Любил участковый Максимов таежный лес зимой пожалуй больше чем летом - ни комаров, ни прочей надоедливой мошки, и дышалось морозным воздухом легко. Холод? А что холод, спрыгнул с саней и пошел или даже побежал рядом - согреешься быстро. А какие ночи в зимней тайге! Никого тут нет, и бояться некого.
Нет людей в тайге на сотни километров! Зверь? Так и он не дурак чтоб бросаться на человека, только уж по крайней нужде. Вооруженный человек для зверя тем более опасен, лучше его обойти стороной и поголодать еще, дождаться более легкой добычи. Максимов остановил Султана, верного коня, и прислушался, прислушался к тишине ночного притаившегося леса, замершего в ожидании. Тихо кругом.
Султан пофыркивал, перебирал копытами от нетерпения. Ему бы поскорей в стойло, да подзаправиться сенцом, а еще лучше овсом. Но до деревни надо еще добраться, а хозяин почему-то не спешил.
Максимов зачарованно смотрел в прогал между заснеженными елями на кусочек темного неба. Небесный свод был неоднородным, глубоким, не просто черным, с оттенками. И там, далеко от Земли мерцали звезды. Мог ли Максимов сказать, что это красиво? Вряд ли, он просто любил смотреть на ночное небо. Наконец Султан дождался, участковый тронул поводья, и конь, сам выбирая дорогу, двинулся по узкой просеке.
Максимов любил свою работу - службу в милиции, любил ездить по деревням, наводить порядок. Так он понимал свою сужбу и понимал правильно. И еще - участковый любил вот эти долгие переезды, ему и одному нравилось побыть, побыть с самим собой, наедине с природой. Своей семьей он не успел обзавестись, не торопился, да и молод еще был, а жил с родителями. Его старшая сестра была замужем.
По прежнему было темно, но ночь все же отступала - снег начал синеть, как бы сам собой наполнялся внутренним глубоким светом. Это никак нельзя было объяснить, Максимов и не пытался, просто наблюдал за изменениями и знал - наступает утро, а там и день придет, зимний, короткий, скорее всего сумеречный. Солнечных дней в тех краях зимой немного.
"Должна и деревня уже показаться, - подумал Максимов про себя, но просека петляла и петляла, лес не заканчивался, - уж не заблудился ли я, свернув в темноте не туда?!" Проторенные узкие дороги в тайге встречались не так и редко, здесь велись лесоразработки. Но Султан все же вывел правильно - тайга расступилась, и среди редких деревьев показались низенькие заснеженные покатые крыши, освещенные утренним Солнцем, по зимнему холодным.
Больше всего радовало то, что из труб поднимался дым, и запах жилья, а значит и тепла, ощущался даже на расстоянии и радовал. Султан прибавил хода, а участковый тем временем пересчитал дымящие трубы и невесело вздохнул: "Поубавилось жителей в Юзино после моего последнего приезда. Сколько я здесь не был? Пожалуй года два."
Максимов ехал по единственной заснеженной улице деревни к центру между пустующих домов, провожающих его пустыми провалами окон. Как будто укоризненные взгляды смотрели участковому в спину. "Где же Наста живет, мать Ольки?"
В центре деревни между домами, в которых жили люди, были протоптаны тропинки. Одна из тропок спускалась к реке и выходила к проруби, укрытой сверху балаганом, сооружённым из досок. Здесь жители брали воду для своих нужд. Максимов спрыгнул с коня, привязал его к ближайшей изгороди и по наиболее протоптанной тропинке подошел к дому, выглядевшему получше остальных.
Дверь навстречу участковому открылась и на высокое крыльцо вышла молодая женщина в накинутом полушубке и валенках.
- Максимов?
- Я. А ты Настасья Ванютина?
- Да, Настой кличут. За старосту сейчас в деревне. Заходи.
- Мне бы коня пристроить, да накормить с дороги.
- Сейчас. - Женщина обернулась и крикнула в сени. - Вань, участковый приехал, помоги с конем.
Из дома выскочил шустрый мальчонка лет двенадцати, поздоровался и отвел Султана в сарай.
- А накормить-то есть чем? - Спросил Максимов у Вани.
- Есть, как же. Не думай, все как надо сделаю.
- Ты что не в школе?
- Каникулы были, а потом вот отец... пропал. Некогда мне теперь.
- Так что, в интернат не поедешь?
- Нет. Потом нагоню. Мать сейчас как оставишь?
- Тоже верно.
- Олька до Ражино добралась?
- Дошла, раз я здесь.
- Ну, ты иди к матери, я сам.
- Шустрый ты. Чужих не испугался?
- Нет, что они мне.
Максимов поднялся на крылечко, отряхнул унты и через сени прошел в дом. В избе было тепло, пахло свежеиспечённым хлебом и еще чем-то вкусным, мясным.
- Есть будешь?
- Буду. Что случилось-то у вас?
- А ты быстро приехал.
- Так я как раз в Ражино был.
- Все самогонщиков гоняешь?
- Их тоже. А ты что Ольку одну отправила?
- Больше некого, одни старики да старушки у нас остались.
- Ваньку бы отправила, мужик все таки.
- Вот именно - какой - никакой, а мужик. При доме должен быть. Один вон, как ушел, так и сгинул. - Неуважительно отозвалась Наста о своем муже.
- Ты что о муже так?
- Неделю пьет, неделю на печи лежит, на неделю в тайгу уйдет... в свое удовольствие живет.
- А ты приструни его.
- Ага, его приструнишь.
- Ты, и заставить не могла?
- Где мне.
- Пьет много?
- Пока все не выпьет... Ты участковый не думай, аппарата у нас в деревне нет. Брагу ставим. Тебе с устатку налить?
- Потом. Ты мне про тех троих лучше расскажи.
- Расскажу. И еще про одного расскажу, рано утром сегодня забегал. Как намазано у нас чем.
- Про Сирого что ли?
- Ага. Сказал, что ты скоро придешь.
- А он куда подался?
- Все туда же, за теми же, троими.
- Ему зачем?
- Рассказала ему о них. - Наста озадачилась. - А что, не надо было?
- Да нет, ничего... И что Сирый?
- Знает он одного.
- Из беглых этих? А они точно беглые?
- А то, у меня глаз наметанный. Много их через нашу деревню проходит, зон в округе сколько. Да, Гунявый того зовут.
- Это которого Сирый знает? - Максимов насторожился.
- Его, его... уж очень от него воняет, как... тухлой рыбой.
- Сама что думаешь?
- Ничего... Терки у них какие-то. Сирый аж затрясся весь. За ними и пошел.
- Куда они подались?
- Те первые? Вроде как на Дюлино... Ладно, ты есть-то будешь?
- У вас же самих есть нечего... Олька сказала обобрали вас.
- Сколько могли, забрали. Да им втроем много и не унести, доходяги. А мы прокормимся. Ванька вон, на петли наловчился зайцев ловить. Я с утра щей наварила. Хлеб испекла.
- Ну тогда давай.
Хлопнула дверь, пришел Ваня.
- Знатный конь у тебя, участковый.
- А то. Казенный.
- В милиции всем таких дают?
- Только тем, кто бандитов ловит.
- О, я тоже в милицию пойду.
- Пойдешь, пойдешь. Только выучиться сначала надо.
- И есть хорошо. Садись. - Мать налила сыну большую тарелку щей. - Кормилец наш.
- А папка ваш давно ушел?
- Давно.
- Тоже на Дюлино?
- Да нет. Избушка у него в той стороне, - Наста замолчала, потом махнула рукой, - на лося пошел... И не смотри на меня так. Если бы завалил, всей деревне до лета бы хватило.
- До лета... - Максимов покачал головой и вздохнул. - Ружья за твоим мужем не значится.
- А ты знаешь?
- Знаю!
- Петра это ружье...
- Было Петра... Попова, покойничка. Так это ружье сдать надо было давно... Незаконное оно!
- Это ружье деревню кормит.
- Эх, что с вами говорить. - Участковый уткнулся в тарелку.
А Наста, воспользовавшись моментом, зачерпнула поварешкой из чугунка горяченьких щей, подцепив кусок зайчатины побольше, и, не спрашивая, добавила Максимову в тарелку, подмигнув Ване. Тот понимающе улыбнулся.
- Все же как думаете, - участковый обратился к матери и сыну, доедая щи, - зачем беглые в сторону Дюлино пошли?
- Дайкино золото ищут, - выпалил Ваня, для убедительности добавив, - и нечего думать.
- Сказки это и только! - Наста воинственно махнула поварешкой.
- Слышал я про это золото, слухи одни, - добавил Максимов. - А вообще мне все равно туда, в Дюлино. О Матвее не слышно?
- Нет, давно не приходил вечный дед, сидит у своего источника. - ответила Наста.
- И живую воду пьет? - Усмехнувшись спросил Максимов.
- Не знаю. Только об этом деде еще моя бабка рассказывала. Ладно, Вань сходи проверь, как там баня? Я сегодня стирку затеять решила. Участковый, - игриво обратилась Наста, когда сын вышел, - в баньку не желаете перед дорогой?
- Некогда мне. Пора.
- Сегодня все равно до Дюлино не доберешься, и коню роздых нужен. Не в тайге же тебе ночевать.
- А заимка твоего мужа где?
- Не ближе Дюлино. Дед Матвей расскажет, как найти. Так что, остаешься?
- Баня готова, - Ваня прибежал с улицы, - пошли, покажу что, да как.
Баня по черному протопилась на славу. Максимов с Ваней попарились от души, Ваня ушел первым. А когда и Максимов собирался вернуться в дом, к нему заглянула Наста.
Продолжение ЗДЕСЬ
Начало ЗДЕСЬ
Аудио версия этой главы. Читает автор.