(Цикл поэтических статей к 350 летию Петра I.)
"Здесь жил народ до нашей эры;
По берегам могучих рек
Из камня статуи Венеры
Тесал и ставил человек.
Теперь эпоха неолита
Явила, что землёй покрыта
Лежала, тайный смысл храня,
Внизу у стен монастыря -
Из камня женщина нагая.
В те дни ещё жил царь Иван
И сам святитель Митрофан
Служил, на труд благословляя,
Людей идущих каждый день
Из ближних сёл и деревень.
По берегам реки Воронеж
Росли дремучие леса.
И шапку с головы уронишь
Когда глядишь под небеса
На мачты сосен корабельных,
На высь и ширь дубов артельных,
На ладный строй могучих лип,
На бук, что намертво прилип
И гнёт осину мощной кроной.
Зимой здесь други-казаки
Рубили струги и станки
Для войска и весной зелёной
В станках колёсных, налегке,
Свозили сотнями к реке.
Царь дал такую установку: -
«Кузьма Титов, по чертежам,
В лесу проводит заготовку.
А принимать я буду сам:
На галеасы и галеры,
Каторги, струги и брандеры
Детали новых кораблей.
На верфи, возле стапелей:
Пластины, брусья, доски что бы
Сложил в ряды – я посмотрю;
Смола была, чтоб к февралю,
А так же гвозди, крючья, скобы.
Со мной прибудут мастера –
Послы голландского двора!»
Но вот в Москве, в кремле, у трона,
Как раз в средине декабря,
Ждал Пётр Лефорта и Гордона.
А так же волею царя
Зван Головин - и он явился;
И был совет, и там решился
Вопрос – кому единым быть
Главкомом войск, их в бой водить,
И что бы царь был в нём уверен;
Что б был разумен он и строг;
Что б управлять войсками мог –
И выбран был боярин Шеин.
Дал Пётр ему, не без причин,
Генералиссимуса чин!
Но в планы влез «парэс»* вредитель *параличь
В последних числах декабря:
В Москве скончался соправитель,
Брат венценосного царя.
Саднит и ноет в сердце рана,
И после похорон Ивана,
Пётр погрустнел и занемог –
Не ел, не пил и вскоре слёг.
Придворных лекарей леченье
Являло слабые плоды,
Но царь попил святой воды
И вмиг настало облегченье –
Болезнь ушла, а с ней хандра
И снова в путь Петру пора! (из моего романа "Переволока")