Сижу в очереди за лекарствами в аптеке в районной поликлинике. Аптека на первом этаже, все в верхней одежде. В очереди те, кому выписывают бесплатные лекарства: люди пожилые, у каждого букет болезней. Все сидят на стульях, сколоченных вместе. Народу много, но очередь двигается быстро. Рядом со мной сидит старенькая женщина с палкой, я в очереди за ней. Мне на телефон тренькает сообщение. Я открываю - пришло фото по ватсапу. Соседка переводит взгляд на мой телефон - Это твои? - Да, дочь с внуком. - Ах, внучочек твой, малой, ой малой ещё... - Да, два года в марте будет. - А она значит не работает? - Работает. - Работает? А кто ж с ним? Сидит-то кто? - Няня. С подозрением и немного отодвигаясь от меня: Няня? А ты что ж? Не помогаешь? Я объясняю: они не здесь живут. - А где ж? - В Лондоне. Снова придвигаясь - В Лондоне? Далеко! Как же ж занесло их? - Да по работе. Думали на время. - Ой- ёй, да. Разговор идёт не тихо, в полный голос, все сидят, слушают. Соседка продолжает вроде бы не в тему, но ясно, как шла её мысль: А нам без Путина кирдык. Вот если его не будет - кирдык нам. Вокруг согласно кивают. Она продолжает: Нападут и раздавят, и никто не защитит. Хорошо, что они теперь не уходят, так и работают до конца. Пусть бы работал, пока может. Кто ж его отпустит теперь. Без него никак. Я говорю: ему осенью 70 будет. Напротив встрепенулись, соседка громко - не может быть! Кому? Кому 70? Путину? Рядом голос: Не спит он теперь, по ночам работает. Она разворачивается на голос - и пусть работает, нас защищает. А кто ещё? Без него кирдык. Хана нам тогда. Сожрут заживо. Заразы эти фашистские. Спохватываясь: а я за кем? За кем я? Забыла. Очередь освежает память - вот эта идёт, потом мужчина, потом в белой шапочке, а в зелёном - вы за ней вот, которая в зелёном. Женщина в тёмно-зелёном пальто и чёрном берете машет рукой с другой стороны. Соседка успокаивается. Затихает. Очередь двигается: одни входят, другие выходят. После недолгой паузы она обращается ко мне, понижая голос - а я за кем, забыла. Я поясняю - вы не волнуйтесь, я запомнила, вам скажу когда входить. - А ты когда? - А я за вами. Она успокаивается окончательно и бормочет уже про себя - им только волю дай, заразы. У меня в ушах возникает голос Нины Дорошиной: и чего ж это они окаянные-то на нас рыпаются, капиталисты проклятые...
Всем спасибо! Не болейте!