Часы тикали в такт своей размеренной жизни, гостиная была наполнена теплом, уютом старой мебели, и запахом пыли. Подперев голову рукой, я с упоением слушал.
— В один год зима морозная была, в декабре лёд стоял уже сантиметров пятнадцать, а снега почти не было, самое то, чтобы в хоккей играть. — начал седой старик, закуривая трубку и глядя мне прямо в глаза. — Пришли мы с Колей, другом моим, на речку, надели коньки, разошлись в разные стороны и давай шайбу в пас кидать друг другу…
Дедушка закашлялся, откинулся на спинку старого скрипучего кресла-качалки и продолжил рассказ.
— Коля с размаху как даст по шайбе, я даже не заметил, как она мимо меня проскочила, пришлось идти за ней вверх по реке. Качусь я по льду, а под ногами, как под стеклом - всё видно: камни, водоросли, рыб. — будто глядя в книгу, он рассказывал страницы своей жизни, — так засмотрелся, что и про шайбу забыл. Еду, еду и тут как током меня ударило от ужаса, под ногами, подо льдом… мертвец! Это был Виктор Степанович, фуфайкой за корягу зацепился, болтается там. Кожа вся синяя, глаза стеклянные, на меня со дна смотрит пустым взглядом, я закричал и домой прямо в коньках понёсся, — старик рассмеялся. — Меня Колька еле догнал тогда. Оказывается, Степаныч этот напился на рыбалке, и в полынью упал, его течением под лёд и затащило…
Закончив очередную страшилку из детства, дедушка обычно делал долгую паузу, шумно отхлёбывал чай из кружки и смотрел куда-то сквозь меня, вспоминал. А я, тогда ещё двенадцатилетний мальчик, сидел напротив него за кухонным столиком и с открытым от удивления ртом, ждал следующую историю. Когда родители куда-то уезжали они всегда оставляли меня с дедушкой, так я был под присмотром, а ему было не скучно. Его квартира была в доме, который построили на месте, где раньше была старая деревня. В этой деревушке прошло всё дедушкино детство, время полное приключений и удивительных историй. Позже ветхие дома снесли, а жильцов расселили по уютным квартиркам.
Недавно мне вспомнилась ещё одна история, которую рассказал мне мой дедушка, я хотел бы рассказать вам её так, как когда-то сам услышал ее.
***
Дедушка сидел в своём любимом кресле-качалке, пил чай с шиповником и душицей. Глядя на меня своими добрыми, уже посветлевшими от возраста, глазами, он предложил мне послушать интересную историю из его детства. Я, ни секунды немедля, согласился.
— Когда я был подростком, как ты, не было ни интернета, ни компьютеров, все развлечения были во дворе. В деревне, где я рос, вообще игр было немного, и дети развлекали себя как могли. Была у нас такая забава – подвешивание «стукача», — старик поставил кружку с недопитым чаем на стол и начал жестами активно показывать процесс игры: — Мы брали маленькую гайку или гвоздик, привязывали на нить и подвешивали кому-нибудь на окно так, чтобы при порывах ветра гайка на нитке раскачивалась. Такой стукач не давал покоя взрослым, а мы смотрели, как люди поздним вечером вглядываются в свои окна и не могут понять, кто это стучит, бывало, такие глупые лица увидишь, ну просто умора, — дедушка засмеялся, вспоминая свои детские забавы.
— Дружил я тогда с одним мальчиком, Колей, он чуть постарше меня был, той зимой ему четырнадцать лет исполнилось. Зимой в деревне такая скука берет, хоть на стенку лезь. Темнеет рано, ни поиграть, ни на санках покататься. Вот мы и забавлялись вечерами с этими «стукачами». Как стемнеет, подкрадемся к какому-нибудь дому, кнопку воткнем в раму наверху, а к ней нитку с грузиком привяжем, спрячемся неподалеку и ждем. Тут главное, чтобы ветер дул, тогда грузик раскачивается на нитке и начинает в окно постукивать. Ветер был, как раз, что надо, мы с Колей запаслись нитью, кнопками и маленькими гайками. Предвкушая веселье, подошли к дому тёти Любы, подвесили груз и стали ждать.
Игра наша удалась, тётя Люба трижды выглядывала в окно и подолгу смотрела в темноту, морща лоб. Потом всё-таки не выдержала и вышла на улицу, всё кругом обошла – никого нет, и нас не видит, спрятались мы хорошо, в пушистых елях у её дома. Как зашла тётя Люба, Коля сходил и снял гайку.
Дедушка зашёлся в приступе кашля, прикрывая рот рукой, и вновь продолжил:
— Пошли мы дальше, к дому деда Никифора. У него ружье было, и мы на щелбан с Колькой поспорили, с ружьем Никифор выйдет на «стукача» или без него, глупые были, но маленькие, некому нас ещё уму-разуму было учить. Коля говорил, что без ружья, а я поставил на то, что с ним выйдет, страшно было, но в этом и азарт игры! Мой черед был грузик вешать, и я пошел, стараясь не шуршать своими ватными штанами. В окнах деда был виден тусклый свет, значит - не спит, подумал я. Подкрался к окну, кнопку вдавливаю, а сам в комнату смотрю, не заметит ли меня дед. Занавески распахнуты, хорошо видно избу, в передней комнате никого не было, но было видно, что дальше у стола дед Никифор сидит. На столе свечка горит, а он уткнулся в бумагу какую-то, читает. Привязав нить с грузиком, я пробрался к Коле в укрытие, и мы стали ждать. Прождали минут десять, ветер ослаб, груз почти не качается. Вдруг слышим, мама моя зовет меня домой. Так и не дождавшись деда, попрощались мы с Колей и по домам побежали, забыв грузик-то снять.
Он вздохнул, грустным взглядом обвёл комнату и уже тише продолжил рассказ вновь, будто стыдясь продолжения.
— Ночью я проснулся от грохота с улицы, кажется, сквозь сон то я сразу и не понял. Вдруг ещё один громкий хлопок, как выстрел. Я соскочил и в кухню выбежал, там уже мать и отец стоят, отец одеваться стал.
— Пойду, — говорит, — проверю что стряслось. И ушёл, а мы с мамкой за стол сели и ждем его. Приходит батя, весь запыхавшийся, и говорит:
— Там Никифор из ума выжил, на улице сидел босой и с ружьем, какой-то взгляд шальной, помутнённый, всё про дочь бормотал, что умерла и за ним пришла, что стучит в окно всю ночь. Ну, мы его домой завели, за врачом послали, как бы с сердцем плохо деду не стало.
В ту ночь я не спал, всё совесть мучила за то, что мы с Колей так деда довели шутками своими. Утром оказалось, что Никифор умер, приступ сердечный случился. А в доме у него на столе письмо нашли, от бывшей жены его, сообщала она в письме, что дочка у него умерла. Всё вдруг сложилось у меня в голове в страшную картину. Выходит, дед тогда сидел и читал это письмо, когда я гайку подвешивал ему на окно. А после этого, наверное, ветер начался, и гайка стала ему в окно стучать, а он подумал, что это дочь его мертвая стучит. Как же мне стыдно стало и страшно одновременно, — старик сложил руки в замок и закрыл глаза, переживая всё заново, как в тот злосчастный день. — Первым делом я к Коле побежал. Когда к нему добрался, оказалось, что он тоже обо всем знает и тоже боится рассказать про «стукача». Мы решили никому не говорить, днём с окна деда Никифора отвязали нитку и как будто забыли об этом.
После похорон деда начались у нас с Колей бессонные ночи. То ему, то мне по ночам стук стал слышаться в окно. Постучит иногда, только не как грузик, а как будто человек костяшкой, так негромко, у меня в эти моменты волосы дыбом становились, я под одеяло укутывался и не вздохнуть, не всхлипнуть не мог, страх сковывал жуткий. Однажды ночью проснулся я опять от стука, смотрю на окно, за занавеской луна светит и видно силуэт человека. Но кто это мог быть… У меня тогда не было сомнений, что это приходил дед Никифор. Проверить я конечно не мог, боялся не то чтобы занавеску отдернуть, на пол страшно было с кровати слезть. Спустя минуту силуэт исчез Утром я к Коле первым делом побежал, рассказал о ночном происшествии, а сам смотрю ему в глаза и вижу, он даже не моргнет, как будто контузия у него. И Коля мне говорит:
— Ко мне ночью тоже дед приходил, я сначала подумал, что снится это мне, поэтому не сильно испугался, с кровати встал, к окну иду в темноте, а он стоит за окном, ждет. Я резко занавеску отдернул, а там никого…
У Коли слёзы потекли, глаза красные стали, видимо истерика не отпускает, я обнял его, прижал к себе сильно и страх как будто прошел.
В этот день поминки собирали в доме деда Никифора, девять дней прошло со смерти. Мы с Колей не пошли, все дома сидели и думали, как дальше быть, дух деда от нас теперь не отстанет. Но после поминок две недели мы спали спокойно, ничто нас не тревожило, и мы уже подумали, что закончились наши кошмары.
Ночью, спустя двадцать пять дней со смерти деда, я проснулся от того что приснилось что-то нехорошее. Встал, а в горле пересохло, вздохнуть больно. Пошел воды попить, глаза еще толком не протер, иду, обо всё спотыкаюсь, еле дошел до бака с водой, попил и обратно. Когда в комнату вернулся, сон как рукой сняло, форточка открыта и ветром занавеску задувает, треплет. Я встал, как вкопанный, еще раз глаза протер, на улице никого не видать. Собравшись с силами, к окну подбежал, быстро закрыл форточку на щеколду и одним прыжком в кровать. Спать не могу, в голове мысли разные, взглядом по комнате вожу, в темные углы всматриваюсь. За окном ночь светлая, а занавески как ветром растрепало, так и остались раскрыты.
Вдруг, с шумом, птица в окно стукнулась, на ворону похожа. карнизов в деревнях не было, она за нижнюю раму когтями цепляется, клювом в стекло бьет, потом взлетела, в форточку толкнулась — заперто. Села на открытую створку ставни и сидит. Я все это время, кажется, не дышал даже и сердце как будто не билось. Осторожно встав, я пошел в комнату к родителям, сел там в кресло, ноги поджал и сижу. Мама проснулась и от неожиданности охнула.
Я сказал ей, что сильно испугался вороны, которая чуть не залетела ко мне в окно, а она обняла меня, поцеловала в макушку и повела меня обратно в мою постель. За окном вороны уже не было, мама задернула занавески, а я, укутавшись в одеяло, успокоился и скоро уснул.
Дедушка, ненадолго замолчал, а потом предложил рассказать окончание истории на следующий день, дескать – устал, но я, сгорая от любопытства, умолял его закончить сейчас и не откладывать на завтра, и он согласился
Следующий день я помню хорошо, проснулся поздно, вокруг суета, все по дому бегают суматошные такие, растрепанные. Тетя Надя - Колина мама, у нас дома. Я вышел на кухню, и все как-то странно смотрели на меня, видно, что хотят сказать что-то, но не знают, как. Оказывается, Колю нашли утром мёртвым. Он лежал в постели, рот широко раскрыт, глазницы пустые, кровь из них струйками по вискам и подушка вся в крови. По комнате вороньи перья и окно настежь открыто. Видимо и к нему приходили ночью, только окно он не успел закрыть, спал, наверное.
По поводу смерти Коли никто никаких версий не высказывал, все были шокированы такой страшной гибелью мальчика. Я тогда вообще спать перестал, впрочем, и не виделось мне никаких образов страшных, так в полумраке время дошло до сорока дней со смерти деда Никифора.
На сороковой день поминки собрали, опять в доме деда. Я тоже пошел, бояться я вообще перестал, мне все стало как-то безразлично, Колю, как вспоминал, так слезы ручьем текли. Там на поминках была Колькина бабушка, она мне очень нравилась, очень добрая была старушка. Она подошла ко мне, обняла меня (убрать) и прижала к себе, ее ладонь лежала на моей щеке, такая теплая и мягкая, я тихо плакал.
Колина бабушка сказала, что незадолго до смерти Коля ей всё рассказал, про наш поступок. Она ещё раз заглянула в мои заплаканные глаза и сказала, что бы я сходил в часовню, за упокой деда Никифора свечку поставил и просил Господа о прощении.
После поминок я пошел, поставил свечку и на душе как будто легче стало. А потом мне ночью Коля приснился, он счастливый был, мы во сне на санках катались. Кошмары и видения меня больше не преследовали, но те страшные ночи я уже никогда не забуду.
На этом мой дедушка закончил свой рассказ. Пока он говорил, я пытался пить чай с вареньем, но успел сделать только один глоток, остальное время слушал с открытым ртом. По кухне гулял слабый ветерок, руки и ноги покрылись «гусиной кожей». Чай безнадежно остыл, пить мне его холодный не хотелось и я не знал, куда его деть. Вдруг я услышал четкий стук в окно – тук, тук, тук. Я сидел за столом, лицом к окну, а дедушка спиной, в ночной темноте за окном мне показалось, что промелькнул какой–то силуэт. Я соскочил и, показывая пальцем в окно, крикнул:
— Смотри! — он обернулся, но за окном уже ничего не было.
Я спросил его, слышал ли он стук, но дедушка ответил, что ничего не слышал, и удивленно добавил, что едва ли кто-то может постучать в окно квартиры на восьмом этаже.
У моего дедушки в то время было плоховато со слухом, поэтому я не стал его переубеждать. Но я четко слышал стук и видел, как что-то прошло в темноте за окном.
***
С того момента прошло семь лет. День сегодня солнечный и тёплый, июль во всей красе. Сегодня умер мой дедушка, у него случился сердечный приступ. Для его возраста это неудивительно, он уже был в тех годах, когда таблетки принимают горстями. Все родные собрались у него в квартире, тела уже дома не было, его отвезли в морг, люди ходили по комнатам и делились своими воспоминаниями о почившем родственнике. Я стоял на кухне и вспоминал наши долгие вечера, его интересные истории и в памяти всплыл тот страшный рассказ из дедушкиного детства. Я подошёл к окну и увидел снаружи, рядом с оконной рамой, длинную нить, а на ней висела маленькая гайка.
#страшные истории #ужасы #рассказ
автор рассказа Олег Казанцев.