– Это бред!
– Ты приглядись хорошенько! Внимательней посмотри, Грэг! – Стелла ткнула пальцем в отреставрированный рельефный портрет египетского фараона: как полагается, в профиль. – Разрез глаз точно такой же! И видишь: бровь рассечена!
– Да это от времени потрескалось!
– Мозги у тебя от времени потрескались!
– Знаешь, – юноша устало закатил глаза, – это полная чушь. Если ты меня позвала только из-за этого… – закончить он не успел, потому что девушка схватила его под локоть и потащила в сторону каморки с архивными документами и всяким хламом.
– Не только из-за этого! Сейчас я всё покажу!
Старые бумаги и газетные подшивки, что хранились в подсобке, медленно, но верно превращались в пыль, и Грэг чихнул, едва переступив порог. Сунув руку куда-то под ворох пожелтевших страниц, девушка достала флэшку.
– Тебе не кажется, что ты слишком заигралась в шпионов? – с сарказмом спросил юноша, но Стелла проигнорировала и его слова, и тон, которыми они были сказаны.
– Ты знаешь, что мой отец был художником, – отозвалась девушка, включая компьютер, заваленный стопкой старых газет. – Но я тебе не рассказывала, что меня с самого детства пичкали этим – перспектива, смешение цветов, светотени… Терпеть не могла всего, что связано с искусством!
– И это говорит мне искусствовед?
– Все думают, что искусствоведом я стала из-за отца. Но нет. Когда мне было десять – ты это знаешь – у него была та самая выставка, после которой он, как говорится, проснулся знаменитым. Так вот, на открытии выставки был один человек, – девушка вздохнула, пытаясь справиться с волнением в голосе, и продолжила. – Он мне показался знакомым, а ещё… он выглядел так, будто сам только-только сошёл с картины. Я крутилась рядом и слушала, как он разговаривал с моим отцом о живописи. Никогда, Грэг, я не видела, чтобы кто-то так был увлечён темой! После его слов все эти светотени заиграли для меня по-новому. Это и было первым шагом к моей нынешней профессии.
Девушка подключила флэшку и, покопавшись в сохранённых файлах, открыла на экране картину в тёмных тонах.
– Когда я была студенткой, я как-то листала альбом с репродукциями Рембрандта и наткнулась на это. Посмотри.
– Что я здесь должен увидеть?
– Вот же, вот, в толпе придворных. Узнаёшь?
У юноши перехватило дыхание, но он упрямо качнул головой и неуверенно пробормотал:
– Ну не знаю…
– Похож! Ты сам видишь, что похож. Я тогда решила, что схожу с ума. Всё-таки столько лет прошло. Но это был он! Тот самый человек с отцовской выставки! Я его запомнила, Грэг! – Стелла внимательно посмотрела на друга, и он почувствовал, как мурашки побежали по его коже. – Чем больше я убеждала себя в том, что это невозможно, тем больше верила в то, что права… – девушка сделала паузу. – Знаешь, сколько картин написал Рембрандт? Около трёхсот пятидесяти. Плюс рисунки и офорты. Грэг, я изучила каждую, что хоть раз появлялась в печати, – она взглянула на юношу и убедилась, что её рассказ всё же возымел должный эффект.
– Сколько времени потратила?
– Два года.
– Сумасшедшая, – благоговейно прошептал Грэг. – И что?
– И ничего не нашла. Ещё больше года мучилась над этой загадкой, пока после смерти отца не поехала разбирать вещи в его старой мастерской. А там… – картинка на мониторе сменилась. – Мой отец обожал Ренуара, а эта репродукция у него висела всегда для вдохновения. В детстве я много раз видела эту картину. Поэтому человек на выставке и показался мне знакомым! Видишь этого танцора?
– Стелла, нет, этого не может быть. Да и вообще, он далеко стоит…
– Похож, правда? – девушка не обратила внимания на его слова.
– Похож, – сдался юноша и, понимая, что это не всё, спросил. – Сколько ещё ты нашла?
– Четыре. Рембрандт, Ренуар, Босх и Глазунов, – картинки на мониторе сменяли друг друга. – Он всегда в толпе, в массовке. Но это он! Я ездила в музеи, где хранятся эти картины, каждую внимательно изучила в оригинале! А ещё вот... – двойной щелчок мышки, и на экране появилась старая фотография. – Это открытие Всемирной выставки в Париже, тысяча восемьсот восемьдесят девятый год. Видишь человека в шляпе? Вот этого, с краю, – Грэг ошеломлённо взглянул на девушку, и она удовлетворённо хмыкнула. – Наконец-то ты мне поверил!
– И фараон тоже?
– Да, рельеф отреставрировали месяц назад. Ну а на прошлой неделе… ты сам знаешь, что произошло. И я должна была с кем-то поделиться...
Юноша почувствовал, как у него дрожат руки. Быть спокойным уже не получалось.
– Я подытожу, ладно? – спросил он, стараясь собрать мысли в кучу. – На прошлой неделе новым директором нашего музея стал некто Джон Смит. И ты думаешь, что он – ну я не знаю – бессмертный древнеегипетский фараон, который потехи ради позирует иногда в массовке для художников разных эпох?
– Занятное предположение, – раздался голос сзади, и Грэг со Стеллой, вздрогнув от неожиданности, резко обернулись. В дверном проёме стоял тот, о ком они только что говорили.
Джону Смиту, новому директору музея, было около сорока. Правильные черты лица, какие-то неестественно-аристократические, будто этот человек действительно только-только сошёл с полотна именитого художника. Смуглая кожа, чёрные, как вороново крыло, волосы, карие глаза, правую бровь рассекал небольшой шрам. Обаятельный мужчина. Только сейчас его обычно добродушная улыбка казалась зловещей.
Стелла и Грэг застыли в ужасе. Больше сомнений не было ни у одного из них.
– Что вы с нами сделаете? – пролепетала девушка.
– Убью, конечно, – твёрдо ответил Смит.
Стелла почему-то схватилась рукой за шею, а Грэг, заметив в куче хлама старинный жезл, схватил его и замер в воинственной позе с оружием наперевес.
Директор смотрел на перепуганную пару целую минуту, а потом вдруг расхохотался – искренне, весело и заразительно.
– Я хранил свой секрет шесть тысячелетий. Наконец-то хоть с кем-то можно об этом поговорить, – миролюбиво произнёс директор Смит, а потом сказал Грэгу, кивнув на жезл, – Неужели вы думаете, что, если бы меня можно было убить, я бы ждал так долго?
В его голосе Стелла услышала грустные нотки бесконечного одиночества.
– А вы… пытались? – спросила девушка. Мужчина не ответил, но его взгляд сказал ей куда больше, чем могли сказать слова.
– Я с первого взгляда понял, что ты меня узнала, Стелла. Но что ты столько лет посвятила тому, чтобы разгадать мою тайну – это впечатляет.
– Кто вы такой? – пролепетал Грэг, не спеша расставаться со своим оружием.
– Фараон, как вы и сказали. Не стареющий, но древний, как мумия, – Смит притянул к себе стул и сел на него, закинув ногу за ногу. – Я был смертельно болен. Жрецы попытались сделать так, чтобы я не умер. И вот... получилось… только, кажется, они немного перестарались, – директор музея задумался на пару мгновений, а потом, оживившись, спросил, – Рассказать, как я воевал под командованием Наполеона Бонапарта?
***
Автор: Анастасия Дашкевич
"ФанФан" открыт для сотрудничества. На этом канале размещаются лучшие произведения наших авторов. Публикуйте своё творчество в нашем паблике (ссылка в описании канала).
#рассказ #фантастический рассказ #фантастика #проза
