предыдущая часть https://zen.yandex.ru/media/id/621100af1dd0f85c72656d4e/5-istoriia-jizni-moego-dedushki-veterana-velikoi-otechestvennoi-voiny--prodoljenie-621748bbcb04100b824dd905
Группа «Юг» фашистских войск нанесла сильный удар в направлении: Луцк, Ровно, Новоград-Волынский, Бердичев, Житомир с целью захвата Киева и прорывом на Запорожье, силами 6,17 полевыми армиями совместно с 1-й танковой группой отрезать путь отхода войскам юго-западного и южного фронтов, окружить их и уничтожить. 17А противника с танками наносила удар Рава- Русская, Львов, Тернополь, Проскуров, Жмеринка, Винница и к 21июля 1941 года противнику удалось выйти к Умани. Одновременно 3-я Румынская армия из района Баташи наступали, Липканы, Первомайску, Могилев- Подольский и прорвался к 21 июля к Умани, Совместно с частью 11-ой немецкой армии наступающей из района Яссы на Балту южнее Умани и охватили наши войска с юга. В окружении оказались войска нашей 6-ой армии под командованием генерала Музыченка, 12-й армии под командованием генерала Понеделина и 18- армия в которой находилась и наша 96 СД, но нашей 18-ой армии удалось прорваться и выйти из окружения. Основные бои развернулись в районе Подвысокос, Новоархангельского района. Наша 96 СД вела сильные бои в районе села Вербово. Окруженные 6-я и 12-я армии в окружении вели бои до 7 августа 1941 года, в последствии часть войск ушли в леса в партизаны, часть была пленена, а часть погибли в неравных боях на поле боя, нанеся большие потери противнику.
ВТОРОЙ СЛУЧАЙ из фронтовой жизни:
В районе Первомайска припоминается пример, который оставил неприятный осадок в моей душе пожалуй из всех эпизодов Великой Отечественной войны.
Меня вызвал командир батареи лейтенант Отрышко и приказал подготовить взвод разведки, которым я командовал, для похода и с наступлением темноты совместно с тыловой колонной дивизии, которую возглавлял лейтенант Корсун, начнете движение на город Первомайск. Колонна выступила примерно в 17.00 и одновременно начался дождь продолжавший идти всю ночь. Дороги размякли, колеса подвод по самые оси вязли в грязи. За эту ночь лошади уморились, местами лошади не могли вытащить подводу с грузом, и приходилось людям слезать с подвод и помогать лошадям вытаскивать подводы. Переутомление личного состава сказывалась на быстроту движения, так как некоторые ездовые спали, кто ехал верхом спали на лошади сидя. Достаточно застрять одной подводе – останавливалась вся колонна. Пришлось моему взводу, который двигался верхом на лошадях поднимать уснувших и продолжать движение. На рассвете колонна головной частью начала втягиваться на окраину города Первомайска. Дождь прекратился. Я подъехал к начальнику колонны и по его указанию получил задание проскочить на лошадях вперед к деревянному мосту через южный буг, проверить состояние моста и определить могут ли пройти по этому мосту артиллерия среднего и крупного калибра, машины броневики, танки проезжая по городу видели часовых стоящих на посту одного из складов в форме наших солдат НКВД с винтовками СВТ. Недалеко от моста в стороне от дороги на расстоянии 70-80 метров мы видели сеть броневиков наших со звездой, стояли замаскированные сверху ветвями. Время у нас было ограниченно, что бы проверить и убедиться, какая здесь стоит часть, быстро устремились на мост. Осмотрев мост сверху и подъезды к нему, мы спустились под мост осмотреть пролеты, сваи и состояние настила снизу. Подымаясь наверх из-под моста мы увидели и слышали разговор начальника колонны лейтенанта Корсун с майором в форме танкиста, который требовал из всей колонны отобрать 180 человек, разбить на три группы предназначающих для обороны Первомайска. Майор предъявил удостоверение, что он является представителем штаба 18 армии, к этому разговору присоединился один наш капитан в форме пехотинца и мы совместно с лейтенантом Корсун стали возражать против отданного распоряжения незнакомого майора. Разговор продолжался около получаса и не добившись выполнения своего распоряжения майор повернулся и пошел назад в город вдоль колонны. Через 15- 20 минут в городе позади нас открылась сильная оружейная стрельба, застрекотали пулеметы, по головной части колонны. Часть лошадей услышав стрельбу рванулась вперед и убежали. Двое лошадей запряженные в двуколку с катушками провода и телефонными аппаратами взвода связи нашей штабной батареи НАД убежали и найти их не удалось. Моих верховых лошадей взвода разведки то же пришлось долго собирать они разбежались заслышав оружейную стрельбу. Нам пришлось тоже отойти на 200-300 метров и залечь в посадке приготовившись к бою. Как в последствии выяснилось, что наземный десант противника переодевшийся в форму наших солдат на машинах и броневиках через образовавшийся разрыв в нашей обороне по времени опередили нас и вошли в Первомайск, заняли выгодные позиции, дали возможность части нашей колонны втянуться в город и открыли по ней огонь, нам пришлось покинуть город.
Перешла в наступление на самом юге 4-я Румынская армия в направлении Бендеры, Тирасполь, Раздельная, Одесса. Она прорвала фронт 9 Армии генерала Я.П. Черевиченко и рассекла ее, отрезав часть войск от главных сил фронта из которых была образована отдельная приморская армия под командованием генерала З.П. Сафронова. Удар наносился из двух направлений: первый западнее Тирасполя с форсированием Днестра на Одессу и другое на Аккерман. В отдельной Приморской было две стрелковые дивизии и кавбригада. Уже 5 августа был приказ оборонять Одессу. 8-го августа Одесса была объявлена на осадном положении. С 5-го августа начался отвод войск южного фронта, в том числе 18 армии, в которую входила наша 96 горнострелковая дивизия. На линию Чигирин, Вознесенск, Днестровский лиман, как с выходом немецко- фашистских войск в район Первомайска и дальнейшее продвижение их в южном и юго- восточном направлении создалась угроза охвата наших войск противником.
ОТХОД К ДНЕПРУ
Наша 96 СД в составе 18 армии выйдя из окружения отходила с боями к Днепру. 18-19 августа переправлялись на левый берег Днепра в районе Каховки. Переправочных средств не хватало, а в том месте где пришлось переправляться мне их почти совсем не было. Мне на этот раз повезло, так как в этом месте курсировал пароходик «Комсомолец», главным на нем был старшина в морской форме, его называли боцманом, старшиной и капитаном. Я со своими разведчиками начали ему помогать, нам удалось переправить в основном всю нашу штабную батарею, сделав при этом несколько рейсов, с правого берега на левый и обратно. Все мы поработали усердно и крепко устали. Боцман угостил меня и трех моих разведчиков спиртом, который хранил он в десятилитровом бутыле, а закусили по морскому рукавом. Переправившись мы уехали разыскивать штаб дивизии, который удалось разыскать на окраине села Тимошевка. После нас войска переправлялись еще долго и маленький пароходик работал в полную силу перевезя на левый берег Днепра людей, лошадей всю военную технику и вооружение. Наша дивизия заняла оборону по левому берегу Днепра в районе села Тимошевка. Наша 18 армия и 9 армия заняли оборону от Никополя до Херсона. Наши армии были очень ослаблены. На участке нашей 96 СД я не видел ни одного орудия крупного калибра и ни одного танка, часть орудий штатного, среднего калибра- дивизионной артиллерии уменьшилось. В этот период из резервных дивизий в районе Переволочной до Запорожья шло формирование 6.12 армий. 12 армия вошла в состав южного фронта и заняла оборону в районе Днепропетровска. Южным фронтом в конце августа 1941 года командовал генерал Рябышев Д.И. В начале сентября в полосе нашей обороны противнику удалось форсировать Днепр в районе Днепропетровска, где оборонялась 12 армия и захватить плацдарм на левом берегу Днепра. Был захвачен плацдарм на левом берегу Днепра в районе Каховки, но продвижение дальше противнику преградили наши войска, в частности в районе Каховки заняла оборону наша 96СД. Противник был контратакован 6-ой армией( Малиновский) врагу пришлось большую часть своих войск опять переправить на правый берег и начать перегруппировку.
МОЕ ПЕРВОЕ РАНЕНИЕ
Хочу отметить случай моего ранения в районе Каховки в августе 1941 года.
На левом берегу местность ровная, открытая, хорошо просматривалась противником. В нашей полосе обороны стояли скирды соломы и сена. В одной из скирд я и облюбовал место для НП. В этой скирде мы проделали лаз и окно для наблюдения в бинокли и даже приспособили для наблюдения и стерео-трубку. За ночь НП был готов, не так удобный, но местность просматривалась лучше, чем с окопов на земле. Часть соломы мы выбрали с таким расчетом, что сверху над головой оставался слой соломы примерно 80-100 см, а чтобы не обвисала, укрепили сверху досками, а сверху плащ- палатку, она в основном и служила потолком для нашего рабочего места. Пролезть в этот лаз можно одному свободно, а двум трудновато, но возможно. С задней стороны скирды выкопали окоп на случай обстрела. Несколько дней наблюдение шло нормально. Противник эти скирды то же не оставил без внимания, а возможно по блеску от стекла заметил наш НП, потому, что из- за неустойчивости стерео-трубки на солнце легко обнаружить блеск стекол. Внезапно местность со скирдами подверглась сильному обстрелу артиллерийского и минометного огня. Бывают в жизни случаи, которым подвержен человек, вот такому случаю подвергся и я. Разорвавшийся снаряд или мина недалеко от скирды, один осколок от которых поднявшись в верх, описал дугу и угодил в скирду сверху, как раз в наш НП. Он пробил толщу соломы, плащ-палатку и угодил мне в голову с правой стороны. Хотя этот осколок и был ослаблен, но удар по голове был очень сильным, что на мгновение я потерял сознание и когда дошло до моего сознания, было ясно, что меня ранило, сильно кружилась голова, появилась боль. Мои разведчики отвели меня в мед пункт одного из полков, где мне расчистили рану и сделали перевязку. Я полежал около двух часов в мед пункте, уснул, когда проснулся мне предложили, что бы я поехал в мед санбат для отправки в госпиталь, но я отказался. Оставить взвод, своих подчиненных в такой трудный момент я считал недопустимым. Двое суток я пробыл в батареи, в основном проспал, еще два раза сделали мне перевязку, боль стала стихать и я опять приступил к исполнению своих обязанностей…
После этого ранения я стал ощущать перемену в погоде, и чем дальше шло время, тем больше и сильнее появлялась боль в голове, особенно с изменением погоды. Чаще приходилось обращаться за помощью к медицинскому персоналу, которые оказывали и оказывают мне помощь. Изредка на глаза садилась и продолжает и сейчас садиться непонятная какая- то движущаяся сетка, в этот момент я вижу вместо человека и его лица, только силуэт в тумане, а в сентябре 1974 года у меня парализовало левую сторону. Сейчас ежегодно приходится ложиться в больницу для лечения. Видно напрасно после ранения в голову, я отказался лечь в госпиталь.
Продолжение следует