку в выхлопную трубу засунул. Я час не могла машину завести, чтобы на базу поехать. И так и эдак к ней подхожу, а она не заводиться, пока мальчишки не подсказали. Чуть поездку мне не сорвал, а все за то, что я ему пряники не продала, за его выходки глупые, так и сказала иди отсюда, даже продавать тебе ничего не буду. Он теперь в район в магазин ездит.
В это время дед под забором погрозил Светке кулаком.
-А мне, помните, он дрожжи в туалет кинул. С ума сошел, что ли. Потом такое началось. Я ведь неделю чистила, а запах какой стоял, рядом со двором ходить невозможно было. Все этот изувер проклятый, все ходил, спрашивал, может тебе помочь почистить, помочь почистить? Вот и почистил, гад.- заключила Настасья Ивановна. Она работала в библиотеке и считала себя весьма культурной женщиной, а тут, такая оказия подорвала ее авторитет в обществе. Все обходили ее двор стороной, а встречая на улице, недвусмысленно хихикали. Это ее раздражало и бесило. А дед в кустах хохотал, зажимая рот ладонью, чтобы случайно не выдать своего местонахождения.
-а я его водой из колодца окатила, когда он предложил мне погреть меня своим горячим телом, ха, ха. Он потом неделю не показывался, – болел.- сказала Петровна.
- а я его по спине граблями огрела,- сказала баба Клава,- ох и бежал он от меня, не оглядывался.
-за что ты его так?- спросила Светка.
-да хотел мне сено переворошить, а потом в баньке спину помыть. Ну, я ему спину то сразу и поправила. Не стала вечера дожидаться.
-что то я не поняла, бабы,- говорит Аннушка- выходит он нам хочет помочь, а мы его сами гоняем да бьем. А еще обзываем, как можем.- она не успела договорить. С улицы донеслись крик и вопли, выскочили на улицу и увидели лежащего на земле деда, он корчился от боли , а рядом стоял козел Макеевны и победоносно блеял. Оказалось, что в тот момент, когда Михеич потирал ушибленную спину, приседая при этом на ногах, по улице возвращались домой козы. Ваську, козла с крутыми рогами, привлекло внимание серое пятно в кустах, постоянно шевелящееся и то высовывающееся, то скрывающееся в зелени. Он постоял немного, раздумывая, и не потерпев соперника у своего двора, кинулся с мерзким блеянием на врага. Круто поддев его рогами скинул на землю. Дед не успел сообразить, что происходит, как оказался в пыли. Спину ломило, он стонал и держался рукой за раненое место. Бабы высыпали на улицу и увидели лежащего деда. Крича и смеясь, распихивая друг друга, бабы отогнали козла, подняли раненого деда и оказали ему первую помощь.
Через неделю у Макеевны протекла крыша и дед Михеич был приглашен ее починить.
Он залез на верх и обстоятельно говорил, что надо сделать и какие материалы нужно достать. Два дня он трудился на крыше, поднимал и прибивал доски, застилал руберойд, поправил конек и починил отливы. Аннушке работать не давал, все говорил: не женское это дело, гвозди забивать. Она была довольна работой, предлагала деньги, но Михеич пригрозил обидеться.
На третий день он прикрутил отвалившийся карниз у окна, сделал новую калитку в огороде, перекопал грядку. Через неделю он уже пил чай в компании Макеевны, и неспешно вел разговор. Через месяц деда было не узнать, побритый, приодетый он стал, как будто выше ростом, лицо его стало округлятся от пирожков и вкусной домашней еды, в его карих глазах светилось неподдельное счастье и радость. Макеевна суетилась по дому, посмеиваясь, хихикая, она пекла пирожки, варила наваристые щи и звала его кушать непременно по имени. Сашенька. Ему очень нравилось, когда к нему так обращались, стал он тихим и добрым. По хозяйски обходил свои новые владения, высматривая неполадки, тут же их устранял, говорил он теперь степенно, не торопясь. В пакостных делах более замечен не был. Да и к чему они теперь, когда столько дел у него впереди - строить новую жизнь.
Бабы перемены заметили и некоторые тайно жалели, что не смогли своевременно разглядеть в деде настоящего работящего мужика и хозяина. Постепенно разговоры о деде стихли и село зажило своей жизнью, смакуя у колодца уже другие истории.