Откуда взялись колокола на Руси
Ошибочно считается, что колокола придумали католики. На самом деле они известны в православии с начала пятого века, когда святителю Павлину Милостивому, спящему на лугу, приснились ангелы, раскачивающие чудесные цветы-колокольчики, издающие мелодичный звук. Вернувшись домой, Ноланский владыка заказал несколько таких колоколов, которые за сотню лет совершенно покорили бывшую Римскую империю. На Руси они, скорее всего, тоже появились до разделения Церквей, хотя первое упоминание о них и относится к 1066 году. Сначала их делали греческие и европейские мастера, но ещё до монголо-татарского нашествия появились русские, поставившие колокольное мастерство на невиданную прежде высоту. Довольно сказать, что наши колокола могут брать три ноты: одну внизу, в месте удара, другую в середине и третью – в верхней части колокола.
Не станем пересказывать историю колокольного дела в России – эта тема безбрежная, а расскажем, как колокола у нас лились из пушек, а пушки – из колоколов.
Как Пётр Великий велел снимать колокола со звонниц для переплавки их на орудия, известно многим. А вот об обратном большинство, уверен, не слышало. Первым, кстати, решил использовать колокола для войны вовсе не первый император, а первый царь Иоанн Грозный. Но он как взял, так и вернул, велев восполнить Церкви этот урон. В одной Москве колоколов было тогда пять тысяч. Вообразите, что начиналось, когда все они звонили разом. Это был город-оркестр, где перезвоны пронизывали всё пространство. Были среди них и безымянные, но были и те, которыми гордились. Например, 160-тонным, сделанным по заказу государя Алексия Михайловича. Опытные иностранные мастера хвастались, что готовы сделать его «всего» за пять лет, а молодому мастеру Емельяну Данилову понадобилось на это целых десять месяцев. Был бы постарше, мог бы и раньше управиться.
В ту же эпоху начали лить колокола из пушек – турецких да татарских – донские казаки. Народ был исключительно суровый, но веровал крепко. Со времён едва ли не более древних, чем Крещение Руси, русские воины-ветераны меняли меч на посох, становились монахами или православными странниками, отправляясь в ближние и дальние места для поклонения святыням. Было так и на Дону, где особым почтением пользовались Никольский монастырь близ Воронежа и Рождественский-Черняев в Шацке. Братия там была такая, что и не думай враг покуситься: старый казак, он и в рясе десятка басурман стоил. В 1660 году возведена была первая церковь в Черкасске, на правом берегу Дона, в трёх десятках вёрст от нынешнего Ростова. В казачьих храмах и можно было увидеть колокола, в прошлой жизни стрелявшие по русским, да не дострелявшие и занявшие после переплавки место на звонницах.
То же было и у запорожцев. Самым знаменитым из колоколов был полтавский «Кизекерман». Назвали его так по имени крепости Кызы-Керман, взятой казаками в 1695 году. Кроме османских пушек, пошло на него и 27 пудов серебра (почти полтонны), пожертвованных полковником Павлом Герциком ради такого славного дела и в память о русских воинах-казаках. Именно этот колокол, занявший место на звоннице Спасского храма, встречал Петра после Полтавской битвы. Впоследствии он, увы, раскололся и был переплавлен. Переселившись на Кубань, этой традиции – переплавлять орудия убийства в торжественные звоны – запорожцы не оставили.