Автомобилистом Элеонора во время описываемых событий была новеньким. Как-то, устав ездить на транспорте, она намекнула мужу Иннокентию, что хорошо бы и ей, как лягушонке в коробчонке...
Имеющий уши да услышит. Уши Иннокентий имел. И в день рождения он преподнес Элеоноре коробчонку.
Коробчонка была бэушная, компактная, веселенько-синяя и называлась "пикашка". Самое то, что Элеоноре и было надо.
И она с жаром взялась за дело. По вечерам, когда большинство автовладельцев загоняли своих лошадок в стойло, Элеонора отправлялась колесить по городу. Бледный Иннокентий сидел рядом и, стараясь не материться, давал ценные советы. Было нервно, но весело.
Через месяц Элеонора почувствовала себя готовой автоледей.
Она уже прилично умела заезжать во двор и, протиснувшись между машинами, парковать свою "синичку" рядом с мужниным "сидом"
Она уже почти поверила в свой талант ездить без аварий. Ха! Ха! Ха!
В тот день всё было против неё. Дурацкие коммунальщики обнесли детскую площадку заборчиком. Дурацкая соседка не захотела прижаться к нему и бросила машину на проезде - не объедешь. Иннокентий вышел руководить парковкой.
Элеонора кралась мимо соседкиной машины и - почти задела её.
- Стоп! - заорал Иннокентий.
Элеонора и сделала "стоп". Но не той педалью. И, обдирая крыло машины соседки, пикашка ломанулась вперед. Прямо в зад машины Иннокентия!
Дико вращая глазами и сглатывая подступившие к горлу выражения, он соляным столбом стоял у своей разбитой задницы.
Элеонора выползла из-за руля.
- Продавай машину, Иннокентий! - возопила она, трагически заламывая руки. - Я за руль больше не сяду!
Раньше она так не выла... Иннокентию стало страшно за душевное здоровье жены. А вдруг полученная психотравма станет непоправимой? Он с трудом отвел взгляд от убитой задней двери.
- Не переживай! Все бьются по неопытности...
Элеонора тут же прекратила свои метания и заламывания рук.
- Ты не сердишься, дорогой? У меня чуть-чуть бампер треснул, можно самим подклеить! И воды в бачок омывателя надо долить!
Ошарашенный Иннокентий снова сглотнул набежавшие слова любви и выдавил только:
- Ну ты даешь, автоледи!