Вот мне кажется что это прекрасный пример патриархальной семьи. Папа весь красивый и в работе. Мама - в хозяйстве и детях. Коса у мамы до пояса, и не нужно тут иных украшательств. И вся она такая мудроженственная и в дела своих малышей включённая. Нет, никакой иронии. Хоть нас иногда и забавляла её чрезмерная хлопотливость и огорчала излишняя тревожность. Но Настасья Андреевна тот человек, который вызывает уважение.
Дети её до невозможности милы. Их даже и зовут патриархально и сказочно: Алёнушка да Иванушка. И, согласно патриархальным заветам, сперва для Иванушки родилась нянюшка, а потом уж и он сам. Мама настояла на том, что деток нельзя разлучать, поэтому обоих зачислили в нашу группу, хотя мальчику было всего лишь два года. Видели бы вы, как трёхлетняя Алёнушка, ловко, с небольшой помощью одевшись сама, одевала младшего брата! Никогда не путала с какой ножки сандалик. Шорты подавала ему правильно. А колготки уже вывернуты были перед сном заботливой сестрицей. Стоило Ване пискнуть - Алёнушка тут как тут. Отстранит обидчика или взрослым скажет. Игрушку потерянную найдёт. На улице проверит, как у мальчика рукавицы надеты. В его шкафчике после прогулки порядок наведёт. Он заплачет - она объяснит, что Ванечка хочет, если мы сразу понять не можем. И дома Алёна - первейшая мамина помощница. Как она такая получилась? Просто живая иллюстрация к статье "Что на Руси умела крестьянская девочка в четыре года".
Долгое время так всё и шло. Чудесная парочка эта умиляла всех взрослых в нашем саду. Да и не только взрослых, но и детей! Каждый знал: Алёнушка и Иванушка очень любят друг друга. Что-то случилось у братика - ау, сестрица, где ты?
Но, когда девочке шло к пяти, а мальчику к четырём, начали мы замечать, что картина меняется. Алёна по-прежнему заботилась о младшем. Конечно, он уже многое умел, но бывало, что помощь нужна. Девочка стоит на коленях, борется с непослушными Ваниными колготками. А он её вдруг ударит. Она молчит, и только знай пыхтит над колготками. А то Ваня игрушку у сестры отберёт. Она переминается с ноги на ногу и огорчается. Не жалуется. Ничего не говорит. А на улице мальчик как долбанёт её лопаткой! И весь такой сердитый: чего, мол, ты тут стоишь? Она молча отходит. Брат встаёт в пару с другим ребёнком. Имеет право. Но сестрёнка в растерянности: мама велела ей всегда Ваню за руку водить. Да, конечно, мы реагировали. Беседовали. С детьми и мамой. А Настасья Андреевна: "Значит, ты, Алёна, братику не уступила. Расстроила. Не стыдно тебе? Он же маленький". И что бы мы ни говорили, как бы ни объясняли, мамина реакция была вот такая. И даже того патриархальнее: "Он же мальчик!"
Но это, видимо, Ваня вступил в возраст, когда пришла пора сепарироваться от сестры. Запоздалый кризис трёх лет его накрыл. Требовалось ему теперь больше свободы и самостоятельности. Простора для деятельности. Алёна же по-прежнему обязана была глаз не спускать с "малыша", кидаться к нему по первому чиху.
Думается, у харАктерного Ванечки всё хорошо будет. Отстоит он свою независимость. А Алёнка? Которая к нему со всей душой и сестринским долгом? А братец ей тычок в бок и "уходи". Она обязана, а он встречает её заботу с агрессией. А она покорна, молчалива, всегда виновата и всем должна. И растеряна, когда обихаживать некого...
Вскоре семья переехала, брат и сестра пошли в другой садик. Надеюсь, что Настасья Андреевна выровняла своё отношение к детям. Не хочется думать, что хорошо подросший сын всё ещё "карапуз" и "малыш". А Алёнушка, старше его на год, вечная нянюшка для Иванушки.