Утро.
Фюрер орал и брызгал слюной. Для идеального сходства не хватало усов.
Мой шеф - Иван Иванович Иванов, усы не носил, только длинную челку и кличку Фюрер. Шефа ненавидели за показательные сцены унижения подчиненных. И боялись - терять хорошо оплачиваемую по столичным меркам работу никто не хотел. Поэтому все терпели. И я терпел.
-Значит из Астрахани? Жара, трущобы, грязь! Азия - одним словом. Не деревня даже, а - кишлак! А вот твой диплом МГУ это - Европа! - заявил мне шеф при приëме на работу.
Два года я работаю на Фюрера и моя сестра Поля продолжает жить с лимфобластным лейкозом благодаря переводам от терпеливого старшего брата. Двухлетнее унижение имеет цену - жизнь девочки.
Вечер.
Забывать Фюрера в конце рабочего дня меня научили дети - пациенты клиники, куда раз в году приезжает на обследование сестра.
А я четыре раза в неделю работаю старшим братом - читаю, играю и мечтаю вместе с больными детьми.
-Знаете, иногда совсем не обязательно быть медиком, чтобы спасать жизнь! Можно просто Человеком оставаться! - предложил мне однажды работу волонтёра в своëм отделении Полинин лечащий врач. И я остался.
-Останься на ночь сегодня! Мне страшно! А ты про ваши арбузы расскажешь! - говорит мне новый знакомый Яков. Мальчик в клинике неделю. И в свои пять уже понимает - дела плохи. Уколов стало больше.
-Яшка, не разрешат мне! А вот арбуз тебе принести мне уже разрешили!
И утром я забегу на вокзал за посылкой из Астрахани - передали тебе арбуз мо… - не успеваю договорить я.
-Папа, как хорошо, что ты пришëл! - радостно прокричал Яков входящему в палату мужчине. Мужчина прошел мимо меня, наклонился, погладил сына по лысой голове, поцеловал, прижался щекой к щеке, всхлипнул.
-Папа, познакомься с моим лучшим другом из волшебного города, где всегда тепло и растут арбузы, представляешь?! Пап, а ты был в Астрахани?
-Где?! - уточняет отец, поворачивается ко мне и узнаëт:
-Здравствуйте!
Пожимаю протянутую руку, вспоминаю вдруг слова Довлатова про милосердие, которое выше справедливости и говорю:
-Сын у Вас замечательный, Иван Иванович! Настоящий мужчина!
По дороге домой я думаю, что с кличкой для шефа мы поторопились.
плохи. В свои пять пацан это понимает - уколов стало больше.
"На ночь никак нельзя! Я же не врач, дружище! Не разрешат мне! А вот арбуз тебе принести мне уже разрешили! И утром я забегу на вокзал за посылкой из Астрахани - передали тебе арбуз мо…" - не успеваю договорить я.
"Папа, папочка! Ты пришел! Как обещал пришëл!" - радостно прокричал Яков входящему в палату мужчине. Мужчина прошел мимо меня, наклонился, погладил сына по лысой голове, поцеловал, прижался щекой к щеке, всхлипнул.
"Папа, познакомился с моим лучшим другом! Он меня учит рисовать! Папа, он из волшебного города, где всегда тепло и растут арбузы, представляешь?! Пап, а ты был в Астрахани?"
"Где?!" - уточняет отец, поворачивается ко мне, узнаëт, протягивает руку для пожатия: "Был, сынок! Город правда очень красивый, теплый и люди в нём живут необыкновенные!"
"Добрый вечер, Иван Иванович!" - вдруг вспоминаю я слова Довлатова про милосердие, которое выше справедливости и говорю на прощание:
"Сын у Вас замечательный! Настоящий мужчина!"
Я иду домой, вспоминаю выражение глаз смотрящего на ребëнка отца и… и не чувствую ни обиды, ни злости за годы унижений.
Я чувствую, что с кличкой для шефа мы поторопились.