Когда мне страшно или тревожно, я иду и делаю что-то простое и будничное.
Ну там, мою окна, например. Делаю овощное рагу. Ухаживаю за цветами. Вычёсываю кошку.
Такие дела как бы убаюкивают страх, возвращают мой встревоженный мозг в привычное состояние.
Какая еще война, когда вон кастрюля на плите, чистое окно или кошачья шерсть на диване скаталась смешным волосатым снежком...
Два года назад, кажется, помните, при посадке загорелся самолёт, и выбегая из горящего самолета, люди хватали с верхних полок свою ручную кладь.
А другие люди, которые потом у телевизоров сидели и слушали эту новость, ужасались: "Как можно думать о своих вещах да шмотках, когда ты в горящем самолете? Твой свитер что, важнее человеческой жизни?"
А психологи тогда объяснили, что люди потянулись к своим чемоданам не потому, что они меркантильные сволочи, а потому что чемодан - это как бы символ того, что все в порядке.
Мозгу человека в горящем самолете так страшно, что он импульсивно заставляет человека делать что-то привычное. Защитная реакция такая. Типа, доставать с полки свой чемодан.
Как будто ничего экстраординарного не происходит, паники нет, "я просто пассажир, с полки достаю ручную кладь".
Когда начался этот... международный замес 21 февраля, я полночи не спала. Читала паблики. Все подряд. Они писали разное, часто противоположное.
Сердце ухало. Когда человек чего-то не понимает и информации ему не хватает, он обычно домысливает. Причем никогда не домысливает хорошее - только самое худшее.
А я вот совсем не разбираюсь в политике и географии. Я в текстах разбираюсь и борщах.
И я ощущаю себя заложником ситуации.
В любой момент жизнь моей семьи может измениться к худшему, а я, взрослая сорокалетняя тётка, не понимаю, что надо сделать, чтобы этого не случилось.
В ту ночь у мужа сильно болела голова, и он рано пошел спать. Перед сном долго и аргументированно доказывал мне, что мы справимся с любым раскладом, а в конце, типа, пошутил: "Ну что ты волнуешься, у тебя вон два холодильника".
Я посмотрела на него испепеляющим взглядом. Я думала, я научилась не заедать стресс. И я вроде отлично справлялась с рефлексией, что съеденный на ночь бутерброд не решит моих проблем.
Но... нет.
Прости, мой куратор здорового образа жизни. Я скатилась в панику, и утихомирить внутреннюю тревожность в ту ночь смогла только едой.
Когда муж заснул, я пошла и наелась до отвала творога с вареньем. И меня это успокоило. Ну какая война, когда вон творог. Да с малиновым вареньем.
А у меня, кстати, два холодильника, если что. Туда много творога поместится.
Заснула в 4.
Утром я отвела детей по школам и садам, изображая веселую беззаботность, а потом решила опять прибегнуть к тактике "делай что-то будничное". У меня много заказов на тексты, но что-то совсем не пишется реклама зубной пасты и детских лагерей, когда вон что творится, а я никак не возьму тревожность под контроль. А то получится ещё тревожная реклама, типа "не прчистишь вовремя - останешься без зубов!" Не думаю, что заказчика такое устроит...
Я решила пока прибраться в клетках у хомяков и испечь блинов.
Блины на кефире, тонюсенькие такие, с дырочками.
И хомяки, смешные такие, вертлявые, с носиками.
Я почистила им клетки, и стала печь блины.
Движения мои были порывистые, злые, невыспавшиеся. Я дважды обожгла палец, сожгла три блина, и пока взбивала тесто, уронила блендер, и он успел побеситься на полу, разбрызгивая тесто.
Но итог - горка блинов.
Я открыла холодильник (у меня их два, если кто забыл) и обнаружила, что нет сметаны.
Во втором тоже нет.
Я собралась и пошла в магазин.
Это два дня назад было.
В лифте встретила заплаканную соседку сверху Машу.
- У тебя что-то случилось? - спросила я.
- У всех что-то случилось, - ответила она.
Я поняла, что она про угрозу войны.
- Ничего не будет, наверное, - успокоила я ее. Таким тоном, главное, как будто мне позвонили оттуда, сверху, и сказали: "Пеки блины, мать, и не волнуйся".
- Откуда ты знаешь?
Я неопределенно повела плечом. Мол, знаю. Надо откуда.
- Я спать не могу. Нервничаю, - говорит Маша. - Вот ты что делала утром?
- Хомякам клетки чистила.
- А я ревела.
- Это потому что у тебя хомяков нет, Маш.
- Я не хочу хомяков, я кошку хочу.
- Так заведи. Чего ждать?
- А вдруг война? Куда я с кошкой?
- А вдруг война, Маш, а у тебя даже кошки нет...
Я когда зашла в лифт - там была одна Маша, а на первом этаже вышла из лифта совсем другая. Озадаченная донельзя. Маша выглядела так, будто шла за кошкой.
В магазине, в молочном отделе встретила знакомую мамочку: наши дети в один сад ходят. Я не знаю, как ее зовут, но мы всегда здороваемся.
- Я вот блины задумала, а не молока ни сметаны, - говорит она. Думаю, она тоже не знает, как меня зовут.
- И я! - смеюсь я. - Я не только задумала, но и воплотила! А сметаны нет.
Мы поговорили о рецептах. Я знаю один секрет, чтобы тоненькие блинцы были, как салфеточки...
Потом я спрашиваю вежливо:
- Ну как вы переживаете всё это?
- Что?
- Ну, мировые новости. Прихожая войны же.
- Какой войны? Да ты что? Войны? Кто с кем? Неужели мы? Мне просто некогда читать новости, у меня ж трое детей, а телика у меня уже два года нет...
Я аж позавидовала такой недоинформированности. Живешь себе, печешь блины, покупаешь сметану и нет никакой войны. Нигде. Я вот не могу себе позволить выпасть из информационного поля, хотя очень хочу.
Но моё информационное поле - оно как я - простые люди, далекие от политики. Про детей, про кошек, про блины.
Но вот с другой стороны... У нее блины. И у меня блины.
Я от нее отличаюсь только черными кругами под глазами. Ну, из-за тревожной ночи, пропитанной латентной паникой. А она спала себе и выспалась. И молодец.
- Да так, пока сложно сказать, что будет, - ответила я ей обтекаемо. Не хочу быть гонцом плохих новостей. Хочу быть гонцом хороших. А какие хорошие сейчас? - Знаешь Машу из моего подъезда? Она решила завести кошку...
Я себя ощущаю растерянной девочкой, которая пришла на контрольную по геополитике неподготовленная. Я не понимаю, кому верить, если все говорят разное, и у кого списать правильные ответы.
Из моего окна не видно, что происходит там, где страшно. Видно, как женщина с коляской не успела на автобус, а из магазина вышел мужчина с батоном.
Я не знаю, что будет завтра - лучше или хуже. Ни в чем не могу быть уверена, только в рецепте блинов. Они, кстати, на кефире. Тонюсенькие...
Взяла две сметаны. Пришла домой и неожиданно села за текст. И это получился лучший текст про зубную пасту в моей жизни, заказчик сказал: "Супер! Вот как вы это делаете?!"
- Рада, что нравится, - сказала я.
- При любой ситуации люди будут чистить зубы, а значит, у меня будет работа, - ответил он, хотя я ничего не спросила.
Но я понимаю его. Это он ищет свою формулу выживания в бушующем страхе. Ищет и находит. В работе. В будничных делах....
Я не хочу войны, я хочу блинов.
Сначала хотела разместить к посту своё фото. Но все мои фото такие, что по ним сразу очевидно, сколько у меня холодильников.
Поэтому вот фото книжной полки в кофейне. Я хотела кофе, зашла в кофейню, увидела эту полку и вышла. Не так-то уж и сильно я хочу кофе...
